У Лили сузились глаза.
– Ты сказала это, поскольку хочешь, чтобы я наверняка знала – ты заполучила его первой.
– Причем во всех отношениях. – Кэролин села на корточки и начала помогать подбирать открытки. – Я заполучила его первой в том смысле, что заполучила его до тебя, и к тому же была первой в том смысле, что заполучила его прежде всех остальных. Может, у меня я нет крыльев, но его невинность досталась мне.
– Потом ты бросила его ради другого, – сказала Лили. – И сделала от него аборт, не сказав ему.
Кэролин впилась в Лили взглядом:
– Иди ты трижды к черту. Не знаю, как ты про это узнала, но это не важно, потому что меня это не волнует. Я хотела бросить Джека ради Дэвида Макилхенни, и я это сделала. И если тебе это доставит такое удовольствие. Я могу признать, что Макилхенни оказался большой ошибкой. С другой стороны, прервать беременность было абсолютно правильно. Ни Джек, ни я тогда не могли быть родителями, даже если бы остались вместе. И не было никакого смысла говорить ему у него хватало своих проблем. Это была моя проблема и мой выбор. – Она стукнула кромкой пачки открыток по полу. – Так что, видишь ли, мисс Лили Великая-и-Ужасная. даже если ты – богиня. ты – не та богиня, которой я собираюсь поклоняться. У тебя нет власти меня судить.
Лили встала со стопкой открыток я руках и пошла к стойке у кассы.
– Я и не сужу, – сказала она. – Я констатирую факты. Точно так же я констатирую факт, когда говорю, что ты легла со Стивеном Корманом в постель этим утром, когда Арти уехал в ресторан.
У Кэролин напряглась спина. Лили не имела никакого права на эту информацию. Это личное дело Кэролин и больше ничье. За исключением Стивена. И может, даже не его дело.
– Значит, ты все-таки шпионила за мной, – сказала Кэролин.
Лилия положила открытки на стойку.
– Мне нет нужды шпионить, если речь идет о сексуальных вопросах. У тебя есть веник и совок?
– Не поняла?
– Чтобы смести осколки ваз.
Кэролин встала и проследовала мимо Лили в подсобку. По пути она шлепнула на прилавок собранные открытки.
– Я вернусь, – сказала она. – Положи это на стойку.
– Да, мэм, – сказала Лили. Кэролин так и не поняла, с сарказмом это было сказано или нет.
В подсобке было холодно, хотя не было кондиционера. День жаркий, но пеканы, шеренгой выстроившиеся вдоль переулка на задах, держали комнату в тени, а гладкий цементный пол словно тянул холод от подземной речки. Кэролин закрыла дверь в магазин, села на холодный цемент и заплакала.
Она использовала Стивена. Она использовала его ради ощущения, будто она все еще контролирует ситуацию. Он был ее другом, она к нему очень хорошо относилась, и он совершенно ее не возбуждал. Но, несмотря на это, она строила планы, как бы заполучить его в постель, с того самого момента, когда поняла, что происходит между Арти и Кэти. И сегодня утром она добилась успеха.
Накануне вечером она не выключила фары своей машины, но поскольку машина стояла в гараже, никто ничего не заметил. Потом, когда Арти умчался на своем мотоцикле на нечастую утреннюю смену, она позвонила Стивену и попросила его принести соединительные кабели.
Остальное оказалось легче легкого. Даже легче, чем она предполагала.
Но потом он сказал, что любит ее, и это тревожило. Она считала, что Стивен занялся с ней сексом по той же самой причине, по какой она занялась сексом с ним.
Хотя, возможно, он даже не знал об Арти и Кэти. Он ничего об этом не сказал, и она ему не говорила. Так что он мог лечь с ней в постель по какой-то другой причине.
Он действительно мог испытывать к ней чувства.
Вот только Хэлли сказала, что Стивен без ума от нее.
Так что Кэролин не знала, что думать.
Замешательство по этому поводу недопустимо. Сначала Кэролин слегка испугалась – но потом овладела собой и решила: каковы бы ни были чувства Стивена, она за них не отвечает. Его мотивы – это его мотивы.
Кроме того, она же тыкала пистолетом ему в висок. Он сам хотел. Даже пылал энтузиазмом. И она не лгала ему. Нет. Она просто использовала его, чтобы отомстить его жене, поскольку та трахнула Арти. Чтобы вернуть все под контроль.
И теперь какая-то сука с крыльями врывается к ней и устраивает разгром в магазине. Как будто у Кэролин нет других проблем.
Богиня, шмудиня. Эта Лили – кошмарный геморрой.
На полу у колен Кэролин возникла пара теннисных туфель. Кэролин посмотрела наверх и увидела Лили – та смотрела с живейшим сочувствием. Кэролин готов была ее убить.
– Ты переживаешь, что твое свидание со Стивеном может означать для него больше, чем для тебя? – . спросила Лили. – Или ты волнуешься, что он может поду, мать, будто для тебя это значит больше, чем на самом деле?
Кэролин рукавом вытерла слезы. Она не будет плакать перед Лили.
– Нет. Я ему не врала. Я не говорила, что люблю его или что хочу быть с ним и что-нибудь подобное. Это был секс. Просто секс. У него нет оснований ожидать большего.
Лили прищелкнула языком.
– Может, и нет, – сказала она. – Но я так понимаю, что некоторые мужчины расценивают минет как некое обещание.
Кэролин встала.
– Мне вряд ли поможет, если я скажу тебе: «иди ты четырежды к черту», так ведь?
– Не знаю, – улыбнулась Лили. – А на что ты рассчитывала первые три раза?
– На то, что ты уйдешь, – сказала Кэролин.
– А я думала, ты хотела, чтобы я осталась и убрала за собой.
Кэролин пошла в туалет.
– По-твоему, я противоречу себе? – спросила она. – Ну что же, значит, я противоречу себе. Я широка, я вмещаю в себе Уолта Уитмена.[16]
Она открыла туалет и вынула веник и совок.
– Вот, – сказала она, сунув их Лили. – На, дай себе волю.
Лили взяла совок и веник.
– Вряд ли ты и впрямь этого хочешь. Когда я даю себе волю, земля дрожит и люди падают на колени, истекая кровью.
Кэролин ухмыльнулась:
– Как мило. Ты подметешь здесь, а я приберусь в другой комнате.
– Боюсь, ты не хочешь оставаться рядом со мной, – сказала Лили.
– Правильное предположение, – сказала Кэролин, направляясь к двери.
– И еще боюсь, – сказала Лили, – ты меня ненавидишь.
Кэролин остановилась в дверях и обернулась. Они уставились друг на друга, будто соревновались, кто моргнет первым.
– Почему я не должна тебя ненавидеть? – спросила Кэролин. – Ты же сверхчеловек, так? Когда ты сняла блузку, я увидела, что твои груди великолепны. Ну, мои не плохи – но мне тридцать семь, и я уже вижу, что они начинают обвисать. Еще у меня появляются морщинки в углах губ и глаз, и мне надо все больше заниматься физкультурой, чтобы не толстеть. Так что есть основания предполагать, что через несколько лет мои груди достигнут пупка, мое лицо будет похоже на дорожную карту, а моя задница станет похожа на фотографии сателлитов. А еще через несколько лет я умру. – Она опять ухмыльнулась. – А ты? Ты будешь всегда выглядеть так же хорошо, как и сейчас, правда? Десять, или пятьдесят, или тысяча лет пройдет, ты по-прежнему будешь прилетать со своего гребаного Юпитера и брать любого мужчину по выбору, так?
Лили стояла с веником в одной руке и совком в другой. Она казалась почти уязвимой.
– Я не знаю, – сказала она. – Сколько я себя по мню, я всегда была такой, но я не знаю, будет ли это длиться вечно. Я всегда думала, что будет. Но теперь я уже не уверена.
Нет уж, она не заставит Кэролин себя пожалеть. Кэролин показала на пол:
– Слушай, пол сам себя не подметает. Если ты настаиваешь, я заставлю себя остаться рядом с тобой. Но начни работать.
Лили положила совок на пол и начала подметать. Убиралась она неуклюже, и Кэролин видела, что такая деятельность была для Лили в новинку. Хорошо. Может, заработает боль в пояснице и не будет так быстро махать крыльями.
– Так-то лучше, – сказала Кэролин, садясь на табурет. – Ну и как это ты не знаешь, останешься ли такой вечно? Ты богиня или нет?
Лили выглядела несчастной.
– Да, но я не чувствую себя прежней. Понимаешь, теперь я волнуюсь о Джеке и о людях, которые имеют для него значение. Раньше я вообще ни из-за чего не переживала. И порой мне не нравится мое тело. Я ненавижу свои крылья и ноги.
Кэролин посмотрела на туфли Лили:
– Что не так с твоими ногами?
– Не важно, – сказала Лили. – Я показала их Хэлли в прошлом месяце, и она психанула.
Кэролин скривилась. Значит, сначала Лили пошла поговорить с Хэлли. Джек, когда оказался в тюрьме, тоже сначала позвонил Хэлли. И Стивен сначала хотел спать с Хэлли… но когда не смог ее получить, согласился на оральный секс с Кэролин.
Каждый думал о ком-то еще, прежде чем подумать о ней. Даже Арти думал о Кэти, прежде чем подумать о Кэролин.
– Что я такое, в конце концов? – пробормотала Кэролин. – Мешок с печенкой?
