Он достал смартфон, быстро нашел фотку и протянул Алле аппарат.
Старшеклассник. Килограммов двадцать лишнего веса. Мятая и, кажется, не очень чистая одежда. А главное – пустые снулые глаза.
– На тебя похож, – сказала Алка. – Младший брат?
– Я, – усмехнулся Фрост. – Три года назад.
Алка изумленно переводила взгляд с фото на оригинал. Все это сильно напоминало розыгрыш.
– У меня проблемы с суставами, – объяснил Фрост. – Не так чтобы совсем караул, но мамочка с меня пылинки сдувала. Не дай бог мальчик поднимет что-то тяжелее чашки. Рюкзак в школу носила…
Фрост скривился. Это было болезненное воспоминание.
– Сама понимаешь, как ко мне в классе относились. И пацаны, и… – Фрост протяжно вздохнул, – девчонки особенно. А у меня первая любовь, все дела… Короче, стал искать в сети способы помереть. Чтобы тихо и без боли…
– А потом на тебя вышла Панта, – усмехнулась Алка.
– Рассказала уже? – вздохнул Фрост.
– Догадалась. А потом тебя начали готовить, ты стал выбирать себе способ, тебе захотелось чего-то поинтереснее, ты выбрал мотоцикл…
– Ну да… Начали делать расчеты, Хант сказал, что полет высокий не получится при моей массе.
Фрост тихо рассмеялся.
– Нет, теперь я понимаю, что он по ушам ездил. А тогда… ты бы видела, какой бой пришлось с мамочкой выдержать, чтобы она меня в качалку отпустила! Хорошо, Яков подогнал какого-то знакомого физиотерапевта, он ей объяснил, что это лечебная физкультура и без нее у меня начнется полная деградация суставов. Кстати, почти не соврал.
– А потом, – закончила Алка, – ты понял, что трюк сделать хочешь, а помирать расхотел.
– Ну вот видишь, ты сама все знаешь! А спрашивала чего?
– Я про Якова Ильича спрашивала, – напомнила Алла.
– Так я и говорю – классный он. Да, сначала врал, конечно, но как только я в себя малость пришел, сразу все и объяснил. Это же важно, чтобы человек сам решил не убиваться!
Алка кивнула, но уточнила:
– Ну а потом? Почему ты ему сейчас помогаешь?
Фрост изумился:
– Ну ты даешь! Человек мне жизнь спас, что же я, не помогу кого-то еще вытащить? Что я, сволочь?
– Не сволочь, конечно. – Алка постаралась поточнее подобрать слова. – Но что конкретно он тебе говорил? Что-то про долг? Про ответственность? «Мы в ответе за того, кого приручили»? Извинялся, говорил, что ты можешь, конечно, отказаться, но тогда я… у меня будут большие проблемы?
– Да ничего такого! – возмутился Фрост. – Просто позвонил и сказал: «Надо помочь! Приезжай, на месте все объясню». А на месте показал твою фотку и твои стихи.
Алка внимательно смотрела на Фроста. Он был совершенно искренен.
Тут как раз принесли кофе, и остаток встречи они проболтали о всякой ерунде.
* * *
Вечером Алка должна была в очередной раз сопроводить Васю к новым друзьям. К нему домой Алка приехала почти успокоенная.
В конце концов, у Панты действительно было трудное детство. Мягко говоря. Она еще молодец, работает, программистом стала крутым. Могло быть гораздо хуже! А то, что иногда у нее депрессия, так это нормально, у многих бывает.
И вообще, у всех, с кем она последнее время общается, в прошлом попытка самоубийства. Неудивительно, что они немножко нервные. И всем страхи всякие мерещатся.
А Яков на самом деле крутой. Многим помог. Его из официальной науки выжили, а он не озлобился, продолжил людям помогать!
Алка поздоровалась с Васей и увернулась от объятий.
Честно говоря, его вид ей не понравился. Совсем.
Когда они познакомились, он выглядел странным, но нормальным. Сейчас вид его был откровенно безумен. Широкая улыбка идиота. Майка наизнанку. Всклокоченные волосы. Руки разодраны…
Вася сидел и тер на терке морковку. Все вокруг было в тертой моркови – стол, пол, плита… Рядом с Васей стояли ведро и пакет, на котором было написано «3 кг». Ведро было почти полное. Пакет почти пустой.
– Что это? – спросила Алла.
– Македонский попросил, – ответил Вася, дуя на содранные пальцы.
– Зачем? – изумилась Алка.
– Не знаю. Он попросил, – ответил Вася и улыбнулся, – мне уже немного осталось.
– А что еще тебя просили сделать? – аккуратно спросила Алка, предчувствуя недоброе.
– Ой, да много всего! – радостно сказал Вася. – Там же сплошные испытания!
– Какие? – уточнила Алла.
– Да разные, – опять отмахнулся Вася, – я ж пока не принят. И я не на коляске, я могу в магазин там сбегать или еще чего принести!
Алка помрачнела.
– А тебе не кажется, что тебя используют? – спросила она.
– Да я только рад, что мне, плейера жалко и каких-то пары тыщ рублей…
Алка помрачнела еще сильнее.
– Они еще и деньги берут? – спросила она.
– Ну а что? – удивился Вася. – Им же нужно на что-то жить!
– Вася, – аккуратно сказала Алла, – а тебе не кажется, что игра зашла слишком далеко?
– Игра? – Вася дернулся.
– Ну ты же не веришь, что это все настоящее, правда?
Вася зажмурился. Сжал в руках морковку.
– Уходи! – крикнул он и замахнулся морковкой.
– Нет! – крикнула Алла и пригнулась.
Морковка пролетела мимо. А Вася открыл рот. Минут десять он кричал, чтоб она заткнулась и ушла. Чтоб не смела говорить. Чтоб не смела приближаться. Что она врет. Врет! Врет!
Потом он выкричался и уронил голову на руки.
– Они же над тобой издеваются, – тихо сказала Алка.
– Они любят меня! – сказал Вася. – Я им нужен! Они мои друзья!
– Но они ненастоящие! – сказала Алка.
– Они настоящие! Они приняли меня! Таким, какой я есть! Я им нужен! А больше не нужен никому…
Вася заплакал. По-детски. Вытирая кулачками слезы и размазывая по лицу тертую морковку.
– Я тебя в это втянула, мне и вытягивать, – вздохнула Алка.
Вася разрыдался.
– Ну-ну, – Алла обнимала его как маленького, – поверь, и это пройдет. Три дня пострадаешь, потом встанешь, оглянешься, начнешь жить. Со всеми так было… Хочешь, я тебя с одним гонщиком познакомлю, он тебе фотографии покажет, каким он был два года назад. И какой он теперь… Ты поплачь, поплачь…
Вася поднял глаза на Алку. В них можно было утонуть. И утопить весь мир в печали. Но это были глаза нормального человека, а не психа.
* * *
В бункере буянили.
Вася вошел первым, его встретили дружным криком:
– Ооооо, кто к нам пришееееел!
– А чего это ты без морковки? – возмутился Табаки. – Давай иди три. Придешь, когда закончишь.
Вася беспомощно оглянулся на Аллу.
– Я-а-а-а п-п-почти сделал, но п-п-потом п-п-пришла она и…
– Сволочи вы, – сказала Алла.
– А чего это мы сволочи? – закричал Табаки. – Между прочим, это ты нам его сосватала!
– Он нам мозг выел, что еще сделать, чтоб его приняли! – сказал Курильщик.
– Да мы б уже и рады, чтоб он свалил, а не уходит! – хихикнул Кузнечик.
– Короче, – сказал Македонский, – не нравится, забирай. Задрал, если честно. Мы не нанимались в няньки к психам.
* * *
Потом Алка вела Васю домой. Дома у Васи она поймала его взгляд. Пустой. Без единой мысли.
Мозг лихорадочно заработал.
«Только не депрессия! Нужно что-то делать. Как-то выдергивать. Нужно что-то, о чем он может долго рассказывать. Что он знает…»
Алка оглядела комнату.
– Что это? – спросила она, схватив в руку фигурку со стола.
– Шахматы. Коллекционные. Отец подарил на десять лет.
– Ты умеешь играть?
– Немного.
Вася собрался улечься на диван, но Алка не дала.
– Научи меня! – попросила она.
Вася сел. Нахмурился.
– Это конь, – сказал он, – ходит буквой «г».
– Куда ходит? – спросила Алла.
– В смысле?
– Я спросила, куда ходит конь.
Алка следила за глазами Васи. Среагировал. Значит, нужно задавать как можно более идиотские вопросы.
Самым сложным оказалось то, что шахматы Алку не интересовали вообще. И поддерживать разговор ей было дико скучно. И еще ее страшно пугало, что скоро должны вернуться с работы Васины родители и им нужно будет как-то объяснить и состояние Васи, и кухню, полную тертой моркови.
* * *
На следующее утро в школу Алка не ходила. Пошла поработала, помогла Земекису оценить очередной кастинг (сегодня подбирали актрис на роли вокзальных проституток), пару часов подежурила за мониторами. За Васей следила со смешанными чувствами. С одной стороны, сегодня он ей казался почти адекватным – и в этом была ее, Алкина, заслуга. С другой – заранее сводило скулы от предстоящего вечера с шахматами.
И тут ее оторвал от работы Яков.
– Доброе утро, Аллочка, – сказал он ласковее, чем обычно. – Прохор, подмени ее, пожалуйста, нам с Аллой необходимо пообщаться.
