– С чего ты взял? – подозрительно спросила она.
– А разве они не милые? – осторожно спросил он.
– Мы их ни разу не видели. Они переехали в Чикаго из Сан-Франциско. Купили дом в Гленко... Моя мама была лучшей ученицей папы этого Якобсона.
– Разве твоя мама училась в школе? – почему-то спросил Женя и устрашился собственной дерзости, но мудрая Люся пропустила фразу мимо ушей.
– Милые – это Джекобсоны, – сказала она. – А Якобсонов мы пока не знаем. Там будет лучшая половина Чикаго.
– Предвкушаю множество радостных и долгожданных встреч, – хмуро выдавил из себя Женя и проскользнул в душ.
* * *
Дом Якобсонов оказался дворцом, возведенным на краю крутого оврага. Крут был овраг, крут был дом но, судя по всему, еще более крут был сам Якобсон. Перед гаражом красовались «бентли» и кабриолет «мерседес». В доме галдели приглашенные. Женя с Люсей прошли сразу на терассу. По периметру двора стояли туго натянутые тенты, обороняя шикарно накрытые столы от капризов шальной чикагской погоды. Между ними шныряли официанты ресторана «Пастернак». В одном углу на специально настеленной сцене суетились музыканты. На балконе устроились пианист и скрипач. Рояль и скрипач были белыми, а пианист и скрипка – черными. У начищенного до блеска гриля промышленных размеров стоял пожилой повар в слегка мятом колпаке, но в белоснежных рубашке и брюках. На заднем кармане красовался большой товарный знак «Dolce & Gabbana».
Неподалеку от повара, в непосредственной близости от бара, помахивая бокалами, в которых штормило багровое вино, мило беседовали между собой два известных адвоката. Жены адвокатов стояли тут же и испепеляли друг друга дружескими взглядами. Женя подошел к адвокатам, а Люся – к женам. И адвокаты, и жены страшно обрадовались: общение без третьих лиц их явно тяготило.
– Что будешь пить? – спросил Женю Известный Адвокат.
– А что есть? – осведомился Женя.
– Здесь есть все! – шепотом сказал Другой Известный Адвокат. И добавил: – Ну просто все!
Заметив Женин блуждающий взгляд, бармен гаркнул:
– Чего изволите?
– «Русский стандарт» для меня и молодое вино для супруги, – сказал Женя, нацепил на вилочку кусочек сашими и обмакнул его в соус.
– Ты знаешь, кто такой этот Якобсон? – продолжал шептать Другой Известный Адвокат.
– Мой родственник, – сказал Женя, принимая рюмку «Стандарта» из облаченных в перчатки рук бармена.
Пожилой повар с интересом покосился на него. Женя это заметил.
– Вы говорите по-русски? – спросил он.
– Да, – ответил повар и отер платком пот со лба.
– Да ты что? – нетерпеливо спросил Известный Адвокат. – Ну и?
– Шучу. Якобсон мне неизвестен. Но папа Якобсона был классным руководителем моей тещи, – сказал Женя. – Кстати, я бы хотел увидеться с этим руководителем и задать ему парочку нелицеприятных вопросов.
– А я и вправду подумал, что вы родственники, – разочарованно сказал Известный Адвокат. – А вообще, кто-нибудь про него чего-нибудь слышал? И как он обо всех нас узнал?
– Ну это просто, – сказал Женя. – В ФБР уже давно подготовлены списки тех, кого нужно приглашать на такие посиделки.
– Ты думаешь, он – оттуда? – еле слышно молвил Другой Известный Адвокат.
– Привет, господа! – к разговаривающим подошел Главный Чикагский Сексопатолог и хлопнул по плечам всех троих одновременно. – Где Якобсон?
– А ты его знаешь? – хором спросили адвокаты и Женя.
– Нет, но кое-что слышал, – усмехнулся Сексопатолог. – Милейший, – обратился он к бармену, – а не подашь ли нам с другом периодической печати водочки доб рой, а сим почтенным служителям Фемиды то, что им захочется? Поскольку пьют они, в зависимости от настроения, всякие напитки, зачастуя неосмотрительно смешивая их и тем самым ввергая себя в состояние, именуемое синдромом похмелья.
– Короче, Склифосовский, – сказал Другой Известный Адвокат, – чего ты об этом Якобсоне слышал?
– Деньги партии, – на сей раз Сексопатолог был краток, поскольку успел опрокинуть рюмку и теперь пальцами вылавливал маслину в хрустальной вазочке.
– Я так и думал, – сказал Известный Адвокат. – Деньги партии – это логичное объяснение. На них поднялись Березовский и Гусинский, Рабинович и Цейтлин, Кнайперпуффер и Цукерторт.
– А Таманский с Верхотронским тоже поднялись на деньги партии? – саркастично спросил Сексопатолог и выплюнул косточку.
– Таманский с Верхотронским поднялись сами, но их нельзя сравнивать с Якобсоном, – убежденно ответил Известный Адвокат и повторил: – Деньги партии – это логичное объяснение.
– Сколько же у партии было денег? – воскликнул Женя, кивком поблагодарив бармена за новую порцию «Стандарта». – И почему партия передала их исключительно евреям? И почему не разделила их поровну?
– Так, с вами все ясно, – сказал Другой Известный Адвокат и снова перешел на шепот: – Ни хрена вы про Якобсона не знаете. Он работает на Абрамовича. Эмиссар, так сказать, в Северной Америке. Мне сказал Главный Бухгалтер Общины. Коллега ГБ вроде бы заполнял его налоговые декларации. Сказал, дня четыре ушло...
– А домик – ничего, – сказал Сексопатолог, осматриваясь. – Правда, немного безвкусен.
– Ты еще не был внутри, – сказал Известный Адвокат. – Там вообще кошмар.
– Да, – сказал Другой Известный Адвокат, – одна стенка зеленая, другая синяя... Сальвадор Дали, правда, висит...
– Репродукция, – сказал Женя.
– Ты же не заходил в дом, – сказал Другой Известный Адвокат. – Мне его жена сказала, что настоящий.
Женя презрительно хмыкнул.
– Кстати, как у него жена? – спросил Сексопатолог.
– Блондинка крашеная. По-моему, с богатым прошлым, – отозвался Другой Известный Адвокат.
– Молодая?
– Подержанная. Но, кажется, она этого не понимает. Косит под двадцатилетнюю. Зовут, причем, Луиза... Строила глазки...
Сексопатолог напрягся, потом сказал:
Домик. Садик. По карнизу
Золотой струился свет.
Я спросил свою Луизу:
– Да, Луиза? Или нет?
– Молодец, старик! – похвалил его Женя. – Чьи стихи?
– Мои, – скромно соврал Сексопатолог.
– Господа, филе-миньон к вашим услугам, – произнес пожилой повар. – Пока не остыло и гости не сели за стол, отведайте, не пожалеете.
Он полил мясо соусом и пошел по направлению к дому.
– Что это за мясо? – крикнул ему вслед Женя.
– Свинина... Старинный менгрельский рецепт... Мариновалась в простокваше 48 часов, – ответил повар и, сняв колпак, скрылся в доме.
– С кошерностью у Якобсонов все в порядке, – процедил Известный Адвокат.
– С каких это пор тебя это волнует? – сказал Женя.
Через какое-то время из дома выплеснулась толпа гостей. Она приближалась к тентам спартанским кругом: так, пряча в середине лучников, атаковали и защищались отважные воины царя Леонида. Поравнявшись с беседующими мужчинами, круг распался. Из него вышли двое: миловидная дама средних лет и джентльмен – чуть постарше дамы.
– Это моя жена – Луиза! – произнес джентльмен. – А я – Якобсон.
– Очень приятно, – засуетился Известный Адвокат. – Прекрасный дом, прекрасный... Просто торжество вкуса...
– Дали как нельзя к месту, – поддакнул Другой Известный Адвокат. – Вы купили его на аукционе?
– Нет, – сказал Якобсон. – Дали подарил мне один из моих партнеров – Абрамович.
Другой Известный Адвокат победоносно оглядел присутствующих.
– Рад познакомиться с вами, мадам, – сказал Сексопатолог, галантно целуя Луизе ручку.
– Добро пожаловать в нашу гостеприимную общину, – почему-то сказал Женя.
– Ромочка, познакомь меня, пожалуйста, с этими молодыми людьми, – нараспев сказала Луиза.
– Так мы, собственно, и с Романом еще не знакомы, – сказал Сексопатолог.
– Ну, это как сказать, – произнес Роман Якобсон. – Кое-что о вас, господа, я знаю.
Мужчины переглянулись.
– Вот вы, например, если не ошибаюсь, пишете отличные стихи, – продолжал Якобсон, обращаясь к Сексопатологу.
– Наталья разболтала? – смущенно зарделся Сексопатолог.
– Нет, я просто чувствую...
Другой Известный Адвокат склонился к Жениному уху и прошептал:
– Я где-то его видел...
– Странно, – сказал Женя. – Я как раз об этом думаю... Наверное, по телевизору...
– Господа, уже совсем стемнело. Давайте пойдем к столам, там и познакомимся как следует, – предложил Якобсон и жестом пригласил всю компанию к тентам. Поравнявшись с Женей, он шепнул ему на ухо:
– Страшно жалею, что мы не родственники. Ведь чем-то похожи: иногда говорим, что думаем... Иногда думаем, что говорим... Кстати, если вы хотите побеседовать с моим папой относительно вашей тещи, то вон он сидит – такой благообразный джентльмен в шляпе. И говорите громче, ему девяносто семь...
– Вы нас подслушивали? – выпалил Женя.
– Невольно, – сказал Якобсон и улыбнулся. – Вы, кстати, все-таки попробуйте мясо. Уверяю, очень вкусно... Мне действительно подарил рецепт один искусный менгрел. И расслабьтесь, не думайте о глупостях. Я не обижаюсь: нашим людям повсеместно присущ критический взгляд на определенные вещи. Человек человеку – друг, товарищ и Брут...
