– Я забыл в гостинице очки, так что принесите мне просто сыр, бутылку домашнего вина и чуть попозже – кофе, – попросил он.
– Какой сыр? – спросил официант.
– Мончего, – сказал он. – Постарше.
Эмилио вернулся через пять минут и поставил на стол бутылку.
– Это – от сеньоров, которые сидят вон за тем столиком.
Он обернулся: мужчины – один совершенно седой, другой лысый – смотрели на него, женщины не оборачивались. Он приветственно помахал незнакомцам рукой.
– И еще они просили передать, что если вы не против составить им компанию, то они приглашают вас за свой стол.
– Спасибо, Эмилио, – сказал он.
Он немного посидел, разглядывая этикетку присланной бутылки. Ну конечно, это они. Он понял, что за столько лет так и не подготовился к одному из самых важных разговоров в своей жизни, несмотря на бессчетное количество репетиций. В то, что эта встреча обязательно состоится, он всегда верил, только в последнее время стал немного сомневаться. Он решил, что, пожалуй, стоит пойти разбудить жену, но передумал.
И это были они.
– Вот так встреча, – сказал Он, присаживаясь на свободный стул.
– Может быть, по такому случаю закажем водки? – предложил Седой.
– Я – с удовольствием, – сказал он.
– И я, – сказал Лысый.
– И я, – сказала одна из женщин. – Только с соком.
А другая женщина сначала промолчала, а потом, глядя на него во все глаза, сказала, недоверчиво улыбаясь:
– Этого не может быть...
Официант принял дополнительный заказ и спросил:
– Как вам наш город?
– Погода – отличная, – пошутила Женщина, которая хотела пить водку с соком.
А Другая женщина сказала:
– Барселона – мой город. Когда я приехала сюда впервые, то осталась очень довольна, потому что увиденное сошлось с моими представлениями. То есть, город оказался таким, каким нужно и я его сразу узнала.
– Спасибо, – искренне сказал Эмилио. – Вы хорошо сказали. Я сейчас все принесу...
Они помолчали, разглядывая друг друга.
– Я рад вас видеть, – сказал Он. – Правда, ни черта не вижу без очков. А очки в отеле. Отель – напротив.
– Старость – не радость, – хихикнул Седой.
– Так может, сходишь, возьмешь очки? – сказала Другая женщина. – А то не увидишь, как мы прекрасно сохранились.
– Я схожу. Я очень хочу вас хорошенько разглядеть. Подождите меня, хорошо?
– Конечно, подождем.
Он перешел улицу. Портье оторвался от компьютера:
– Что, не понравилось?
– Нет, я все-таки решил разбудить жену. Она проснется и станет беспокоиться.
Он подошел к лифту.
– Сеньор, – позвал портье.
– Что?
– Наш зонт...
– Он остался там. Не волнуйтесь, его никто не тронет.
– Я не волнуюсь, просто напомнил.
– Спасибо.
Он открыл двери тяжелым металлическим ключом, подошел к жене, сел на кровать.
– Что случилось? – она испуганно заозиралась.
– Понимаешь, я решил выпить кофе в ресторане напротив, а там сидят... Короче, там сидят они.
– Кто они.
– Они.
– Не может быть.
– Они. Я сказал, что забыл очки и пошел за тобой.
Она закрыла глаза и сказала:
– Я не хочу...
– Почему?
– Боюсь...
– Пойдем, они очень теплые.
– Правда?
– Правда.
– Мне нужно одеться и накраситься.
– Ну, это понятно.
– Как ты себя чувствуешь?
– Взволнован немного, но – нормально.
– Лекарства при себе?
– Сейчас возьму.
– А который час?
– Наверное, четверть двенадцатого. Поторопись.
– Мне немного не по себе.
– Мне тоже.
– А как вы встретились?
– Они прислали бутылку за мой столик.
– Ты не пил?
– Не успел... Но выпью бокал...
– И думать не смей!
– Хорошо, поторопись, пожалуйста.
– Я сейчас.
Минут через двадцать они вышли из отеля, взявшись за руки.
– Не нервничай, хорошо? – попросил он.
Она не ответила.
Они подошли к ресторану. Он толкнул дверь. Она не поддавалась. Он толкнул сильнее.
– Ничего не понимаю, – пробормотал он.
– Саш, ресторан закрыт, – сказала она.
– Этого не может быть, – растерянно сказал он.
– Смотри, – сказала она, – вот написано, ресторан работает с шести до одиннадцати вечера.
Он посмотрел через витрину. В фойе царил полумрак, в залах – темнота.
– Что с тобой? – она погладила его по щеке. – Идем, ты просто устал.
– Ты думаешь, я сумасшедший? – вдруг крикнул он.
– Нет, я думаю, ты просто устал. Идем в отель. Тебе нужно поспать. И мы оба промокли насквозь...
– Зонт! – вспомнил он и забарабанил в дверь.
– Тише, кто-нибудь вызовет полицию.
– Там мой зонт! – закричал Он.
– У тебя не было зонта, – мягко сказала она. – Идем, пожалуйста.
Но тут зажегся свет и откуда-то выплыл Эмилио. Он долго открывал дверь. Наконец они очутились в фойе.
– Я уже уходил через черный ход, но услышал стук, – сказал он. – Что случилось, сеньор? Добрый вечер, сеньора!
– Я был тут у вас, заказал сыр и вино, так? – взволнованно сказал он.
– Не волнуйтесь, эти сеньоры заплатили за вас, – сказал официант.
– А что случилось?
– Я не знаю, сеньор. После того, как вы ушли, они немного поговорили, потом одна из женщин встала и вышла. За ней ушел ее спутник. А те, что остались, заплатили за себя и за вас и тоже ушли. И я решил закрыть ресторан, потому что в такой дождь все равно никто не придет. Тем более что официально мы работаем до одиннадцати.
– Они оставили записку?
– Сожалею, но нет, – сказал он.
– А вот мой зонт, – зло сказал он и посмотрел на жену. – Вот он висит!
– Пойдем, – сказала она.
– Доброй ночи! – сказал Эмилио.
– Доброй ночи.
Они вошли в номер, не зажигая света. Она неслышно разделась и легла. Он подошел к окну. Очертания дома напротив едва обозначились в серо-коричневой тьме. Струи дождя ударялись в карниз с такой силой, что над ним постоянно стоял ореол из стеклянных брызг.
– Они правильно сделали, – тихо сказала она.
– Да и сам понимаю, – соврал он. – А как ты думаешь, какая из женщин вышла из ресторана первой?
– Какая разница? – устало прошептала она.
– Действительно, никакой...
* * *
Он заказал такси, еще раз оглядел себя в зеркале и спустился в холл.
– Сеньор, самолет из Чикаго прибывает точно по расписанию, ровно без десяти десять, я уточнил, – сказал портье.
– Спасибо, Мигель, – сказал он.
– Ваша супруга, наверное, проголодалась, а кухня закрывается в десять. Если хотите, я могу прислать в номер корзину фруктов.
– Не стоит, мы зайдем в ресторан, если ей захочется. Организуйте лучше цветы.
– Без проблем, – улыбнулся портье.
Дорога была пустой, но пожилой таксист ехал медленно, дождь заливал стекло, и дворники не успевали справляться с ним даже в максимальном режиме. Он нервничал, поглядывая на часы. Они опоздали на пять минут, но оказалось, что самолет все равно прилетел раньше, и Мила стояла с чемоданом на выходе из терминала. «Какая все-таки красивая у меня баба!» – с гордостью подумал он, выскакивая из такси.
– Ты выглядишь великолепно, – сказал он, целуя жену.
Она улыбнулась и прижалась к нему.
– Не куришь?
– И не хочется.
– Хочешь яблоко? Меня угостил яблоком пилот. Белый налив, представляешь?
– Красивый?
– Белый налив?
– Пилот!
– Красивый.
– Пожилой?
– Еще мальчик!
По дороге она рассказывала ему последние новости. Среди них не было ничего интересного, если не считать, что старший внук подрался в школе, защищая младшего.
– Молодец! – сказал он.
– А вот Миша сказал, что это – твои гены.
– Ясно. А что сказал Даник?
– А Даник сказал, что мы обязаны вернуться к девятому марта, потому что десятого у тебя начинается второй цикл сеансов химиотерапии, и на этот раз они будут проходить в его клинике.
– Далеко ездить.
– Ездить не надо. Ты побудешь там.
– Посмотрим...
– Как у тебя?
– Видел сигнальный экземпляр. Все по-испански. Трудно поверить, что это написал я.
– Мы будем много гулять на этот раз.
– С удовольствием. Мне нравится гулять с тобой. Правда, уже третьи сутки хлещет дождь. Прямо не Барселона, а Лондон.
– Ты принимаешь лекарства?
– Регулярно.
– Регулярность и ты – две вещи несовместные.
– Перестань... Если завтра не будет дождя, пойдем на футбол.
– Еще чего не хватало!
– Но сначала будем гулять.
– Тогда – ладно...
– Хочешь спать или поужинаем?
– Умоляю, только спать!
Мила заснула, как всегда, мгновенно. Он подошел к окну. Очертания дома напротив едва обозначились в серо-коричневой тьме. Струи дождя ударялись в жестяной карниз с такой силой, что над ним постоянно стоял ореол из стеклянных брызг. Он увидел, как у ресторана напротив затормозило такси и из него вышли четыре человека. И тут ему страшно захотелось посидеть за столиком, покурить и выпить крепкий кофе с коньяком. Странное дело, пока не приехала жена, ему не хотелось ни курить, ни пить. А сейчас запретность плода проявилась почему-то с особенной силой. Осторожно ступая по рассохшемуся паркету, он вышел из номера.
