Невероятно, но Снейп напрягся еще больше.
– А. Ну, твои манеры за столом бывают весьма отвратительными; это трудно отрицать. Но то, что ты едва способен к окклюменции – неверно.
– Да? А в прошлый раз, вышвырнув меня из кабинета, ты говорил совсем другое. Ну, помнишь, перед Рождественскими каникулами на шестом курсе. Могу процитировать: «Прочь, ты, ошибка природы, ты едва способен к окклюменции – и это все, что мы можем ожидать от чудо-мальчика, который считает себя выше таких мелочей, как учеба, и которого интересует лишь квиддич. Надеюсь, что тебя хорошо проучили и в следующий раз ты потрудишься очистить сознание перед сном, потому что Темный Лорд теперь знает, как до тебя добраться, верно? Все, что ему нужно сделать, это внушить тебе, что один из близких тебе людей в опасности, и неважно, что, позволив обвести себя таким образом вокруг пальца, ты подвергаешь опасности близких тебе людей. До тебя должно было дойти еще прошлой весной, но, несомненно, так и не дошло, что ты не единственный маг в мире, и даже не единственный, кто имеет значение. Но с нашей-то удачей это проклятое пророчество надует твое эго да так, что Темному Лорду останется лишь проткнуть его и вытянуть мысль...
Гарри умолк лишь тогда, когда Снейп повысил голос.
Суббота, 16 мая 1998 18:29
– Довольно! – проорал Снейп, перебивая речитатив, когда стало ясно, что Гарри продолжит говорить еще очень долго. Вначале Северуса охватила паника: неужели он действительно все это наговорил по поводу неудач Гарри. Затем он неохотно признался себе, что тот процитировал точно, слово в слово. И последней же его реакцией было холодное равнодушие, в которое он вцепился, как в спасательный круг:
– Что ж. Если ты мог запомнить все это, то, думаю, у тебя не возникнет проблем выучить заклинания.
Северус вернулся к рису, но мысль о том, что Гарри сумел распознать его мнение касательно манер за столом, не давала ему покоя. Сам он, разумеется, в интересах поддержания дружеской атмосферы ничего не сказал вслух по этому поводу и даже удержался от гримасы отвращения. Но Гарри все равно почувствовал его неодобрение, а значит, юноша был гораздо более внимательным, чем полагал Северус.
А это значило, что рано или поздно он поймет, что Северус находит его внешне привлекательным.
Если, конечно, Северус не проявит осторожность. Иначе Гарри почувствует себя еще более используемым, что повредит их обмену силы. Хотя, несомненно, благородный гриффиндорец все равно попытается провести ритуал. Руководствуясь самопожертвованием и тому подобной чепухой. Подумать только – юноша был готов скорее голодать, чем попросить еды!
– Тоже мне Оливер Твист! – едко заявил он. – Никто не вышвырнет тебя за ухо, если ты попросишь еды.
– Я пытался быть вежливым, – возразил Гарри, но Северус не стал слушать.
– А добился обратного. Ты понимаешь, как неучтиво с твоей стороны предполагать, что я стал бы морить тебя голодом?
При этих словах у Гарри на лице появилось странное выражение, и он отвернулся.
– Нет, такое мне в голову не пришло, – снова принимаясь за еду, ответил он. – Ты ведь сам написал о том, что не обязан учитывать мои нужды, что можешь убить меня без страха наказания. И как я должен себя чувствовать?
– Ты должен проявлять благоразумие. – Северус налил себе бокал шардоне и попросил домовика, учитывая прошлый опыт, принести Гарри тыквенный сок. – Я написал, что не собираюсь плохо с тобой обращаться.
– Да, но ты же не можешь ничего обещать. – Гарри ткнул вилкой в рыбу сильнее, чем намеревался. – Кроме того, чертово заклинание может заставить тебя делать всякие ужасные вещи, это ясно.
– Этого может и не произойти, и не произойдет, если ты подчинишься мне как следует.
– Ну да, – протянул Гарри, отпивая сок. – И все же параллель с Cruciatus оказалась чрезвычайно полезной – ведь я видел, как ты применял его много раз, то есть ты уже привык причинять боль.
– Я не...
– Значит, это будет Cruciatus? – прервал Гарри. – Для ритуала, когда ты должен причинить мне боль?
Северус побледнел.
– Конечно нет!
Гарри доел рис, бросая на него сердитые взгляды.
– Ну, я знаю, как он тебе хорошо удается, и, учитывая, что ты его упомянул, то я решил, что это было намеком, Северус.
– Я пытался, – процедил Снейп, – объяснить тебе Темную магию и почему мы должны относиться к Podentes со здравой долей уважения!
– Ну ладно, я недопонял, – признался Гарри, демонстративно положив вилку в центр тарелки. – Гм. Так как насчет десерта? Или же это срабатывает только для тебя?
– Домовые эльфы не привыкли к тому, чтобы я делил с кем-либо трапезу, – рассеянно заметил Снейп. Значит, юноша решил, что во время проведения ритуала его ожидает Crutiatus?.. Сложно сказать, что больше ужаснуло Северуса: то, что это вообще пришло Гарри в голову, или то, с какой легкостью он с этим смирился… Конечно, Гарри уже приходилось испытывать на себе Crutiatus, – но ведь именно поэтому подобная перспектива должна была бы возмутить юношу...
– Так что? – настойчиво переспросил Гарри. – Как ты собираешься причинить мне боль?
– Я пока не решил. – Северус положил вилку на тарелку – и перед ними появились небольшие порции шоколадного мусса. – Думаю, это будет что-нибудь связанное с кровопусканием. Так или иначе, нам понадобится твоя кровь для зелья, которое я выпью во время ритуала.
Гарри нахмурился.
– Последний раз, когда у меня брали кровь во время ритуала, – это было…
– Возрождение Темного Лорда, я в курсе. Не знаю, утешит ли тебя это, но мне понадобится всего несколько капель. Можешь не опасаться зверских пыток. Суть Podentes не в этом.
– А вдруг частое применение Crutiatus повлияло на ва… твои наклонности? – осторожно спросил Гарри. – То есть… ну, вообще-то я не стал бы задавать таких вопросов, но ты сам написал, что только идиот не понимает, какой эротичной бывает боль. Интересно – это то, что тебе нужно в постели? Причинять боль?..
– Нет, – выдохнул Северус, попрощавшись с аппетитом. Чертовски неприятно, что юноша так думает, – но объяснимо: Гарри наблюдал за собраниями Упивающихся Смертью и имел семилетний опыт на уроках зельеварения. Северус понимал, что его поведение в классе заставляло думать о нем как о законченном садисте.
– То есть, ты утверждаешь, что на тебя не повлияло частое использование непростительных? – издеваясь, спросил Гарри.
– Нет, не утверждаю.
– Но не так? – уточнил Гарри. – А как именно?
Северус поморщился.
– У меня не возникло непреодолимое желание бросаться проклятьями направо и налево – хотя в процессе я не могу не демонстрировать требуемую… готовность сделать это. – Так же как самому Гарри придется продемонстрировать желание во время инициации. – Думаю, их употребление делает меня… агрессивнее, злее.
– Но при этом ты уверен, что не смешиваешь боль с удовольствием, – констатировал Гарри – в его утверждении явственно звучало сомнение.
– Наелся? – внезапно сменил тему Снейп и, терпеливо дождавшись утвердительного кивка Гарри, поднялся на ноги. Огонь свечей высветил решимость на его лице. – Отлично. Последние несколько минут тебя занимала тема боли, но, если ты помнишь, наша сегодняшняя задача – достижение удовольствия. Предлагаю начать. Дай мне знать, если почувствуешь, что я переступаю границу между этими двумя понятиями.
Гарри, не испытывающий страха никогда и ни перед чем, тоже встал, пробормотав при этом: «Я бы, пожалуй, предпочел Crutiatus». После этого он произнес уже громче:
– Значит, сейчас между нами не произойдет ничего… слишком интимного? Во всяком случае, пока?
– Верно. Ступай в гостиную, Гарри.
– Я не хочу тебя целовать…
– Гарри! Помолчи. И все будет хорошо.
Повернувшись, Северус покинул импровизированную библиотеку, вынуждая юношу следовать за собой.
Суббота, 16 мая, 1998. 19:15
Гарри не мог заставить себя сдвинуться с места. Как ни старался, он просто не представлял себе, что сейчас войдет в гостиную Снейпа и начнет заниматься… тем, для чего ему не удавалось найти подходящего слова.
Дело было даже не в том, что Снейп был таким уж страшным. Конечно, этот человек был язвительным, грубым, резким и чертовски устрашающим – но по-настоящему Гарри его не боялся. Проблема была в самой ситуации – в ожидании того, что Гарри придется делать из-за Podentes.
И не только ему, конечно. Снейп оказался в той же самой ловушке – и откровенно признавался в том, что требования пророчества его не радуют.
Возможно, именно эта мысль помогла Гарри наконец медленно отойти от обеденного стола. Как ни нелепо, но он действительно испытал облегчение от того, что плохо было не одному ему.
– А, вот и ты, – поприветствовал Снейп неохотно вошедшего в гостиную Гарри. Удивительно, что за этим не последовало замечания по поводу того, сколько времени он потратил на преодоление нескольких шагов. Но изгиб губ Снейпа был достаточно красноречив. Гарри подумал было, не сострить ли что-нибудь вроде «я заблудился», но решил, что это прозвучит слишком глупо – и лишь подтвердит мнение о нем Снейпа.
