Я много гулял по городу, чувствуя себя в безопасности, комфортно среди советских людей. С одеждой было трудно, люди одевались в простые черные и серые куртки. Это мало радовало глаз, особенно весной. Они были добры ко мне, иностранцу в ярко-красном жакете, явно выделявшемуся в толпе на улице или в очереди за молоком, хлебом или фруктами. Они могли спросить: «Откуда ты?». Я отвечал на моем ломаном русском, что я — американец, живу в Москве, мой отец пишет об Улановой. Их глаза становились большими от удивления. «Молодец!» — говорили они и, пожав мне руку, пропускали без очереди.
Москва 2006-го — совершенно другой город. Он полон машин и коммерции. Массивные плакаты моего детства все еще встречаются здесь, но теперь они манят ароматами прошлого, а не призывают догнать и перегнать Америку. Движение в теперешней Москве насыщенное, быстрое и громкое. Тускло-коричневый смог висит над площадями, улицами и переулками.
Мы приехали к Московскому зоопарку. Здесь мы должны были остановиться в гостях Спицина. Зоопарк — прекрасное, тихое убежище посреди огромного города, который кажется взбудораженным, дерзким, несущимся куда-то, а куда — никто не может предсказать.
Я из зоопарка позвонил Владимиру Познеру, набрав его старый номер. Послышались характерные высокотональные гудки. Наконец подняли трубку.
Он был обрадован нашим приездом и предложил поужинать в кафе, которым они владеют с братом. Он заберет нас — мою жену Сандру, нашего сына Дилана и меня — от ворот зоопарка.
Ровно в семь я вышагивал по тротуару, всматриваясь в припаркованные машины, боясь пропустить его. Никого.
«Меня выглядываешь?»
Я повернулся. Это был он! Мы не виделись шестнадцать лет, но я узнал его немедленно: широкая белозубая улыбка, смеющиеся глаза. Загорелый, сильное тело под черной рубашкой. Светлые брюки. Мы крепко обнялись.
За ужином говорили о жизни. Сандра и жена Владимира, Катя, понравились друг другу сразу же — две волевые, принципиальные женщины. Познер рассказал мне о его работе на телевидении, Катя описала журналистскую школу, которую она и Владимир возглавляли. Мы обсуждали жизнь в новой России, политику Америки. Мы с Сандрой также рассказали о нашей работе — ее новых картинах, которые она написала, о моей передаче на радио. Мы вспоминали старые времена, о книге, над которой вместе работали. Казалось бы, странно, однако мы восстановили все ниточки, связывавшие нас, как будто и не было паузы в шестнадцать лет.
Когда Владимир вез нас к зоопарку, он спросил, чем я буду занят в августе, шесть недель спустя.
— Тем же, чем обычно, — сказал я. — Радиошоу, собирался что-то написать… Почему ты спрашиваешь?
— Мы хотим делать документальный фильм об Америке, — ответил он. — Собираемся повторить путь Ильфа и Петрова, двух русских писателей, которые провели шестьдесят дней в путешествии через всю Америку в 1935-м, на исходе Великой депрессии. Они написали книгу об этом, «Little Golden America» («Одноэтажная Америка»), которая позже была запрещена Сталиным как слишком проамериканская. Мы хотели бы повторить эту поездку на машине, посмотреть, что изменилось, а что нет… Желание сделать это у меня появилось лет двадцать пять назад, теперь я могу его осуществить. Ильф и Петров взяли с собой одного американца, который выражал свое мнение о том, что они видели. Я просто интересуюсь: хотел бы ты стать таким американцем?
Это было предложение, которое изменило мое понимание моей собственной страны.
Владимир Познер и одиннадцать человек его команды приехали в Нью-Йорк первого августа и сразу начали снимать. Их следующей остановкой был Кливленд — точнее, знаменитый и единственный не только в США, но на всем белом свете медицинский центр в Кливленде. Я должен был в первые дни путешествия присоединиться к группе в Детройте.
Я выехал из своего дома в Хелене, штат Монтана, в семь часов вечера и рано утром прилетел в Солт-Лейк-Сити. Там сел на ранний самолет до Детройта. Когда самолет набрал высоту, я посмотрел в иллюминатор. Необозримый океан белых облаков простирался подо мной, над вершинами Голубых гор Вирджинии. Я летел в Солт-Лейк-Сити всю ночь и не видел землю. Теперь мне пришла в голову мысль, что я пролетел над всеми Соединенными Штатами. Какая огромная она, моя страна!
Мое сухопутное путешествие через всю Америку началось с легкого комического эпизода.
Мне сказали, что обязательно кто-нибудь из русской съемочной группы встретит меня в Детройте. Но никого не было. Несколько минут я размышлял о том, как вообще мог связаться с ними. На кой дьявол мне такая авантюра? Затем вспомнил, что у меня есть номер мобильного телефона Владимира. Позвонил. Он ответил, что машина уже в пути и дал мне номер Артема Шейнина, выпускающего еженедельное русское телевизионное шоу Владимира. Я набрал этот номер…
— Это Артем?
— Да, это Артем.
— Здравствуйте, я Брайан Кан. Я в аэропорту.
— Да, Брайан. Мы в дороге. Вы в каком аэропорту? — Его английский был отличным, разве немного монотонным.
Я не имел ни малейшего понятия.
— Я не знаю названия, но это, должно быть, единственный аэропорт в Детройте, потому что большой.
Пауза.
— Хорошо, я думаю, мы правильно едем. Где я вас найду?
Это был трудный вопрос. Аэропорт был и в самом деле довольно большой. Я не понимал, в какой его части нахожусь.
— Я прилетел на «Дельте». Посмотрите на табло, где «Дельта». Я буду стоять у бордюра снаружи. Если найду какой-то другой ориентир, немедленно позвоню.
Я вышел наружу, надеясь увидеть обозначение и номер терминала. Ничего. «Хорошо, — подумал я, — здесь, наверное, только один терминал, где садятся самолеты «Дельты».»
Прошло десять минут, затем двадцать. Я позвонил Артему.
Он сообщил:
— Мы здесь, в аэропорту, но я не знаю, в каком вы терминале.
— Я стою под знаком «Дельта», снаружи у бордюра.
— Да, но в каком терминале?
— Я не знаю. Попробую разобраться и перезвоню.
Я вошел внутрь снова, в конце концов, нашел кого-то, кто сообщил, что это терминал номер три. Звоню Артему.
— Хорошо, мы вас найдем.
Я простоял у бордюра минут десять. Опять зазвонил телефон.
— Вы где?
— Я прямо здесь.
— Да, я знаю. Но где здесь?
— Здесь, под знаком «Дельта», на тротуаре.
— Мы тоже здесь с машиной, под знаком, на котором написано «Дельта». Но вас мы не видим.
— Хорошо, какая у вас машина?
— Черный «Форд-Эксплорер».
Я осмотрел все машины.
— Нет, вас здесь нет.
— Но мы здесь, под знаком «Дельта» я стою на тротуаре. Я среднего роста, совершенно лысый, на мне полосатая рубашка.
Я начал выходить из себя:
— Это невозможно! Я стою прямо здесь, а вас здесь нет!
— Да, я тоже вас не вижу. Но я здесь!
Теперь мне стало абсолютно ясно: все русские какие-то не такие. Они — какие-то другие. Но… если это так, то каким же образом они были наняты в эту серьезнейшую команду для поездки через всю Америку да еще по маршруту Ильфа и Петрова!!
Я стоял и обдумывал ситуацию. «Где они вообще могут быть?» Наконец пришла в голову мысль: «Может быть, как во многих аэропортах, здесь два уровня — один для прибывающих, второй — для улетающих?..»
Я поплелся обратно внутрь, на эскалаторе спустился на нижний этаж и вышел на улицу, прямо под тем местом, где я простоял больше получаса…
И тотчас увидел лысого человека крепкого телосложения, в небольших очках, в полосатой рубашке и с тату на правом плече: солдаты с винтовками, бегущие в атаку. «Артем! Он все время находился в правильном месте! Но почему про тату он мне ничего не сказал?»
— Добро пожаловать в Детройт! — сказал он и крепко пожал мне руку.
Артем широко улыбался, рассматривая меня своими светло-зелеными, кошачьими глазами. Они излучали уверенность, граничащую с безрассудностью. Позже я узнал, что он служил в Афганистане комбатом. Это подтвердило мое первое ощущение, что Артем, как говорил Конан Дойл, может быть «опасным человеком, легко впадающим в гнев».
Я представился Саше, водителю. Саша погрузил мою сумку в машину, и мы направились на встречу со съемочной группой в Ford's River Rouge.
— Как туда проехать? — спросил я.
— Это не очень далеко, — сказал Саша. Он дотронулся до маленького приспособления на панели автомобиля. — «У нас есть GPS». — Он нажал несколько кнопок на панели управления, устройство издало электронный звук и зажглось.
Минут пятнадцать мы ехали по свободной дороге. Потом Артем и Саша стали переглядываться и уставились на GPS. Артем по-русски сказал: «Что-то не так». (Сорок лет назад я учил русский в колледже и говорил неплохо. Ко времени этого путешествия я помнил его ровно настолько, чтобы понять, что у нас некоторые проблемы).
