— Когда вернемся, я скажу ему, — пообещал Кенан. — Поставим сильный мотор — летать будешь!
Старый моряк еле сдержался, чтобы не выдать своей радости.
— Дай-то боже, — равнодушно пробормотал он, поглядев на море сквозь просвет между мешками. — Ты заметил что-нибудь на море?
Кенан смутился. Он совсем забыл поручение дяди — наблюдать за морем и, если вблизи покажется хоть небольшое судно, немедленно сообщить. Дали ему и бинокль, но он так и лежал под шезлонгом.
— Ничего не было, — простодушно схитрил Кенан.
Неджеб вышел на нос и стал внимательно осматриваться.
— Там что-то есть! — воскликнул он. — Подай-ка мне бинокль!
Пока Неджеб напряженно глядел в окуляры, Кенан тоже пытался что-нибудь увидеть. Но видел лишь слегка колышущееся от мертвой зыби пустынное море.
— Интересное дело! — пробормотал Неджеб и, помолчав немного, добавил: — Лодка!
Кенан с удивлением посмотрел на него.
— Лодка?
— Лодка… и притом с пассажирами!
— Как же ее занесло, эту лодку, в открытое море? — спросил Кенан. — Ведь мы самое малое в двадцати милях от берега…
— Я и сам удивляюсь! — серьезно сказал Неджеб и передал молодому человеку бинокль.
Кенан с трудом отыскал лодку, потому что палуба покачивалась и он никак не мог выровнять поле зрения. Наконец он увидел ее, но не смог различить, сколько в ней людей. Лодка шла с открытого моря по направлению к ним. В бинокль хорошо было видно, как она вздымается на гребнях слабой волны.
— Интересное дело! — пробормотал и он, как Неджеб. — Что бы это значило?
Неджеб не сразу ответил. Он сам пытался найти какое-нибудь объяснение увиденному, но ни одно не казалось убедительным.
— Иногда бывает так, что лодка затеряется в открытом море, — сказал Неджеб. — Если ветер застигнет ее у Балчика, то легко протащит до самого Синопа… Ветры у нас дурные… Но в том-то и дело, что такого ветра не было целый месяц…
— А ты откуда знаешь, какие ветры дули у этих берегов?
— Знаю, — ответил Неджеб. — Такое уж мое дело!
— Может, они потерпели кораблекрушение? — сказал Кенан.
Неджеб медленно покачал своей тяжелой, кудлатой головой.
— Что-то не верится! — промолвил он. — С чего бы кораблю тонуть в хорошую погоду? Если бы буря или сильная волна — другое дело. Но чтобы корабль потонул в тихом море — этого я пока не слышал.
— Чего не бывает! — сказал Кенан и снова поднял бинокль.
Неджеб был не на шутку озабочен.
— Ну, ладно, скажем, случилось несчастье, — сказал он со вздохом. — Но почему лодка одна? При кораблекрушении все лодки стараются держаться вместе, чтобы помогать друг другу в беде.
Некоторое время оба молчали, обдумывая свои предположения.
— Пойдем закусим! — предложил, махнув рукой, Неджеб. — Пока они так далеко, все равно ничего не понять…
Дядя и племянник питались в капитанской каюте, отдельно от команды. Цыплята оказались на редкость вкусными, а хлеб все еще был свежим и мягким. Кенан никогда не ел с таким аппетитом, как на фелюге своего дяди.
— Умеют печь эти нечестивцы! — сказал Неджеб, грубыми пальцами макая в золотистый соус огромный ломоть хлеба. — Хлеб у них вкуснее нашего…
Несколько янтарных капелек растеклось по белому краю тарелки. Неджеб откусил изрядный кусок; щеки его сразу раздулись. Он всегда так ел, — запихивая в глотку что попало, заглатывая пищу целыми кусками.
Лицо его стало задумчивым, взгляд сосредоточенным. Видно, что мысли его были далеко.
К концу обеда он неожиданно заявил:
— Не чисто их дело!
— Чье? — не понял Кенан.
— Да тех, в лодке…
Обычно, пообедав, Неджеб полчаса отдыхал. Он укладывался на свою узкую койку и лежал — не спал, не размышлял, а только шевелил время от времени большими почерневшими пальцами ног, словно помогал себе разогнать дремоту и усталость.
Но на этот раз Неджеб прямо от стола прошел на палубу и снова взялся за бинокль. Кенан стоял у него за спиной и чуть заметно ухмылялся. Дядины тревоги, видимо, забавляли его.
— Идут к нам! — решительно заявил Неджеб.
— Значит, нуждаются в чем-то, — спокойно заметил Кенан.
— В чем? — угрюмо спросил Неджеб.
— Увидим!
Неджеб покачал головой.
— Как бы не так, — отрезал он. — На фелюгу я их не пущу!
Кенан сразу стал серьезным.
— Почему не пустишь?
— Потому что это недобрые люди! Только сумасшедший пустит горящую крысу на корабль!
— Ты забываешь, что мы на море, — сказал Кенан, нахмурившись. — Мы обязаны помочь им!
— Помогают порядочным людям! А если они разбойники?
Кенан невольно рассмеялся. Оказывается, дядюшка искренне верит, что возле южных черноморских берегов свирепствуют пираты, потомки древних морских разбойников.
Неджеб обернулся к племяннику, строго посмотрел на него и пробормотал:
— А ты не смейся, не смейся! Разве не разбойники обобрали четыре года назад фелюгу армянина Геворка?
— Да как не смеяться, дядя! — воскликнул молодой человек. — Где-то на стороне они сами продали товар, а потом сговорились между собой, как лучше врать…
— Меня Геворк не станет обманывать! — возразил Неджеб. — Все было именно так, как сейчас! После бури к ним подошла лодка с потерпевшими кораблекрушение… Наши раздобрились, приняли их, а те сразу выхватили пистолеты…
— Дай-ка мне бинокль! — попросил Кенан.
Волны нарастали, и он с трудом отыскал лодку. За час она настолько приблизилась, что уже можно было разглядеть людей.
— Там порядочно народу! — сказал Кенан. Теперь и у него зародилось сомнение.
— Нечего и говорить, не пущу их! — заявил Неджеб, решительно тряхнув головой, и сплюнул на палубу.
Он всегда плевал, когда принимал какое-нибудь важное решение.
— А как ты остановишь их?
— Как? Покажем винтовки — сами удерут!
Это было новостью для Кенана.
— У тебя есть винтовки? — удивился он.
— С десяток наберется…
— И патроны?
— Для чего бы мне винтовки без патронов?.. Я, парень, отвечаю за тебя перед отцом и глупостей не допущу. Если стрясется какая беда — прощай Стамбул, вступаю в их компанию…
Кенан призадумался. А вдруг старик прав? Осторожность, во всяком случае, не помешает. Что ни говори, обобрать фелюгу в открытом море куда проще, чем какого-нибудь купца возле Эскишехира или Бурсы. А такие делишки еще совсем недавно были обычным явлением в Турции.
— Ладно, дядя, не будем ссориться! — миролюбиво сказал Кенан. — Известно, что ты капитан на фелюге, а не я…
Неджеб сразу смягчился. Улыбка, которой не удалось сдержать, обнажила крупные зубы. Для него не было слов приятнее: сын богача признал его хозяином на фелюге, его — бедняка с потрескавшимися пятками босых ног.
3
Гребцы выбивались из сил, направляя лодку к белеющему парусу фелюги. Лодка то вздымалась на тяжелых отлогих волнах, и тогда весла повисали в воздухе, то скатывалась в водяную яму, и весла вырывались из рук. Все обессилели, а грести по таким волнам нелегко.
Но сильнее всего мучила жажда. Она изнуряла, выматывала последние силы. Поработав веслами четверть часа, гребцы не могли встать с места. С мучительным усилием они поднимались и, сделав шаг-другой, падали на дно лодки.
Ярко светило раскаленное солнце, люди тяжело дышали широко раскрытыми ртами, словно вымаливая глоток прохладного воздуха.
Один только Стефан не соглашался грести к фелюге. С мрачным упорством он все утро твердил:
— Договорились выждать до вечера — значит, надо держать слово! Сейчас еще нет девяти. Кто знает, что будет дальше?
— Неужели ты не понимаешь, что это исключительный случай? — сердито возразил печатник. — И притом подходящий случай… С фелюгой риск не тот…
— Ничего не известно! — запальчиво ответил Стефан. — По-моему, риск очень большой… Сами лезете в пасть к волку…
— Какому волку? Фелюга не болгарская!..
— А ты уверен? — презрительно спросил Стефан.
— Уверен.
— Если не болгарская, значит, турецкая… А от этих башибузуков тоже милости не жди…
— Турецкие моряки хорошие ребята! — вмешался капитан. — У меня много знакомых турецких моряков… Плохих людей я среди них пока не знал.
— Ты знай помалкивай, тебе-то легко болтать! — грубо перебил его Стефан.
Далматинец в конце концов потерял терпение.
— Довольно, Стефан! — решительно сказал он. — Мы обязаны помочь экипажу — это ясно!
— Я обязан только партии! — резко ответил Стефан. — Только партии, и никому больше!
— Ты обязан перед партией вести себя по-человечески! — сухо заметил Крыстан. — Люди — это цель, а не средство, ты этого, видно, никогда не поймешь…
Все замолчали, но вопрос был решен.
