«Конечно, — послышался хорошо знакомый голос, — пригласите!» И Тиро вошел. Это было небольшое помещение со стенами, обшитыми панелями. Два высоких и встроенных глубоко в стену застекленных окна были занавешены тяжелыми выцветшими шторами красноватого цвета. Саврола писал за столом, расположенным посередине комнаты. Годой и Рено разговаривали, стоя у окна. Другой человек, которого он не узнал в этот момент, что-то быстро записывал, сидя в углу. Великий демократ почтительно посмотрел на него.
— Доброе утро, Тиро, — приветливо сказал он. Однако, увидев мрачное и взволнованное лицо юноши, он спросил его, что случилось. Тиро немедленно сообщил ему о желании президента сдать дворец.
— Ну, и в чем проблема? — недоуменно поинтересовался Саврола. — Там ведь находится Море, а он обладает всеми полномочиями.
— Он мертв.
— Каким образом? — спросил Саврола низким надломленным голосом.
— Пуля попала ему в горло, — лаконично ответил младший офицер.
Саврола страшно побледнел. Он любил Море, и они уже давно дружили. Его охватило чувство глубокого отвращения ко всей этой бойне, но он преодолел его. Это было не время для сожалений.
— Вы хотите сказать, что осажденные не согласятся на капитуляцию?
— Я хочу сказать, что, возможно, к настоящему времени все они уже зверски уничтожены.
— В какое время был убит Море?
— В четверть первого.
Саврола взял в руки телеграмму, которая лежала у него на столе.
— Взгляните, эта телеграмма была отправлена в половине первого.
Тиро пробежал ее глазами. Депеша была подписана Море, и в ней говорилось: «Готовлюсь к окончательному наступлению. Все в порядке».
— Это фальшивка, — уверенно заявил младший офицер. — Когда я отправился сюда, еще не было половины первого, а сеньор Море уже был мертв в течение десяти минут. Кто-то другой отдал команду.
— Бог ты мой! — Саврола, вскочив из-за стола, схватил шляпу и трость. — Кройтце, — крикнул он адъютанту, — поспешим! Вероятнее всего, он убьет Молару и, возможно, всех остальных, если его не остановить. Я должен пойти туда сам.
— Что, вы в своем уме?! — закричал Рено. — Это ошибочное решение. Ваше место — здесь.
— Лучше пошлите туда офицера, — предложил Годой.
— У меня нет никого, кто умеет управлять людьми, и мне некого послать. Вы можете отправиться сами.
— Я! Ни в коем случае! Об этом даже нечего думать! — быстро ответил Годой. — Это было бы бесполезно. У меня нет власти над толпой.
— Вы говорите неподобающим тоном в течение всего утра, — презрительно сказал ему Саврола, — или по крайней мере после того, как была отбита атака правительственных войск.
Затем он повернулся к Тиро и сказал:
— Давайте, мой друг, поспешим.
Они уже выходили, когда младший офицер увидел, как человек, который что-то записывал в углу, вдруг посмотрел на него. С изумлением он узнал Мигуэля.
Секретарь с насмешкой поклонился и язвительно произнес:
— Ну вот мы и встретились. Вы поступили благоразумно.
— Вы оскорбляете меня, — сказал Тиро с глубоким презрением, — хотя сами больше напоминаете крысу, бегущую с тонущего корабля.
— Крыса — довольно мудрое существо, — ответил секретарь, — и чем она мудрее, тем лучше понимает, когда оставаться бесполезно. Зато я лишний раз убедился в правоте слухов о том, что адъютанты первыми убегают с поля сражений.
— Вы подлая, грязная скотина! — воскликнул младший офицер, обращаясь к элементарному жаргону, который был для него более привычен.
— Я не могу больше ждать, — произнес Саврола тоном, в котором звучали стальные командные ноты. Тиро повиновался, и они вышли из комнаты.
Пройдя по коридору и через вестибюль, где Савролу радостно и громко приветствовали, они вышли из здания, где их ожидал экипаж. Дюжина кавалеристов с красными лентами и винтовками сопровождали их в качестве эскорта. Толпа, собравшаяся за воротами, увидев великого лидера и услышав аплодисменты внутри здания, встретила его возгласами. Саврола обратился к командующему эскортом:
— Мне не нужна охрана, — сказал он, — она необходима только тиранам. Я поеду один.
Эскорт отступил. Два человека вошли в экипаж, и, подгоняемый крепкими лошадьми, он проехал по улицам.
— Вам неприятен Мигуэль? — через некоторое время спросил Саврола.
— Он — предатель.
— Их полно в городе! Вероятно, вы и меня считаете предателем.
— Ах, перестаньте! Вы им были всегда, — дерзко ответил Тиро.
Саврола язвительно засмеялся.
— Я подразумеваю, — продолжал Тиро, — что вы всегда старались что-то разрушить.
— Я всегда был верен своему предательству, — ответил Саврола.
— Да, с вами мы всегда воевали, но этот гад…
— Да ладно, прекратите! — сказал Саврола. — Вы должны принимать людей такими, какие они есть. Лишь немногие из них бескорыстны. Этот гад, как вы называете его, на самом деле — несчастный человек. Но он спас мою жизнь и просил меня спасти его жизнь в ответ на это. Что же я мог сделать? Кроме того, он полезен для меня. Ему точно известно состояние государственных финансов, и он знает подробности внешней политики. Почему мы останавливаемся?
Тиро выглянул из экипажа. Улица была заблокирована баррикадой, и они застряли в тупике.
— Попытайтесь завернуть в следующий переулок, — приказал он кучеру, — и проезжайте быстро.
Теперь был отчетливо слышен шум отдаленной стрельбы.
— Мы почти разгромили сегодня утром эту баррикаду, — похвалился Тиро.
— Припоминаю, — ответил Саврола. — Мне сообщили, что атака была отбита с большим трудом.
— Где же вы были? — спросил юноша с изумлением.
— В мэрии. Я был просто очень усталым и элементарно заснул.
Тиро почувствовал огромное разочарование. Этот великий человек был просто трусом. Он всегда слышал, что политики заботились только о своей шкуре и посылали других воевать за собственные идеи. Почему-то ему казалось, что Саврола был совершенно другим: он так много знал об игре в поло. Но, оказывается, он был не лучше всех остальных.
Саврола, который всегда быстро все замечал, увидел взгляд юноши и снова бесстрастно засмеялся.
— Вы считаете, что я должен был находиться на улицах? Поверьте мне, я принес больше пользы там, где я был. Если бы вы знали, какая паника и какой ужас охватили тех, кто был в мэрии во время сражения, вы бы поняли, что я не просто наслаждался сном и покоем среди друзей. Кроме того, мы сделали все, что было в человеческих силах. И мы не ошиблись.
Эти слова не убедили Тиро. Его хорошее мнение о Савроле было разрушено. Он много слышал о политической отваге этого человека. Физические факторы всегда преобладали над моральными ценностями в его мировоззрении. Он убедился в том, что Саврола был просто хорошим оратором, достаточно смелым, когда он произносил свои речи, но очень осторожным, когда предстояла более трудная работа. Экипаж снова остановился.
— Все остальные улицы тоже забаррикадированы, сэр, — сказал кучер.
Саврола выглянул из окна.
— Мы уже близко. Давайте пойдем пешком. Нам осталось пройти всего где-то с полмили, через площадь Конституции.
Он выпрыгнул из экипажа. Баррикада была заброшена, и улицы в этой части города казались пустынными. Большинство яростных мятежников атаковали дворец, а мирные граждане находились в своих домах или около здания мэрии.
Они перемахнули через крутую стену, сооруженную из булыжников и мешков с землей, уложенных под двумя телегами и на них, и выбежали на другую улицу. Она вела к главной площади города. В конце ее находилось здание парламента с башней, над которой развевался красный флаг — символ восстания. У входа в здание была выкопана траншея, у которой были видны фигуры солдат армии повстанцев.
Они уже прошли четверть пути через площадь, когда внезапно из траншеи или с баррикады на расстоянии 300 ярдов взметнулись клубы дыма. Это повторилось еще пять или шесть раз в быстром темпе. Саврола от удивления даже остановился. Но младший офицер сразу понял все.
— Бегом! — закричал он. — К статуе, за ней можно укрыться!
Саврола помчался изо всех сил. Стрельба с баррикады продолжалась. Он услышал в воздухе два легких хлопка. Что-то упало на мостовую прямо по пути их следования, и во все стороны полетели осколки. И пока он шел, откуда-то появилось серое неясное пятно.
У ограды совсем рядом с ним раздался пронзительный звон, и дорожная пыль взметнулась вверх, образуя какие-то причудливые очертания. Пока он бежал, понимание происходящего становилось яснее. Но испугаться по-настоящему он не успел — слишком коротким было расстояние и он уже достиг статуи, чудом оставшись в живых. За ее массивным пьедесталом было надежное укрытие для их обоих.
— Это стреляли в нас?
— Именно так, будь они прокляты! — зло ответил Тиро.
