— Правильно… — удивилась Алена. — А где ты языки учил?
— В Сорбонне, конечно. А ты?
— А я в Долгих Криках… Слушай, может, ты и вправду министр?
Шейх засмеялся:
— Клянусь Аллахом, я министр.
— Ну, тогда тебе нужно с моим шефом познакомиться.
— Это с кем же?
— Ну, с которым я в казино была. Я его секретарша и переводчица.
Он усмехнулся:
— Понятно…
Алена обиделась:
— Ничего тебе не понятно! Вы, мужики, такие примитивные! У вас одно на уме. А он ко мне, между прочим, как к дочке относится. И за то, что я от него сбежала, он мне просто голову оторвет.
— А чем он занимается?
— Да ты что?! Он же начальник всего русского нефтяного импорта! Замещение нефти, квоты. Вы с ним такие дела можете закрутить!
— Я не имею дела с русскими, это мой принцип.
— Почему?
— Потому что они все коммунисты. Десять лет назад на нашу землю вообще не могла ступить нога ни одного русского. Такой был закон.
— А что ж ты меня пригласил? — обиделась Алена.
— Ты другое дело.
— Ну и мой шеф другое дело! И вообще я тебе знаешь что скажу? Мне пора домой, в гостиницу. Отвези меня. — И Алена обиженно вышла из воды, стала обтираться полотенцем.
— Да ладно тебе, — подошел к ней шейх. — Я не хотел тебя обидеть.
— При чем тут обидеть? Я на больных не обижаюсь. Просто я бросила своего шефа, он меня за это может с работы уволить. И будет абсолютно прав — что я тут делаю?
— Ты? Ты вербуешь меня вступить в переговоры с Россией.
— Ага! А по-моему, это ты вербуешь меня принять мусульманство. Короче, мне нужно в отель. — Алена взглянула на часы. — Блин, уже четыре часа! Он меня просто убьет!
— А вы еще сколько пробудете в Дубае?
— Не знаю. У вас праздник начинается, что нам тут сидеть? Мы, наверно, завтра улетим.
— А если я вас задержу, я тебя после праздника смогу увидеть?
— Интересно, как это ты нас задержишь?
Шейх усмехнулся:
— Ну, если я вступлю с твоим шефом в переговоры…
— Ты шутишь?
— Почему? Он занимается нефтью, и я занимаюсь нефтью. У нас есть о чем поговорить, правда? И с работы он тебя не уволит…
— А ты умный… — Алена потянулась к шейху, чтобы поцеловать его в щеку.
Но тот резко отстранился и даже загородился руками.
— Нет, нет! Сегодня нельзя!
— Ну и дурак! — сказала Алена в сердцах.
Шейх, польщенный ее злостью, широко улыбнулся.
— Ладно, полетели к твоему шефу.
Телефонный звонок прозвучал поздно вечером, когда Красавчик и Алекс гуляли по Дубаю, остывающему от дневного пекла.
— Наконец-то! — сказал Красавчик в трубку своего мобильника. — Алло! Ты где?
Алена, сидя в кабине летящего вертолета, ответила:
— Слушай меня внимательно. Исмаил готов начать с тобой переговоры. Мы летим в ресторан «Аль-Альхамбра». Это на побережье, сорок километров от города. Будем там через час. Ты все понял?
— Понял. Ресторан «Аль-Альхамбра», ровно через час. Ты молодец! Пока! — И, дав отбой, Красавчик повернулся к Алексу: — Ты все слышал?
Вскоре они уже гнали машину по скоростному шоссе. Автострада, построенная на нефтедоллары, была с идеальным покрытием и замечательным освещением, а по обе стороны от нее стеной стояла ночная темень. Лишь изредка в ней проглядывали, мелькая, искусственные оазисы с крохотными пальмовыми и кактусовыми рощами.
Сидя в машине, Алекс навинчивал глушитель на дуло пистолета.
— Я вот что думаю… — сказал Красавчик, чуть сбавляя мощность кондиционера. — Если она склонила его к переговорам, то зачем его убирать?
Алекс усмехнулся:
— У тебя от этой телки крыша поехала?
— При чем тут?..
— А при том! За что нам бабки платят? За переговоры или за ликвидацию?
Красавчик промолчал.
— То-то… — подытожил Алекс. — Мозги нужно иметь.
Вертолет шейха Исмаила подлетал к Дубаю. Сверху и в темноте арабской ночи это было фантастическое зрелище — город, вытянутый вдоль побережья залива, сверкал огнями, как многокилометровое бриллиантовое ожерелье.
Алена восторженно смотрела на эту панораму и вдруг по какому-то порыву души запела, подражая Земфире:
Я задыхаюсь от нежности,
От твоей-моей свежести.
Я помню все твои трещинки…
Ресторан «Аль-Альхамбра» на берегу залива оказался одним из самых посещаемых туристами мест. Автобусы у входа, масса автомобилей на паркинге, восточная музыка и танец живота на сцене, суета официантов с подносами, шум застолий и хохот громкоголосых американцев, канадцев и других иностранцев.
Алекс, нахмурившись, прошел по залу, Красавчик, следуя за ним, сказал:
— Можно заказать отдельный кабинет. На втором этаже или на пляже.
— Нет, это место вообще не подходит. Пошли отсюда.
— Куда?
— Пошли, я сказал.
Алекс вышел из ресторана и уселся в машине на пассажирское место.
— Поехали.
— Я не понимаю… — сказал Красавчик.
— Поехали.
Красавчик, пожав плечами, сел за руль, завел машину.
— Разворачивай, — приказал Алекс.
Красавчик развернул машину и покатил в обратном направлении, к городу.
Алекс всматривался в дорогу. Когда впереди, слева от дороги показался очередной оазис, приказал:
— Стоп. Остановка.
Красавчик остановил машину возле километрового столба с номером «31».
Алекс опустил стекло, от чего в машину пахнуло жаром пустыни. Но он не обратил на это внимания, поднял пистолет и выстрелил по яркому фонарю дорожного освещения, нависающему над оазисом.
Фонарь погас, осыпав цветущие кактусы осколками стекла.
— Так, порядок. — Алекс поднял стекло. — Теперь звони своей телке. Скажи ей, что у тебя что-то с машиной, пусть подхватят тебя здесь, на 31-м километре. Нужно, чтобы они вышли из вертолета и пошли к машине. Понял?
Красавчик кивнул, он понял нехитрый план Алекса.
— Все, — сказал Алекс. — Звони ей, а я пошел.
И, выйдя из машины, исчез в темноте кактусового оазиса.
Красавчик набрал номер на мобильном телефоне:
— Алло! Это я. Вы где?.. Слушай, у меня машина заглохла недалеко от ресторана, на 31-м километре. Вы можете меня подхватить?.. Можете? Спасибо… Подожди, еще вопрос: ты уверена, что он готов к переговорам? Уверена? Хорошо, я понял. Жду. — И, дав отбой, тут же набрал другой номер.
Тем временем Алекс, стоя в темноте за цветущим кактусом, репетировал свою операцию: из-за толстого ствола кактуса делал шаг вперед, вскидывал руку с пистолетом и фиксировал ее в двух направлениях: на километровом столбе с отметкой «31» и… на голове Красавчика, сидящего в машине.
Красавчик в это время разговаривал с Москвой, с председателем Фонда поддержки воздушных путешествий.
— Алло! Это я! — говорил он торопливо. — Слушай внимательно! Объект летит на точку, но ситуация совершенно изменилась. Он готов начать с нами переговоры…
В Москве, проезжая по Новому Арбату и держа одной рукой руль своего «мерседеса», председатель отвечал ему в трубку мобильника:
— Не может быть! Он же русофоб!
— Клянусь тебе! — настойчиво заверил его Красавчик, сидя в машине за три тысячи километров от Москвы. — Я не знаю, что она с ним сделала, но факт есть факт: она везет его на переговоры. Я предлагаю отменить операцию или хотя бы отложить. Быстрей говори, что делать! Они уже подлетают…
Действительно, в воздухе послышался шум приближающегося вертолета.
— Понял, спасибо! — крикнул Красавчик в телефон и тут же выскочил из машины, закричал в темноту: — Алекс! Алекс! — И, оглядываясь на снижающийся вертолет, побежал к оазису.
Алена, сидя в кабине приземляющегося вертолета, вдруг увидела Красавчика, бегущего от своей машины.
— Куда это он?
Распахнув дверцу, она выпрыгнула из приземлившегося на шоссе вертолета и побежала вслед за Красавчиком, крича:
— Эй, мы здесь!..
Шейх Исмаил высунулся из пилотской кабины:
— Alyona! Stay! I don’t like it here!..[31]
Негромкий хлопок выстрела из пистолета с глушителем заставил замереть на месте Красавчика, а Алена, оглянувшись на бегу, вдруг увидела шейха, вываливающегося из кабины вертолета с простреленной головой.
Красавчик, повернувшись на шум выстрела, разглядел рядом с собой Алекса, уже целящегося в бегущую Алену, и бросился на него, выбил пистолет и сбил Алекса с ног.
Вдвоем они покатились по песку, борясь и пытаясь найти в песке пистолет.
Алена в ужасе смотрела, как убийца шейха первым схватил этот пистолет и, превозмогая сопротивление Красавчика, торжествующе направляет дуло ему в лицо.
— За тебя лимон дают, знаешь? — с усмешкой сказал он Красавчику, нажимая курок.
