За прилавком стояли две женщины: одна (лет пятидесяти пяти, ИМТ около девятнадцати) в кольцах на восьми пальцах, другая (лет двадцати, ИМТ примерно двадцать два) в огромных очках в пурпурной оправе, похожая на большого муравья. Обе были строго одеты. Я приступил к покупке:
— Мне нужен высококачественный шарф.
Женщина в Кольцах улыбнулась.
— Я могу вам помочь. Это для вашей дамы?
— Нет. Для Клодии.
До меня дошло, что эта информация вряд ли окажется полезной — но просто не мог придумать, как выразиться точнее.
— А Клодия… — Женщина в Кольцах сделала неопределенный жест. — Сколько ей лет?
— Сорок один год и триста пятьдесят шесть дней.
— Ах, вот как, — сказала Женщина в Кольцах, — значит, у нас близится день рождения.
— Только у Клодии. — Мой день рождения был тридцать два дня тому назад, так что про него никак нельзя сказать, что он «близится». — Клодия носит шарфы даже в жару, чтобы прикрыть морщины на шее, которые она считает непривлекательными. Так что шарф не должен быть функциональным, но только декоративным.
Женщина в Кольцах выложила на прилавок шарф:
— Как вам такой?
Удивительно легкий — и, соответственно, с нулевой защитой от ветра и холода. Впрочем, он определенно был декоративным, как я и просил.
— Отлично. Сколько стоит? — Мы укладывались в график.
— Этот шарф стоит тысячу двести долларов.
Я открыл бумажник и достал кредитную карточку.
— Дон, Дон, тормозни, — вмешалась Рози. — Мы бы хотели посмотреть, что у вас есть еще — прежде чем выберем что-то.
Я повернулся к Рози:
— Наши четыре минуты истекают.
Женщина в Кольцах выложила на прилавок еще три шарфа. Рози присмотрелась к одному. Я последовал ее примеру и уставился на другой. Он показался мне чудесным. Да они все были хороши. Я не нашел никаких причин для выбраковки.
Тем временем Женщина в Кольцах накидала на прилавок еще несколько шарфов, и мы с Рози принялись их разглядывать. На помощь подоспела Девушка-Муравей. Я наконец нашел шарф, которому можно было дать интеллигентный отвод:
— Этот — с дефектом! В нем нет симметрии. А симметрия — ключевой компонент человеческой красоты.
— Возможно, отсутствие симметрии у шарфа подчеркнет симметрию Клодии, — блестяще парировала Рози.
Девушка-Муравей выложила розовый шарф с меховыми кисточками. Даже мне было ясно, что Клодия его не одобрит, и я сразу отложил его в сторону.
— Что с ним не так? — спросила Рози.
— Не знаю. Просто не подходит, и все.
— Да ладно, — сказала она. — «Не подходит, не подходит…» Лучше представь, кто мог бы его носить.
— Барбара Картленд,[29] — подсказала Женщина в Кольцах.
Мне это имя ни о чем не говорило, но тут на меня снизошло озарение:
— Декан! На факультетском вечере.
Рози расхохоталась:
— Совершенно вер-р-рно.
Она извлекла из кучи еще один шарф, практически прозрачный.
— А этот кому?
— Джулии, — машинально выпалил я, а потом объяснил Рози и двум продавщицам, что речь идет о консультанте по синдрому Аспергера — женщине, которая носит откровенные костюмы. Впрочем, скорее всего она бы отказалась от этого шарфа, чтобы не портить эффект.
— А этот?
Мне шарф понравился своей яркой расцветкой, но Рози отвергла его как «слишком кричащий».
— Бьянке.
— Точно. — Рози заливалась смехом. — Видишь, ты знаешь об одежде гораздо больше, чем тебе кажется.
Девушка-Муравей достала шарф с узором из птиц. Я взял его в руки. Картинки были выписаны с удивительной точностью. Очень красивый шарф.
— Птицы мира, — пояснила Девушка-Муравей.
— Сразу нет! — воскликнула Рози. — Только не для Клодии.
— Почему нет? Он чрезвычайно познавателен.
— Пташки мира! Сам подумай. Джин.
Шарфы продолжали прибывать, их гора неумолимо росла. Каждый из них мы оценивали, рассматривали, отбрасывали в сторону. Все происходило так быстро, что мне невольно вспомнилась Ночь Коктейлей, только сейчас мы выступали в роли клиентов. Интересно, нравилось ли это продавцам «Эрмес» так же, как моя работа в тот вечер — мне?
В конце концов я оставил выбор за Рози. И она предпочла шарф, который нам показали первым.
— У меня такое чувство, будто я украла час твоей жизни, — сказала Рози, выходя из магазина.
— Нет-нет, — возразил я. — Это было так увлекательно.
— Ну, если тебе еще захочется развлечься в том же духе, могу предложить то же самое с парой «Маноло Бланик». — По слову «пара» я догадался, что она имеет в виду туфли.
— А у нас есть время? — Мы уже исчерпали лимит, отведенный на визит в отель.
— Шучу, шучу.
Я вздохнул с облегчением. Нам и так следовало поторопиться, чтобы вовремя успеть к Эслерам. Но Рози выразила настойчивое желание переодеться. На станции «Юнион-сквер» был туалет. Рози нырнула в заведение и вышла совершенно преобразившейся.
— Невероятно, — сказал я. — Так быстро.
Рози посмотрела на меня:
— А ты что, так пойдешь?
В ее голосе звучало недовольство.
— Вся моя одежда на мне, — сказал я. — В сумке есть свежая рубашка.
— Покажи.
Я полез в сумку за сменной рубашкой, которую Рози — я уже чувствовал — вряд ли одобрила бы. Тут я вспомнил про подарок Клодии и показал ее рубашку Рози.
— Это подарок от Клодии, — сообщил я. — Есть еще джинсы, если это поможет.
— Уважаю Клодию, — сказала Рози. — Она заработала свой шарф.
— Мы опоздаем.
— Небольшое опоздание не возбраняется.
Исаак и Джуди Эслеры жили в Вильямсбурге. Американская симка в моем телефоне работала без сбоев, и по навигатору мы легко отыскали их дом. Я надеялся, что сорок шесть минут укладываются в границы «небольшого опоздания» по Рози.
— Не забудь, что ты — Остин, — сказала Рози, нажимая кнопку звонка.
Джуди открыла нам дверь. Я прикинул, что ей лет пятьдесят, а ИМТ двадцать шесть. Она говорила с нью-йоркским акцентом и очень переживала, что мы могли заблудиться. Ее муж Исаак был карикатурой на психиатра: на вид лет пятидесяти пяти, коротышка, лысоватый, с черной козлиной бородкой, ИМТ девятнадцать. Он показался мне не таким дружелюбным, как его жена.
Нам предложили мартини. Я помнил, какой эффект оказал на меня этот напиток в процессе подготовки к Ночи Коктейлей, и решил, что ограничусь тремя бокалами. Джуди принесла канапе с какой-то рыбой и стала расспрашивать нас о поездке. Ей хотелось знать, бывали ли мы в Нью-Йорке прежде, какое сейчас время года в Австралии (вопрос, не требующий напряжения ума), планируем ли мы походить по магазинам и по музеям. Все ответы взяла на себя Рози.
— Исаак едет в Чикаго завтра утром, — сказала Джуди. — Расскажи им, что ты там будешь делать.
— Обычная конференция, — буркнул Исаак. Хорошо, что ни мне, ни ему не пришлось много говорить. Женщины вполне справлялись со светской беседой.
Правда, один вопрос он мне все-таки задал, прежде чем мы переместились в столовую:
— Чем ты занимаешься, Остин?
— Остин владеет скобяной лавкой, — сказала Рози. — Очень успешное предприятие.
Джуди подала роскошный ужин — с основным блюдом из лосося; хозяйка уверила Рози в том, что он органический. В самолете я почти ничего не ел, так что сейчас с аппетитом набросился на стряпню Джуди. Исаак открыл бутылки орегонского пино гриджио и щедро пополнял мой бокал. Мы говорили о Нью-Йорке и различиях в политике Австралии и Америки.
— Я так рада, что вы нас навестили, — сказала Джуди. — Хоть немного скрасили наше отсутствие на встрече выпускников. Исаак очень жалел, что не смог приехать.
— Не совсем так, — сказал Исаак. — Возвращаться в прошлое не всегда легко.
Он доел свою рыбу и посмотрел на Рози:
— Ты очень похожа на свою мать. Она была чуть моложе тебя, когда я видел ее в последний раз.
— Мы поженились на следующий день после выпускного бала и сразу переехали сюда, — продолжила Джуди с улыбкой. — Исаак явился на свадьбу в страшном похмелье. Он был большой проказник.
— Думаю, хватит, Джуди, — оборвал ее Исаак. — Все это дела давно минувших дней.
Он уставился на Рози. А Рози уставилась на него.
Джуди забрала пустые тарелки у меня и у Рози. Я решил, что пора действовать, пока все отвлеклись. Встав из-за стола, я взял в одну руку тарелку Исаака, а в другую — тарелку Джуди. Исаак был слишком увлечен игрой в «гляделки» с Рози, чтобы возразить. Я понес тарелки на кухню, попутно сняв пробу с вилки Исаака.
— Думаю, Остин и Рози совершенно обессилели от усталости, — сказала Джуди, когда мы вернулись за стол.
— Так у тебя скобяная лавка, Остин? — Исаак поднялся. — Не можешь уделить мне пять минут и взглянуть на трубы? Возможно, там нужен сантехник, но вдруг это просто шайба разболталась.
— Исаак имеет в виду вентиль, — сказала Джуди, очевидно, забыв о том, что мы с ним родом из одной страны.
