— Утаи, Боже, да так, чтобы и черт не узнал! — говорит Сашка всякий раз, как заканчивают схрон — словно заклятие ставит.
И Миша тут не перечит, не посмеивается — дело серьезное.
Сашка вечно что–то придумает. Утром проверяли долбленную выжаренную до черноты угля просмоленую колоду, как она двигается, если головы внутри и оружие там же — сколько можно таким макаром в реке «пройти». Тело перетерпит. Можно добраться до того промежуточного схрона–закладки, где заложена пара — под размер них с Сашкой — гидрокостюмов. Пусть опять же мокрого типа, но теперь такие делают, что среди льда не замерзнешь. Есть на этот случай дополнительные обтяги, и собственное шерстяное белье, что мокрым греет, никакой синтетики.
Дня не подставить, ночи тоже не удлинить. Успевай до свету, успевай до темени!
До поры у норы, а в пору и в нору… Схрон дело найдет. Седой велит в каждом что–то «постороннее» закладывать — материалы и инструмент — чтобы вволю посамодельничать, время «утрамбовать» с пользой для общества. На всякого зверя по снасти, — говорит Седой, имея ввиду и хождения на человека. Многое можно, когда время есть, образцы и материал. В том числе и простейшие ловушки на человека — «перевертыши» — калечить пехотинца. Если это глупо, но работает — значит, это не глупо. Как и другое попутное, та же добыча пищи. К примеру — Сашка вяжет сетки, мастерит мережи…
Миша тоже вяжет, но уже шерстяные нательники, носки, ловко орудует спицами, случается, так и из собачьей шерсти вяжет, особо ценимой по своим лечебным качествам. Сашка всякий раз, глядя на вяжущего носочки Мишу, не может удержаться от смеха, за что ему уже не раз доставалось от Седого. Миша внимания не обращает — уж кому–кому, ему ли не знать — зимой тулуп каждому люб, это летом можно покочевряжиться, а будет Сашка доставать, так Седой опять сделает внушение — Мишу он за его вязание хвалит без устали, в пример ставит, говорит что ничто так не улучшает подвижность и слаженность пальцев, дело для пулеметчика крайне необходимое, попробуй перезаряжаться в сутолоке боя — поймешь…
Смена одежды «на случай». Антибиотики, перевязочные и прочее. Малюсенькая печурка — это, если все успокоится и действительно придется какое–то время «зимовать». И химгрелки, если «зимовать» опасно. Впрочем, такой объем вполне обогревается и одной свечой. НЗ. Крупы в стеклянных банках. Рис, гречка, перловка, горох, бобы… Шоколад черный. И даже коньячок, на который иногда поглядывают с вожделением. Все под двойным полом. И еще «одна–две–три» закладки на подходах. Хорошее жилье!
А с другой стороны, если подумать, братская могила. Вычислят, так ею и станет, тут никакой резервный выход или отсек не помогут. Только подарят немножко времени, оттянут результат. Но всякий раз борются за свои полшанса. Тут и возможность «прослушивания» местности, и круговое минирование…
Сейчас на это дело взрывчатку жалеют, но места для ее закладок, опять же, готовят заранее. Проводку тянут вкапывают, и опять не по прямой, путают по всякому… По современному, конечно, лучше дистанционные заряды использовать. Но закалка старая, да и не очень доверяют новомодным штукам. Могут быть глушилки или, того хуже, такие дурные «машинки», что проверяют площадки, и на всех диапазонах «командуют» взрыв. Миша в этом не слишком разбирается. В тех пределах — если надо что–то быстро испортить: сколько–то на рельсу, сколько–то на опору, на вышку высоковольтной линии, а по более сложному у них Федя — Молчун специалист. Ни грамма сверх не затратит…
Больше пота — меньше крови. В смысле — собственной, чужая не в счет. Больше знай, меньше бай. К чему врагу знать про твой пот? Пусть думает — легко тебе все дается, от мыслей холодеет. Основу–короб срубили на месте, но все бревнышки Миша носил издалека, да с разных мест: срезал сосенки по корни, прибирал ветви — ни одной топором, только обламывал, делал так, чтобы выглядело — будто ветром выломило и отбросило. Закапывал, маскировал пенек — было дерево, стала кочка. Нарезал, начиная с комля, бревнышки под размер, но и остальное, с виду ненужное, уносил с собой. Сашка всегда найдет к чему приспособить… Сашка из тех умельцев, что дай время, да напильник, танк обработает — вертолетом станет.
Рубит быстро, и снова Миша за ним не поспевает, тогда Сашка втыкает топор и расширяет яму под схрон. Яма половина от всех работ, если не больше…
Первым делом под это срезается дерн квадратами, складируется на пленке — время от времени, надо спускаться к ручью с прорезированым брезентовым ведром и поливать. Затем тщательно, бережно вынимают землю — плодородный слой до песка, ведрами сносят на другую клеенку — складируют кучей. На наметившиеся борта ямы опять же набрасывается клеенка с напуском и начинают вгрызаться вглубь, набрасывая примерно столько, чтобы хватило сруб присыпать. Этим, считай, только намечаются «земляные». Лопатой такой объем наверх не перебросаешь, да и не надо — давно найдено самое удобное: вгрызаться глубокой траншеей в заросший склон, оставляя сросшиеся корневища поверх себя, вывозя грунт по той же траншее на тачке, складируя в пласт внизу, а потом маскируя, присыпая землей, листвой и ветками, рассаживая кусты. Траншея, пока ведется к месту, где намечен схрон, делает пару обязательных поворотов, но с нагруженной тачкой вниз спускаться легко. Закончив, траншею используют в качестве резервного выхода и нижней отдушины — периодически открывая ее для быстрой сквозной протяжки. Для этого в самом низу, едва ли не на выходе, вкапывают пластиковую или керамическую трубу — так положено, с отводом в сторону в обломок дерева выпревший изнутри, либо под обнажившиеся корни. Получается вроде заброшенной норы или естественной осыпки грунта под корневой. Такого здесь множество…
Все побочное сделано, траншею уже закопали. На этот раз Сашкой срублен выход шатровый — костром, каждую готовую плаху в костре обуглили — это от гниения — теперь сто лет простоит. Проверили, поползали — Сашка на карачках, Миша по–пластунски. Сойдет!
Схрон схрону рознь. Ни один не повторяется. Некоторые (по пятой категории) столь затейливы, что… и не расскажи. Как тот, что единственный вход–выход ниже уровня воды имеет. Нырять надо!
Когда ставишь схрон, лучше быть параноиком. Это понятно всем, кто привык думать наперед.
По идее, во времена новейшие, подобное должно проходить только по линии ФСБ — федеральных служб безопасности, именно им положено заниматься подобными делами в мирный период времени, а вовсе не военной разведке. Но сейчас не поймешь — мирные ли времена, кто в доме хозяйничает, где находится свой тыл, а где тыл противника — все перемешалось. И все способно перевернуться вокруг себя еще не один десяток раз. Как резонно без устали повторяет Седой (самый старый из них — тот, кто мальчишкой успел нюхнуть порох Великой Отечественной) — «запас зада не щекочет». И добавляет, что дело это сугубо гражданское — в смысле: инициатива от Гражданина, а не с той буквы «г», во что превратилось пустое на душу и мысли большинство, дело иных людей; тех, кто планирует, но главное готовится ко времени, когда надо будет дать отпор супостату внешнему и внутреннему. Пусть даже резвятся в этих, на первый взгляд смешных, секциях, что бегают по лесам, стреляя друг в дружку пластиковыми шариками или пульками с краской, но… начиная на малом, иные придут и к большему. К пониманию! К тому, что в условиях, когда государство, захватившим его продажным кланом, готовится к окончательной и бесповоротной сдаче, можно качественно отсюрпризить. Потому–то и должно самостоятельно всячески оттачивать, множить полезные делу знания и навыки, готовить инфраструктуру, запасы… вне надежд на «Большую Землю», которой, так может статься, в этой войне не будет вовсе. И вступить в войну не по призыву, которого в нынешних блядских условиях быть не может, а по долгу своему.
Пускаясь, что по лесу, что по морю, что по людскому безвременью, на авось и небось собственной надежды не клади — зажмет между, щелкнет, потом разскользнет, раздастся по сторонам, да и накроет — захлебнешься! Делай все, что можешь, в остальном полагайся на судьбу. Перед Отечественной схроны и базы готовили планово, но фрицы довольно быстро все базы нашли. Видимо, кто–то помог. Так что, теперь не только с минимумом свидетельств, но и строго без участия «безопасности», которая теперь, тем более, неизвестно чья. Как зло говорит Седой — есть такие уроды, что всему инвентарный номер проставят, а потом (с них станет!) те бумаги на аукцион выставят. Времена торгашеские — Родиной торгуют оптом и в розницу!
Да и могла ли Россия сегодня противопоставить надвигающейся войне иную, кроме диверсионной? Все войны ведутся по средствам, по возможностям. Правители нынешние в оборону страны не вкладывались, лукаво объясняя это тем, что не имеет смысла перевооружать армию, оснащая ее новым модифицированным оружием, коль скоро, вот–вот, будет открыто и разработано новое, какого–то там поколения по счету, и вот тогда… Планируя ли в самом деле, но категорично на весь мир озвучивая планы начать перевооружение «примерно» в 2010–2011 году, словно нарочно назначая дату, по которой США будет заканчивать собственное, уже третий год, как начатое. И потом, став в сторону, наблюдать как Россия будет проводить свое?
