— Как ты? — спросил доктор, осмотрев меня и сделав очередную инъекцию, но судя по моей нормальной реакции — это было что-то более подходящее, чем антибиотики.
— Отвратительно, Мар, — предательски задрожали губы, и по щеке скользнула одна скупая слезинка, которую я поспешно утерла. — Зачем ты вытащил меня? Совсем совести нет? Ты ведь видишь… Черт… Что с горлом?..
Закашлялась.
— Вероятно, ангина…
— Видишь ведь, — продолжила наконец, — как Кавьяр со мной обращается. Неужели трудно было оставить все как есть? Ну, раз обнаружилась эта долбаная аллергия, сделал бы вид, что спасти меня нельзя, и точка.
Доктор резко встал и отошел от кровати, встав у окна спиной ко мне.
— Во-первых, Клио не глуп и потребовал бы вскрытия, а это не в моей компетенции. Ему сообщили бы, что тебе можно было помочь. Тогда мне пришел бы конец. А во-вторых, Летти… — обернулся, — ты неблагодарная сука…
Неожиданно для себя самой кивнула.
— Согласна.
Марио растерялся, как, в принципе, и я.
— Ты прав, — повторила для полной убедительности, хотя до конца своей вины и не признавала. Все они здесь сволочи законченные. — Ты многое для меня делаешь, но ведь ни на секунду не задумался, что я здесь пленница, вещь, о которую вытирает ноги твой ебанутый друг. Марио, кто из нас все же неблагодарная сука? За что, по-твоему, я должна спасибо сказать? За одежду и пищу? И все?
Силы покидали меня, но договорить я должна была во что бы то ни стало.
— Или, может, приползти к Кавьяру и поблагодарить его за то, что издевается? Или за ночь в подвале?.. Да, в общем, кому я это говорю?
Натянула одеяло на голову и попросила:
— Уйди, а?
Док вздохнул.
— Думаешь, я не знаю, каково тебе? Но ты не замечаешь очевидного. Все твои проблемы из-за длинного языка и глупых поступков. Клио…
— Клио? — высунулась я. — Клио, кто? Царь и Бог? Проблема не во мне, а в прошлом этого долбоеба, который решил срываться на мне. Сука, как вообще такие живут на белом свете и при этом еще богатеют? Нет смысла защищать его, Марио. Все равно я считаю Кавьяра мразью, и вся его семейка — сущие ублюдки. И даже мать, родившая такого урода, тоже сука. И заслужил он смерть близких. Видит бог, заслужил…
Ну почему-почему-почему я никогда не могу вовремя остановиться? В последний момент заметила грека, стоящего у двери. Как он так тихо вошел, не имела ни малейшего представления, но то, что мне крышка, сразу стало ясно. Лицо Кавьяра даже не бледное, а буквально серое, отпечаталось в моей памяти на всю жизнь.
Вжалась в подушку, надеясь лишь на свой испуганный вид.
Возможно, это остановит Клио.
Он приблизился и взглядом, полным горячей ненависти, окинул меня, словно я была жалким существом. Повернулся к испанцу.
— Мар, ты задержался здесь. Идем. Пусть подумает над своими словами. Ведь это последний день в моей жизни, когда я дал слабину, — посмотрел на меня. — Ты будешь той, кем должна быть. Домашняя зверюшка со всеми прилагающимися атрибутами. А пока насладись одиночеством.
Когда мужчины покинули спальню, действительно пришлось пораскинуть мозгами. Одно стало ясно — если грек так разозлился, значит, я нащупала его «ахиллесову пяту». Вероятно, все же есть шанс на побег…
Черт, нет… Для начала необходимо было придумать, как поступить с браслетом.
Но от усталости и интенсивной мозговой деятельности меня потянуло в сон, чему я уже и не сопротивлялась.
Выплывать из серой дымки сновидений было сложно. Какие-то мрачные эпизоды мелькали один за другим, словно слайды чужой жизни. Незнакомые дома и незнакомые люди. Однако, наконец-то проснувшись, я обнаружила мокрую от слез подушку и, в один миг поняв, что видела во сне эпизоды из самого детства, даже изумилась.
Нисколько не смущал тот факт, что прошло оно в детдоме — теперь то место казалось настолько прекрасным и «своим в доску», что оглядевшись, я тихонько застонала от бессилия и разочарования. Марио испортил мне жизнь. Совершенно точно, я обвиняла именно его во всем, что так и не случилось.
Пусть знает, кем я его считаю — таким же выродком, как и Кавьяра. Свою шкуру спасал, не иначе.
Тишина давила на психику невыносимо, и спустя пять часов полного одиночества пришлось найти силы и встать. Хотелось пить. Да и перекусить немного не помешало бы. На ватных ногах я добралась до шкафа и, схватив очень длинный теплый свитер и носки, с большим трудом оделась. Выглянув в коридор и не обнаружив охраны, тихо и медленно поплелась, держась за стену, в сторону лестницы и на полпути остановилась, потому что, проходя мимо кабинета Кавьяра, услышала голоса. Разговаривали трое: грек, Марио и Хавьер.
— Подожди пока, Клио, — распинался доктор. — Не трогай ее. Увези лучше. Они приедут, вот увидишь. Тогда нам всем…
— Ни черта нам не сделают, — отчеканил Клио и добавил: — Хавьер, разберись с этим. Всех тщательно проверь. Начиная от простых уборщиков и по возрастающей.
— Понял, хозяин, — пробасил охранник. — Сейчас же отправлю туда кого-нибудь из парней.
Зашипела рация, и приглушенным голосом Хави принялся раздавать приказы.
Что-то стряслось на какой-то фабрике. Кто-то взорвал склад, пострадали люди, товар испортили…
Это то, что мне удалось понять из беседы Мара и грека. И я уже собиралась уйти, как вдруг Клио сказал:
— Стив не подсылал своих головорезов?
— Пока молчит, — ответил доктор.
А он, как я посмотрю, неплохо осведомлен о делах Кавьяра.
— Отлично. Только расслабляться нельзя.
— Хозяин, — отозвался Хавьер. — В городе был замечен Давид. Он ошивается у мечети. Думаю, это неспроста.
Молчание, затем спокойный ответ грека:
— Конечно, я ведь у него из-под носа увел добычу… Давно жду прихода арабской шайки.
Вот это сюрприз. Давид? Это тот самый чернокожий, с которым я в Сахаре столкнулась? Наверняка он. А добыча — я?
Ох, дерьмово все это. Чувствует моя душа, скоро настигнут неприятности. А поскольку с некоторых пор я завишу от Кавьяра, будет крайне паршиво, если он погибнет. Неизвестно, куда меня потом судьба забросит.
— Иди, Хави, займись делом, — скомандовал Клио, и я в панике шарахнулась в сторону в поисках укрытия.
Повезло невероятно — дверь в соседнюю комнату оказалась открытой. Пытаясь успокоиться и унять сильное сердцебиение, я застыла посреди незнакомого помещения и, наконец, взяв себя в руки, огляделась. То, что это была комната девушки, сомнений не вызывало.
Персикового оттенка шторы, бежевый ковер с набивными цветами, широкая кровать и комод из темного дерева. Все, как и должно быть в комнате молодой девчонки. Кружевные салфетки, фотографии в рамках и так далее. Создавалось впечатление, что хозяйка спальни вышла на минуту и вот-вот вернется, застукав меня «на месте преступления».
Осторожно взяла фото в сиреневой рамке, стоящее на тумбочке у кровати, и не сдержала улыбки. На нем Клио, — как будто немного моложе, чем сейчас, — в необычной для него одежде — в спортивных брюках и футболке, с взъерошенными волосами, хохочет и прижимает к себе молоденькую девушку. У нее светлые коротко остриженные волосы и довольно привлекательная внешность.
Девушка похожа на Кавьяра, значит, это Елена: худенькая, словно тростиночка, и счастливая. Правильные черты лица даже вызвали во мне легкую зависть.
Мне далеко до такого идеала, но кое-что жутко смутило в этом снимке. Хотя Елена и выглядела необыкновенно красивой и веселой, ее темные глаза казались какими-то тусклыми, возможно, даже испуганными.
Очень странно. Неужели она боялась родного брата? Ну, если предположить, что Клио давно превратился в такого мудака, вполне можно понять причину страха Елены. Удивительно и то, что по типажу я как раз подходила под описание сестры Кавьяра. Пусть и не лицом, зато худоба и вьющиеся волосы — идеальное сходство.
Вздрогнув от того, как внезапно и совсем близко послышались голоса, я поставила рамку на место и прижалась к стене за дверью ровно в тот момент, когда в комнату заглянули.
— Где она? — почти прокричал Кавьяр, а я буквально слилась с обоями, каждой клеточкой тела ощущая напряжение грека.
Нас разделяла дверь, какая-то несчастная деревянная дверь, и в этот миг мне так хотелось, чтобы грек не додумался шагнуть вперед, что даже дыхание перехватило. Выдохнула только тогда, когда Клио вернулся в коридор и прорычал:
— Найдите ее немедленно!
Не помня себя от страха, действовала чисто интуитивно и почему-то, выскочив за дверь, потащилась к лестнице, мечтая укрыться в саду. По пути встретилась только Жанна и, к счастью, уже на первом этаже. Она просто остановилась и несколько секунд мы молча смотрели друг дружке в глаза. Этот немой диалог был гораздо красноречивее любых слов.
Наконец, блондинка вздохнула, покачав головой, и отошла в сторону, наверняка и уже в который раз посчитав меня полнейшей дурой.
