— Одна не хочу умирать… — говорила она. — Боюсь смерти, Аленка… Не уезжай, не бросай меня… Христом Богом прошу…
Алена прижалась к ней:
— Знаешь, что удивительно, Марго? Фекла говорила мне точно те же слова…
С грохотом распахнулась одна дверь… вторая… Это в офис братьев-маклеров Жискара и Жан-Клода стремительно ввалились японские «быки» из охраны Окады-сан. Отталкивая служащих к стенам коридора и распахивая двери кабинетов в поисках Жискара и Жан-Клода, они достигли комнаты для заседаний, где Жискар и Жан-Клод сидели со своими клиентами. Увидев ворвавшихся японцев, братья возмущенно поднялись с кожаных кресел, но «быки» силой припечатали их к сиденьям и повернулись к Окаде-сан, входившему сюда в сопровождении своего переводчика.
Окада-сан кивком головы приказал своим «быкам» убрать свидетелей-клиентов, подошел к братьям и с тихой угрозой сказал им что-то по-японски.
— Два месяца прошло, — синхронно перевел переводчик. — Вы взяли деньги. Где мой участок?
— Но, мсье! — испуганно ответил Жискар. — За исключением виллы «Марго» мы вам все скупили…
— Эта вилла как зуб торчит посреди всего участка, — сказал Окада-сан. — Я вложил в это дело миллионы и не могу начать строительство. Я спрашиваю: почему?
— Мы не виноваты. Банк дал ей отсрочку…
— Меня не касается! Вы взяли деньги. Если через неделю эта вилла не будет моя, я сделаю из вас сашими. Я сказал.
* * *
Через несколько часов насмерть перепуганные Жискар и Жан-Клод уже были в Лионе, в массивном четырехэтажном здании Интерпола на берегу Роны.
В бюро пропусков дежурный выдал им пластиковые, на прищепках пропуска, а Жак, лейтенант французской полиции и сотрудник Интерпола, прикрепил эти пропуска на лацканы их пиджаков и повел к проходной.
— Это мои старшие братья, — сказал он охраннику.
— Это заметно, мсье. Вы похожи.
Через просторный вестибюль Жак вел братьев к лифту. Они на ходу озирались по сторонам. Но ничего особо примечательного не было в холодных и отделанных темным мрамором стенах этой легендарной цитадели борьбы с международной преступностью. Только огромный герб Интерпола висел над лифтами, а в правой стороне вестибюля стоял сувенирный прилавок, где продавались значки, галстуки и другие сувениры с такой же интерполовской эмблемой.
Братья вошли в лифт.
— Так что по поводу этой виллы? — спросил Жак.
— Ты понимаешь… — начал Жискар, но тут же прервал себя, показал глазами на потолки и стены кабины. — А тут можно разговаривать?
— Можно, — улыбнулся Жак. — Мы в Интерполе друг друга не подслушиваем. Ну?
— Эта старуха резала себе вены, и, значит, с помощью психиатра ее можно сунуть в психбольницу, — деловито сказал Жискар. — И все, вилла будет наша. То есть — банка, но у нас в банке свои люди, все схвачено…
Они вышли из лифта на третьем этаже и пошли по длинному коридору с вереницей кабинетов, все двери которых были настежь открыты. В кабинетах, тесно уставленных столами с компьютерами и телефонами, работали сотрудники Интерпола.
— Но она, — говорил на ходу Жан-Клод, — сделала своей наследницей какую-то племянницу, которая приехала к ней из России. Нам нужна хоть какая-нибудь зацепка, чтобы выбросить эту девку из Франции, депортировать.
Жак остановился в изумлении:
— Ребята, вы с ума сошли! Это Интерпол, мы здесь такими делами не занимаемся!
Но Жискар успокаивающе положил ему руку на плечо:
— Она русская, понимаешь? А все русские на Ривьере связаны с мафией, кто еще может приехать из России на Лазурный берег? Ты можешь порыться в вашей русской картотеке?
— Это все, что мы просим, — поддержал его Жан-Клод.
— Порыться?! — усмехнулся Жак. — Это сто сорок тысяч файлов и досье! Ведь эти русские сейчас везде — во Франции, в Германии, в Испании, даже в Лиссабоне и Лихтенштейне!
— Но мы знаем ее фамилию, — сказал Жискар.
— И вообще, — добавил Жан-Клод, — кто тебя научил курить, ездить на велике и кадрить девчонок? Ты забыл?
Жак, посмотрев на того и другого, произнес со вздохом:
— Ладно, пошли! — И, войдя в свой кабинет, сел к компьютеру. — Как ее звать?
— Ее фамилия Бочкарева, — поспешно сказал Жискар. — Алена Бочкарева.
— Как пишется — через «ch» или «tсh»?
— Не знаю. Попробуй и так, и так…
Жак написал по-французски «BOCHKARIOVA» и нажал «Поиск».
Компьютер некоторое время напряженно ворчал и вдруг одну за другой выбросил на экран серию замечательных фотографий:
Алена с латиноамериканцами поднимается на теплоход «Бато Муш» во время праздничного банкета в честь Дня Победы в Париже…
Алена с латиноамериканцами на том же банкете стоит в очереди за дринками…
— Эти снимки сделал наш агент 8 мая на русском банкете в Париже, — сказал Жак. — Он там бродил с «Полароидом» в руках, выдавая себя за платного фотографа.
А компьютер продолжал показывать на экране все новые и новые фото:
Алена во время этого же банкета в толпе…
Алена на этом же банкете с Коромысловым и Дьяконовым у стола с закусками…
Коромыслов и Дьяконов закрываются от фотографа руками…
Увидев эти фотографии, Жискар и Жан-Клод закричали:
— Это она, она! Что ты смеешься?
Жак действительно расхохотался, потом прервал свой смех и заявил:
— Нет, ребята, эту девочку я вам не отдам.
— Почему? — изумились братья. — Ты с ней спал?
— К сожалению, нет. — Жак показал на экран: — Видите этого типа? Это Коромыслов, мерзавец! Наша разведка шесть лет охотилась за русской ракетной установкой «С-300». Давали любые деньги! Два британских агента спалились из-за нее в Москве! Наконец нашли отставного полковника — вот этого Коромыслова, объяснили ему, что и как, он по нашей наводке по частям скупил эту установку на Украине и в Грузии и продал… американцам! Американцам, не нам! Мерзавец! А теперь как ни в чем не бывало живет в Париже, сукин сын!
— Ну и что? При чем тут эта девка? Она его любовница?
— Нет, но она сделала то, что мы себе не можем позволить. Она его наказала. Вдвоем со своим дружком она надула его на двести тысяч долларов. Это было очень красиво! — И Жискар снова расхохотался. — Да, будь она француженкой, мы бы представили ее к ордену Почетного легиона!
Жан-Клод задумчиво прищурился:
— Как, ты сказал, его фамилия? Коромыслов? И он живет в Париже?
Уже через пять часов, то есть как только братья Жискар и Жан-Клод добрались из Лиона до своего офиса в Ницце, Коромыслов, стоя под душем в своей парижской квартире, услышал телефонный звонок. Завернувшись в полотенце, он вышел из ванной в комнату и увидел, как из факс-машины медленно выползает новый факс. Коромыслов подошел, присмотрелся.
На факсе была фотография Алены и ее адрес: Villa «Margo», Av. Foch, 17, Willefranche-sur-Mer.
Алена собирала в дорогу новенький чемодан.
— Ты все-таки едешь? — сказала Маргарита, обиженно поджав губы.
— Да.
— В эту проклятую Россию?
— Да.
— Ты пожалеешь…
Алена, не отвечая, продолжала собирать чемодан.
Маргарита вздохнула:
— Как бы я хотела быть на твоем месте! Знаешь что? Постой! — И она порывисто бросилась к шкафу, распахнула его и стала охапками, вместе с вешалками, снимать свои платья, грудами бросая их на пол рядом с Аленой. Затем выгребла с нижних полок дюжину пар своих туфель на высоких каблуках, тоже положила возле чемодана. — Вот! Отвези моей сестре!
— Фекле — это?! — изумилась Алена. — Ты вообще соображаешь? Ты сколько не была в России?
— Пятьдесят три года.
— Тогда понятно.
— А что? Там такое не носят?
Алена подняла одно платье, второе…
— Ладно, эти я возьму. Для мамы.
Часом позже они уже катили в Ниццу. Маргарита вела свой спортивный «мерседес», Алена сидела рядом, а на узком заднем сиденье были ее чемодан и два тюка, набитых одеждой. По радио пела Ля Гранд Софи, на бульваре Променад-дез-Англе шли приготовления к какому-то новому карнавалу, и Алена в последний раз оглядывалась по сторонам и мысленно прощалась с этим раем — с его золотыми пляжами, роскошными яхтами, потоками туристов на улицах, вкусными кафе, ювелирным магазином, где работал старик ювелир, и с улицей Массена, на которой она стояла статуей Нефертити. На секунду ей показалось, что в потоке прохожих она увидела Красавчика, его летящую походку… Но нет, это не он… не он…
Машина свернула к насыпной дамбе аэропорта. Там, на взлетных полосах, уходящих далеко в море, взлетали и садились самолеты со всех концов мира. Да, весь мир летел сюда, на Лазурный берег, в Ниццу, Антиб, Канны и в Монте-Карло, а она, Алена, уезжала отсюда…
