Дядя Рашид взял на работу. Покачал немного головой и сказал: — Всё образуется! Не боги горшки обжигают…
Мать отнеслась к этой новости спокойно. Алке вообще показалось, что отчисление из института задело мать глубже и сильнее, чем её саму, что в этом факте она увидела очередное подтверждение мужской беспомощности. Но как бы то ни было, Алка не стала копаться дальше, она не хотела и не могла обижаться на отца.
Их отношения с матерью теперь больше напоминали жизнь двух подружек, имеющих общий кров. Обе работали с утра до вечера, обе хлопотали по дому, накопить средств и купить к Новому году диван и ещё, желательно, журнальный столик, стало главной задачей. Разве что не делились личной жизнью. Да Алке, собственно, и делиться было нечем. Жора пропал на все лето, позвонил в начале сентября, сказал, что был в пешем походе по Крыму, спросил, почему она ушла из института?
— Да, так, долго рассказывать… — ответила Алка.
— Давай как-нибудь увидимся! — сказал Жора, но без энтузиазма.
— Обязательно! — сказала Алка и внесла его номер в «чёрный» список.
Зима наступила холодная, долгая, так что отправляться на гульбарий, на что несколько раз намекала мать: «Чего дома сидеть монахиней, сходила бы куда в выходные…» совершенно не хотелось. Тем более что Алка увлеклась интернетом. Это был яркий, красочный мир, оптимистичный даже сумеречными утрами, когда Алка собиралась на работу в лавку дяди Рашида. Она зарегистрировалась на всех автомобильных форумах, и после работы и домашних дел, поставив на столе возле компьютера кружку с горячим чаем, увлечённо полемизировала с неведомыми собеседниками. Также она просматривала предложения по работе. Предложения поступали, не так часто, как хотелось, и всё какие-то бестолковые. Однажды она отправилась на собеседование в автосалон «Nissan», но увидев очередь, состоящую примерно из пятидесяти девушек, тут же всё поняла, и развернулась обратно.
На этот бесплатный сайт знакомств она забрела случайно. Отсутствие личной жизни по-прежнему не смущало её, любопытство, и не более того, спровоцировало задержаться и пролистать анкеты. Девушек было множество и все они, как на подбор, стремились к творческой самореализации. Алка попробовала представить, как это выглядит, но на ум почему-то приходили исключительно кастрюли с борщом и семеро по лавкам. Молодых, и не очень, людей было несколько меньше, но тоже достаточно. Мужчины в своих анкетах были скупы на слова, у большинства резюме состояло из банальной фразы: ищу девушку.
Любопытство снова взяло верх. Алка разложила на столе фотографии, сделанные прошлой зимой в пансионате в Карелии, одна ей нравилась больше других: она на снегоходе, волосы растрепаны, лицо сияет свежестью и уверенностью в завтрашнем дне. Она зарегистрировалась на сайте, разместила эту фотографию, в анкете написала без тени сомнения: «Никого не ищу!» и назвала себя: КОРОЛЕВА БЕНЗОКОЛОНКИ. Потом подумала, что это не совсем честно, и поменяла ник: КОРОЛЕВА ФРУКТОВОЙ ЛАВКИ.
Она зашла на сайт знакомств недели через две. Ей было сообщение. Она открыла.
С фотографии на неё смотрел довольно симпатичный парень лет двадцати пяти, который опирался рукой на капот красного цвета «Маserati». В левом верхнем углу, как обычно, был ник. Алка присмотрелась и поперхнулась чаем. Вместо ника было написано: ШЕСТИКРЫЛЫЙ СЕМИХУЙ.
— Дурак какой-то! — подумала Алка. — Куда только модераторы смотрят?
В сообщении было написано: «Ваше Величество! Кто не ищет никого, тот находит кого попало!»
«Больной!» — подумала Алка. Она снова взглянула на фотографию. Этой модели «Маserati» в Москве было всего три экземпляра, Алка знала это доподлинно. Парень не был похож на владельца ни одного из них. Алка походила по комнате, вернулась к компьютеру и написала:
— Уважаемый вертолёт! Фотографироваться на фоне чужого авто — признак плохого вкуса!
Через минуту пришёл ответ:
— У вертолёта бывает до трёх винтов. А я шестикрылый. Что касается машины, она картонная.
— Зачем? — написала Алка и прибавила смайлик, означающий грусть.
Ответ поступил минут через сорок.
— Извини, ужинал… У моей бабушки была собака. Бабушка была эстонская купчиха из Ревеля. Собаку бабушки звали Масерати. А назвали так собаку в честь любовника бабушкиной бабушки, который был итальянец, прощелыга и сорванец. Он бабушкину бабушку обрюхатил, обворовал и исчез беспечно с балтийских берегов. Поэтому на бедном пуделе отдувались все кому не лень, будто он один виноват в семейном конфузе, случившемся чёрт его знает сколько лет назад. Но собака умерла, бабушка вскорости после нее, Ревель переименовали в Таллинн, а мне в детстве собаку было очень жалко, и в её честь я соорудил из красного картона «Маserati», которую иногда выгуливаю на поводке по бескрайним просторам нашего Северного Бутово. Такие вот дела, Ваше Величество!
— Смешно! — написала Алка и зевнула. Что-то в интонации этого многовсякого было убаюкивающее, напоминающее действие снотворного. Алка выключила компьютер, доползла до кровати и заснула.
Она едва не проспала на работу, и целый день ходила не «в своей тарелке». Уронила коробку с бананами, у них ещё, как назло, заканчивался срок годности. Дядя Рашид внимательно посмотрел на неё: — Ты не заболела?
— Нет-нет… — забормотала Алка. — Просто не выспалась…
— Могу пораньше отпустить, — сказал дядя Рашид.
— Нет, нет, всё нормально…
Дома она первым делом включила сайт знакомств. Сообщений не было. Алка открыла анкету этого. Анкета была предельно лаконична: родился, вырос, живу, когда-нибудь умру.
«Трудно не согласиться», — подумала Алка и вдруг разозлилась: мог бы и написать, а то Ваше Величество! Ваше Величество!..
Так прошёл месяц. Сообщений больше не было. С раннего утра Алка пребывала в плохом настроении, её даже не увлекла ожесточенная полемика, развернувшаяся на всех автомобильных форумах по поводу очередного повышения штрафов. «Автолюбители!.. — злорадничала Алка. — Бензин им по сто долларов за литр влепить». Однажды за завтраком мать поставила на кухонный стол упаковочку «мультитабса».
— Попей-ка витамины! — сказала она. — А то больно нервная стала. Зима, ультрафиолета не хватает…
Через месяц Алка решила написать сама. Она долго перебирала разные варианты и в результате написала просто: — Привет!
Ответ пришёл почти тут же: — Уверена?
— Уверена в чём? — написала Алка.
— Что надо говорить слово привет.
— Странный ты, — написала Алка.
— Странная штука жизнь, особенно с точки зрения мёртвых. А я, как, впрочем, и ты, просто её отблески. Что касается обращения привет, то… Ах это изысканное английское «Hello», в принципе тоже самое, но как звучит. Жаль, у нас не прижилось. С этого выкрика — привет! — всегда начинались представления в средневековом театре. Выходил самый расфуфыренный клоун и громко кричал на всю рыночную площадь: привет! Оно и понятно, как ещё угрюмых крестьян, замученных жестокими феодалами, оторвёшь от горестей земной юдоли. Итак, готова ли ты стать главным персонажем этого буйного праздника?
— Ну, точно больной! — подумала Алка. Она попила чайку, подумала и написала:
— Ты театр любишь?
— Да. А ты что любишь?
— Я автомобили люблю, — написала Алка.
— А я люблю в театр пешком ходить. На спектакль надо приходить в спокойствии, а уходить в раздражении.
«Любопытно!» — улыбнулась Алка и пальцы вдруг вспорхнули по клавиатуре: — Пригласишь?
«Что я делаю?» — подумала она, но было уже поздно, сообщение улетело в интернетовские дали.
— Приглашу, — написал этот, непроизносимый порядочными девочками. — Послезавтра, то есть в субботу жду тебя в шесть тридцать у памятника Пушкину. И не опаздывай, я не люблю барышень, склонных к бестолковости.
— Ага! — хмыкнула Алка. — Уже бегу, спотыкаюсь. Барышень он не любит, склонных к бестолковости…
— До субботы ещё два дня, — пробормотала Алка, засыпая в счастливом состоянии покоя. — Есть время решить, пойду иль нет…
В субботу утром она сказала матери: — Мам! Я вечером в театр иду.
— Да, ну! — сказала мать. — И с кем же?
— Да так… — замялась Алка. — С одной знакомой…
— Со знакомой? — улыбнулась мать. — Ну-ну…
Ближе к назначенному времени Алка всё же разволновалась и приехала на Пушкинскую площадь на час раньше. Она зашла в «Макдональдс» и взяла мороженое. Предательское малодушие стало овладевать ею. У меня вообще всё в порядке, думала она, работаю у дяди Рашида, ищу работу более содержательную, на автомобильных форумах вовсю шарю, и на диван они с матерью больше половины накопили… Алка доела мороженое и встала: театр, пожалуй, переживёт без меня…
— Простите, вы, по всей вероятности, королева фруктовой лавки?
Алка повернулась. Перед ней стоял этот, владелец картонной «Маserati».
