– Алеша! Сколько лет, сколько зим!
– С чего это вы, вчера только слышались.
Он подмигнул всем сидящим за столом, зажав трубку рукой.
– Соскучился, говорит, без меня, – и плохо улыбнулся.
– Это слышались, – ответил Бабарыкин, – а надо бы увидеться, как ты?
– Увидимся завтра на работе, а я-то – ничего, а вот как ты? Надеюсь, не плохо?
– Да так, понимаешь, все какие-то предчувствия одолевают, слыхал, наверное, у нас какие-то перестановки в кадрах намечаются.
– Слыхал и довольно отчетливо. Да, знаешь, зови меня лучше Алексей Иванович.
– Да-да, конечно же, Алексей Иванович, простите.
– Да ничего, бывает. Ну, так ты завтра там приготовь зубную щетку, мыло, пижаму, сам понимаешь – все для путешествия… далеко, – и еще добавил, – выбирай сам – Нарьянмарский или Ненецкий национальные округа, что тебе более по душе.
– Да вы что, Алексей Иванович, у меня ведь молодая жена.
– Вот и хорошо, пусть отдохнет от тебя немного, заездил, поди, там ее, наверное. И смотри, чтобы эти округа стали прочно нашими, сейчас это важно, учитывая развернувшуюся предвыборную кампанию. В общем, я держу это под контролем.
– Да… но… я…
– Все, до завтра, и давай, серьезно относись к поручению. Выполнишь задание – честь и слава тебе. Нет… Ну, сам знаешь. Да, и не перепутай кабинеты завтра.
Он положил трубку. Довольный, заулыбался.
– Ну, как я вам в новой роли?
– Неотразим, – сказала Эльвира.
– Слишком строг, но по существу, – добавил Марк Семенович.
Они продолжали чаепитие в приподнятом настроении.
Ожидания Эльвиры благополучно завершились
(Какова баба, такова ей и слава)
Крах Алексея Ивановича
(Не в свои сани не садись)
Декабрь выдался морозным. Приближался новый год. Люди, как и во все времена, были озабочены приготовлениями к празднику. Все жили с надеждой, что Новый год принесет им исполнение их сокровенных желаний и, главное, улучшение их жизни и спокойствие в мире. Тем более, что у них было с чем сравнивать. Существовавший еще относительно недавно строй давал им покой, элементарные условия жизни и труда, уверенность в завтрашнем дне. Правда, отсутствовала свобода выражения мыслей и желаний. Не было возможности выбора. Последнее особенно важно для молодых людей, вступающих в жизнь. Свобода выбора – это непременное условие правильного существования человека. Когда этого нет – не захочется никакой уверенности в завтрашнем дне.
Всем, конечно же, было далеко все равно, что происходит наверху и какие новые политические события их ждут. В конце концов, кто ими будет править – им было также глубоко все равно. Но жить всем хотелось лучше, без этого напряжения и страха перед будущим.
Двойное напряжение в эти дни испытывала Эльвира, да и вообще весь отдел, руководимый ею. С материалами, приготовленными ими, президент внимательно ознакомился, решены были все нормативные и процессуальные вопросы передачи власти.
И… наступило затишье. Президент, очевидно, думал. Страна продолжала жить в каком-то угаре. Большинство людей обнищало и влачило жалкое существование. Появилось несметное число нищих, беспризорников. Большая часть молодых людей репродуктивного возраста занималась проституцией, процветала наркомания и алкоголизм. Стали обычным явлением заказные убийства, бандитизм. Страна находилась под контролем мафиозных и бандитских структур.
С другой стороны, жирела и вывозила несметные богатства из страны кучка людей, успевшая вовремя сориентироваться, большинство из них делали это под прикрытием властных структур государства. На Кавказе шла война, гибли люди. В Москве каждый вечер открывались ночные клубы, игорные и публичные дома, где молодежь веселилась до утра, подстегивая себя алкоголем и нередко наркотиками. По телевизору шли музыкальные увеселительные программы, разыгрывались призы и лотереи. По-прежнему была популярна программа «Поле чудес», где Якубович продолжал дурачить и развлекать уже не одно поколение россиян, постепенно старея со своей программой. Он мог одарить вдруг целой корзиной с парфюмерными наборами или деликатесами – какую-нибудь простую женщину из Костромы, а мог преподнести мебельный гарнитур простому работяге из Сибири. Людям это нравилось, хотелось халявы. А смотря программу «Смак», голодные пенсионеры с тоской наблюдали, как Макаревич, отрезая от шматка первоклассного мяса кусочек вырезки, остальное сбрасывал в ведро. Пенсионеры хором проглатывали при этом слюну. Особенно добивали простых людей многочисленные презентации, приемы, на которых столы были завалены всевозможными деликатесами. А они с тоской думали, как завтра накормить детей и стариков. Воистину, удивительны дела твои, Господи!
Вахтанг в тайне от всех находился на обследовании в психиатрической лечебнице, периодически общаясь с Эльвирой по телефону. Жан отбыл в Париж принимать телевизионный канал. Отношения между Эльвирой, Алексеем Ивановичем и Марком Семеновичем после того, как она стала большим начальником, замерли на взаимоотношениях начальник-подчиненный. По существу, Эльвира в этот трудный для нее момент осталась в одиночестве – не с кем было посоветоваться, излить наболевшее. За все это время она ни разу не была вызвана ни к президенту, ни к другому высокопоставленному лицу из правительства. Что делать? Извечный русский вопрос. Ждать. И она терпеливо ждала. Каждый раз, встречая помощника президента, она получала от него порцию яда и сарказма, сквозившего через улыбку и бородку.
– Ну, как у вас дела, Эльвира Николаевна? Не наградили еще?
Наконец, уже как-то перед самым Новым годом, вечером Эльвире позвонил управляющий делами президента и сообщил, что завтра в шесть президент собирает всех и вся в… зале для торжественного сообщения. Затем последовали звонки от сотрудников и людей, близко знавших кремлевскую элиту и все, что там происходит. Все говорили о том, что как будто бы президент завтра собирается официально объявить о передаче своего поста новому человеку.
– Но кто он? – спрашивали они Эльвиру.
Она знала, кто, но говорить раньше времени не хотела.
Совсем уже поздно вечером позвонил помощник президента.
– Эльвира Николаевна?
– Да, это она.
– Вас можно поздравить.
– С чем?
– Вас действительно наградили.
– Так это, по-моему, вы больше хотели, чем я.
– Да… конечно, – замялся он, – да и к тому же того, чего вы больше всего хотели, вы добились.
– Это вы о награде? – удивилась Эльвира.
– Да нет же. Президент завтра действительно слагает с себя полномочия, так что поздравляю, ваша взяла, – без радости сообщил он.
– Ну, знаете, хуже было бы для него, если бы своего добились вы. Ну, ладно, проехали.
– Кстати, он и вас, и меня просил оставаться на своих должностях.
– Очевидно, как наиболее талантливых? – улыбнулась Эльвира.
– Вас – очевидно, а меня – приглядывать да помогать в первое время.
– Ну что ж, поздравляю и вас.
– Завтра в шесть часов по этому случаю он устраивает прощальный ужин.
– При свечах?
– С чего это вы, это ведь не похороны. Одевайте свое лучшее платье, порадуйте нас своей женственностью.
– Ну что ж, обязательно порадую, особенно вас, а то все считаете меня мужиком в юбке.
Помощник это проглотил и неотчетливо.
– До встречи.
– До свидания.
«Ну вот, все и свершилось, что запланировала. Так чего же я недовольна? – Эльвира спросила сама себя. – Почему нет радости, странно». И тут она отчетливо поняла, что ей было безумно жаль расставаться с президентом. Каким бы его ни считали, но для нее он был действительно как отец родной. Под его защитой и руководством она могла совершенно спокойно работать. Что называется, не оглядываясь по сторонам – как и кому понравится или не понравится то, что она делала. Что будет дальше – неизвестно.
Телефон звонил не переставая.
– Понадеемся на милость Божию, авось, и нас не минует.
Она встала с кресла. Выключила телефон из сети и пошла спать.
Ровно в шесть часов Эльвира сидела за столом в большом… зале, рядом с помощником президента. Далее за ним стояло пустое кресло президента. В зале были накрыты столы человек на шестьсот. Весь кабинет, помощники, представители армии и флота. Известные артисты, бизнесмены, банкиры, художники, чуть в стороне и сзади сидела группа депутатов, среди которых она мельком узрела нашего героя.
В шесть пятнадцать в зал вошел президент. Все встали. Он обошел всех, обмениваясь рукопожатиями и каждому что-то говоря. Всех он знал в лицо, со многими встречался по работе и каждого узнавал. Когда очередь дошла до Эльвиры, он пожал ей руку и сказал:
– Вы сегодня необычайно обольстительны.
Эльвира хотела поблагодарить за комплимент, но он уже жал руку помощнику. А затем произнес речь о том, что многое сделано в стране, она заметно изменилась, но предстоит еще многое осуществить. И что он уступает место своему преемнику – молодому предприимчивому человеку, который поведет Россию по прежнему курсу – к ее благоденствию и процветанию. Затем выступил премьер-министр, министры, военачальники, актеры.
