Вскоре пиво было почти допито, мы стояли неподалеку от цели нашего путешествия, и я помогал Вере справиться с ее порцией.
– Ну же, осталось совсем чуть-чуть, – подбадривал я ее, – каких-то два глотка.
– Сам попробуй! Уже не лезет, – отозвалась она и сунула мне бутылку в руки.
Когда я приподнял ее, чтобы допить содержимое, Вера легонько толкнула меня под локоть, отчего я больно стукнулся зубами о горлышко и облился. Девушка залилась звонким смехом. Мгновением позже она уже сбегала вниз, к реке, и мне пришлось бежать вслед за ней. В голове уже не было той ясности, как в начале, и я как будто даже покачивался.
Вера остановилась у кромки воды и развернулась ко мне. Налетев на нее, я попытался заключить ее в свои объятья. Но она увернулась, и я, неуклюже раскинув руки, повалился на песок. Она снова засмеялась.
– Еще бы чуть-чуть и в воду! – заметила Вера, устраиваясь рядом. – Купаться будем?
– Можно, – ответил я, перевернувшись на спину.
Я вспомнил, что не надел купальные плавки, но, бросив взгляд на Веру, сквозь платьице которой не было видно бюстгальтера, воодушевился. Интересно, как поступит она?
Повернувшись ко мне спиной, Вера попросила:
– Расстегни, пожалуйста.
Немного волнуясь, я выполнил ее просьбу. Она встала, захватив с собой сумочку, отошла в сторону и, все еще находясь ко мне спиной, скинула платье и туфли. Теперь на ней были лишь белые купальные плавочки, узкой полоской скрывавшие последний бастион. Вера молча раскрыла сумочку и извлекла оттуда верхнюю часть купальника. Обернувшись ко мне, она попросила:
– Отвернись, будь добр.
Чуть помедлив, я так и сделал, однако краем глаза успел заметить ее небольшую, загорелую грудь. Округлая, не отвисшая – даже одного мельком брошенного взгляда было достаточно, чтобы оценить ее идеальные формы. Впрочем, это касалось не только ее груди. Вера вообще была очень стройной и подтянутой, и, если бы не ее маленький рост, она могла бы смело называться моделью.
Переодевшись, она разрешила мне обернуться. Чтобы не намочить волосы, она заколола их на затылке. На ее лице царила ехидная улыбка – она знала, чего мне стоило изображать из себя скромника.
Я переодевался не столь увлекательно – под джинсами у меня был не белоснежный и подчеркивающий загар купальник, как у Веры, а самые обыкновенные семейные трусы. С долларами. Интересно, как бы они смотрелись на Толике?
Вера, не обратив внимания на отсутствие плавок, схватила меня за руку и потащила к реке.
– Пойдем, пойдем!
– Ты хоть плавать умеешь? – поинтересовался я, ступив в прохладную воду.
– Давай наперегонки! – вместо ответа выкрикнула она и уверенно поплыла вперед.
Побежав за ней, я нырнул. Зеленоватая пена, местами встречающаяся на водной глади, забилась в нос и в рот. Проплыв под водой несколько метров, я вынырнул и принялся отплевываться от тошнотворной жидкости. Вера была уже далеко впереди. Похоже, она плавала намного лучше меня. Соревноваться с ней стало неинтересно.
Позже мы лежали на берегу реки. Не сказать что чистые, зато довольные и освежившиеся.
– Это хорошо, что ты с собой полотенце взяла, – сказал я, повернув голову в ее сторону. – А то ложиться на грязный песок после этого лягушатника… брр…
– Угу, – задумчиво произнесла Вера, отрешенно улыбнувшись в ответ. Сейчас ее занимало что-то другое, она смотрела в небо.
– Алле, гараж – я помахал рукой перед ее лицом. – Заявку примите.
Она сфокусировала взгляд и, улыбнувшись на этот раз нормальной человеческой улыбкой, повернулась ко мне.
«Ирис на берегу.
А вот другой – до чего похож! —
Отраженье в воде»[1], – сказала она ни с того ни с сего и, приподнявшись, села рядом.
На всякий случай я огляделся, но никаких ирисов поблизости не заметил. Перегрелась, с усмешкой подумал я. Надо ей было все-таки с головой окунуться.
– Слышал? – спросила она и посмотрела на меня.
Я вопросительно уставился на нее.
– Слышал когда-нибудь японскую поэзию? – поправившись, повторила она.
– Японскую – не слышал.
– А я – предостаточно.
– Да ну?
– Ага, вот еще, стишок:
Поник головой, —
Словно весь мир опрокинут…
Она сделала небольшую паузу и закончила мысль:
– Под снегом бамбук.
Это она намекает на то, что я бамбук, раз не читал таких стихов? Тоже мне стихи – три строчки, одна точка – скорее бамбук тот, кто их написал.
– Кишат в морской траве прозрачные мальки… Поймаешь — растают без следа.
Ну, это не про нас. Палочки, разве что, кишечные поймаешь, да и только. Я перевернулся на спину и закрыл глаза. Бодрящий эффект прохладной воды прошел – от Вериных стихов потянуло в сон.
– Сегодня «травой забвенья»
Хочу я приправить мой рис,
Старый год провожая…
Голос Веры становился все тише и тише. Я лежал, стараясь расслабиться и ни о чем не думать, но получалось как-то не очень. В голове крутились мысли о том, как быстро все меняется в этой жизни. Вчера еще был один, а сегодня вот с девушкой. Что будет завтра при такой жизни, никому не известно.
Вера продолжала что-то бормотать. Ее голос уходил куда-то вдаль, а я почти перестал чувствовать свое тело, словно парил в невесомости. Лишь дрожали веки и время от времени пропускали редкие пучки света, но вскоре и они замерли, оставляя меня наедине со случайными мыслями и теперь уже пустыми образами.
Вскоре картинка приобрела некоторую четкость. Я оказался в тех далеких временах, когда с трудом передвигался и еще плохо стоял на ногах. Мама учила меня ходить, поддерживала за ручки, а я что-то лепетал в ответ, не соображая, кто я такой и что меня ожидает в будущем. Хорошее все-таки время – детство.
– Эй! Массаж хочешь?
– Мгм?..
– Массаж сделать?
– Угу, – в полудреме пробормотал я.
Вера влезла на меня и уселась чуть ниже спины. Делая круговые движения руками, она двигалась на мне вперед-назад, будто морской прибой. Сейчас, подумал я, начнется, даже не делая попытки снова заснуть. Рельсы-рельсы, шпалы-шпалы.
И я оказался прав. Буквально через минуту вместо плавного массажа, к которому я уже начал привыкать, Вера жестко пробежалась пальцами по моей спине. Мышцы невольно напряглись.
– Расслабься, – сказала она и, слегка похлопывая одной рукой по плечам, другой быстро провела раскинутой пятерней от шеи к пояснице. По следу ее пальцев пробежал целый полк мурашек, и я окончательно проснулся.
Вера, тем временем, принялась за мою шею. Теперь она почти не давила, а лишь нежно поглаживала, приминала и сжимала мышцы. Плечи дернулись – она перешла на более жесткие движения. Затем, легко перебирая пальчиками, она оказалась в области поясницы и стала аккуратно сдавливать кожу, раскатывая ее по поверхности спины словно тесто. Было немного больно, но в целом весьма приятно. Энергичными пассами ладоней Вера растирала мне спину, и я млел под ее чуткими руками, одновременно испытывая все большее возбуждение. Но долго возбуждаться мне не пришлось. Осторожно поставив сначала одну, а затем и вторую ногу, она стала прохаживаться по моей спине. Но даже эти довольно странные ощущения, подаренные Верой, были удивительно приятными.
Пи-и-ип! Пи-и-ип! Пи-и-ип! – пронзительно запищали часы у меня на руке, напоминая, что через полчаса надо записать старый концерт «Аквариума» для отца. Он у меня давний поклонник русского рока, а мне больше нравится зарубежная эстрада.
– Сколько время? – настороженно спросила Верочка.
– Четыре часа, скоро по телевизору БГ будут показывать, – сказал я, выключая будильник.
– Ой! Мне уже пора!
– Посмотреть, что ли, хочешь? – недоуменно спросил я.
– Да нет. Мне просто идти надо. Дела!
Отойдя в сторону, она повернулась ко мне спиной и быстро переоделась. То есть, повторила все те же действия, что и час назад. Правда, второй раз это выглядело не столь соблазнительно. Наверное, потому что наоборот и поспешно.
– Пока-пока!
– Постой, дай хоть провожу тебя, – кинул я ей вслед, с трудом поднимаясь после глубокого расслабления мышц.
Но Вера лишь ускорила шаг. Взбежав наверх по каменистой гряде, она развернулась и, помахав рукой на прощанье, крикнула:
– Я сама тебя найду!
Как в фильмах. И никакого поцелуя на прощанье.
Глава третья
Взятие Бастилии
Малопонятное поведение Верочки, ее непредсказуемость, непосредственность и, само собой, красота, заставили меня иначе взглянуть на эту девушку. Проще говоря, я заинтересовался ею. Кроме того, у меня из головы не шел массаж, который она мне делала. Ведь, наверняка, это было не просто так – если она на первом свидании свободно касалась моего, почти голого тела, то будущее могло сулить нечто большее.
Скорее всего, обстоятельства, при которых мы впервые познакомились, были исключительны. Вдруг она совсем не такая испорченная, как мне показалось вначале, и с ней стоит познакомиться поближе. Да и чем я рискую? Ответ – ничем. Если она и вправду окажется такой стервой, то надо просто развернуться и уйти, а если она белая и пушистая, то… впрочем, всему свое время.
