Я отвалил коридорному щедрые чаевые, он должен был это запомнить. «Да, уверяю вас, он очень заботился о жене». Мне удалось немного поесть, но большую часть обеда пришлось вывалить в пластиковый мешок для грязного белья. Куда бы его деть? Очень трудно выбросить жареного цыпленка… Умудрившись наконец оторвать с подкладки торговую марку известного производителя, я засунул в мешок и сумочку Энджи. Надо было выбросить этот мешок в мусорный контейнер. А пока я положил его в один из шкафов, закрыв дверь на ключ. Потом лег отдохнуть. В пять часов вечера меня разбудил резкий приступ головной боли, я выпил две таблетки аспирина и решил позвонить Сэндерсу.
Я набрал номер телефона его квартиры. После седьмого звонка вызова он снял трубку.
— Хелло, Син? Это Эрик.
— Дорогой друг! Как я рад вас слышать. Очень мило с вашей стороны вспомнить обо мне и позвонить из вашего гнездышка любви.
— Син, я очень ценю вашу дружбу и теплоту! У меня для вас удивительная новость. Мы уже не на озере Тахо. Энджи решила разнообразить нашу жизнь. Она так довольна, что я всецело принадлежу ей, что у нее появляются все новые и новые идеи…
— Вот как? — произнес он, изменив тон. — В четверг вечером Энджи прислала мне письмо, в котором предупредила, что нам надо было непременно встретиться в понедельник. Вы возвращаетесь сегодня вечером? Где вы сейчас находитесь, Эрик? На ранчо?
— Нет. Вовсе нет. Вы не догадываетесь, откуда я звоню?
— Вы уже в Беверли-Хиллз?
— Нет, в Лас-Вегасе.
— В Лас-Вегасе! — воскликнул Сэндерс — Вы решили снова посетить место вашей молниеносной любви?
— Точно. А благодаря вашим советам, которым я последовал, все у нас вроде наладилось.
Он прервал меня:
— Будьте осторожны, Энджи не должна знать подробностей нашего разговора. Она знает только основные темы, не больше того. Если она почувствует, что мы с вами сообщники, увидите сами, как повернется ситуация.
— Ну конечно, я осторожен. Она сейчас в ванной и просит меня поцеловать вас! Эту ночь мы проведем вне отеля! Безумную ночь в Лас-Вегасе.
— Какая удача, друг мой! — сказал Сэндерс — Какая удача! Но вот насчет встречи, которую она мне назначила…
— Думаю, что надо оставить ее в покое. Пусть она пользуется беззаботной жизнью, которая до сих пор была ей неведома! Благодаря вам я начал ее понимать.
— Поаккуратнее, еще один комплимент, и я начну важничать. Когда вы все-таки вернетесь, в воскресенье вечером или нет? Возьмите самолет-такси, пробки будут ужасные.
— Не так быстро, Син… Я еще не все вам рассказал. Появился новый момент! Вы будете рады. Ах, подождите секундочку…
Я слегка прикрыл ладонью телефонную трубку и громко произнес:
— Да, Энджи… Что вы говорите? Нет. Это все еще Син… Чтобы я ему сказал… все? Послушайте, вы можете сами подойти и все рассказать.
Я услышал голос Сина:
— Эрик, Эрик…
Я убрал ладонь с трубки.
— Да, Син, она хотела бы, чтобы эго сказал вам я…
— Что именно?
Он явно нервничал:
— Я попал в немилость или что? Я переусердствовал, примиряя вас?
— Нет, Син! Подождите, я закрою дверь ванной…
Я встал, хлопнул дверью и вернулся.
— Она — словно малое дитя! Энджи сказала, что впервые в жизни будет по-настоящему счастлива в Африке, потому что я еду с ней туда с удовольствием и по доброй воле. Она хочет на какое-то время полностью порвать с Лос-Анджелесом. Она боится, что, если послушает вас, вы ее переубедите.
— Порвать? Со мной тоже?
— Это она так выразилась. Она так сильно вас любит и уверена, что может оставить всю компанию на вас.
— Но у меня нет подписанных ею полномочий…
— Если появится достойный повод, соберите совет и примите нужное решение. Она вчера сказала мне: «Эрик, дорогой, скажите Сину, что я отменяю нашу встречу во вторник. Мы прямо отсюда отправляемся в Париж, а затем в Найроби. Если я вернусь в Лос-Алджелес, придется решать дела, это нас задержит».
Син был явно озабочен:
— Но она, судя по всему, очень хотела встретиться…
— Теперь ее интересует только наше африканское путешествие. Кстати, о переменах. Сообщаю вам, что мы сейчас живем в отеле «Бэллис Грант».
— Почему? Энджи сняла на год номер люкс в «Кейзер Пэлэс» за кругленькую сумму…
— Я захотел пожить в другом месте, Син. Я ревную ее к воспоминаниям, связанным у нее с «Кейзер Пэлэс». Она жила там со своим чемпионом по теннису, с доктором Говардом… Мне это неприятно.
— Это дорогой каприз, Эрик. Но она может себе это позволить. А как с вами? Мне кажется, что этот поспешный отъезд может повредить вашим делам. Вам следовало бы дать указания по происходящим приобретениям…
— В понедельник я позвоню Грошу и скажу ему, что следует сделать.
Он угрюмо добавил:
— Мне нелегко придется с этим участком в Японии. Эту операцию начали вы, Энджи помогла через дочку Яшими. Если он согласится, но увеличит цену, а доллар в это время ослабеет, что мне нужно будет сделать?
— Давайте оставим японцев в покое!
Син воскликнул:
— Но ведь вы так этого добивались!
— Да, Син. Но, прежде всего, я рассчитываю на то, что доллар снова пойдет вверх, а во-вторых, признаюсь вам, что я опасаюсь того, что слишком настойчиво обрабатывал японцев. Теперь надо оставить их в неуверенности.
Он вздохнул:
— Ну что я могу вам сказать? Все это для меня удивительно. В делах Энджи никогда не вела себя как избалованный ребенок. Она обязательно должна позвонить мне до вашего отлета в Европу.
— Конечно, — сказал я — Обязательно позвонит. Ничто в мире не помешает ей попрощаться с вами. Она вас так любит.
— Речь не идет о чувствах или всякого рода высказываниях. Нужна доверенность. Короче, ладно, не хочу портить вам праздник. Она заслужила немного счастья. Вы оба молоды! Перед вами будущее. Пусть она хотя бы раз в жизни испытает беззаботность…
И продолжил:
— Да, Эрик, оставьте ее в покое. Пусть сама решит, звонить мне или нет. Иногда я чувствую себя по отношению к ней еще большим диктатором, чем был ее отец. Я должен предоставить ей немножко свободы. У меня есть маршрут вашего передвижения, составленный фирмой «Развлечение-Сафари». В случае крайней необходимости я смогу вам позвонить. Ах, Эрик, теперь я знаю, что люди стареют. Не надо так сильно любить людей, это им мешает, а я мешать не хочу…
Дорогой Син! Он облегчил мне жизнь, дал некоторую отсрочку. Я и мечтать не мог о более хорошем сообщнике.
— А что сказать Филиппу? — спросил я.
— Ничего. Я сам ему позвоню. Он привык ждать. Энджи постоянно находится в разъездах и никогда его не предупреждает. Ему за это платят. Кстати, хорошо ли заперт дом на озере Тахо?
— Думаю, да.
— Эрик, вы включили систему охраны?
Как обухом по голове. Какая еще система охраны?
— Не знаю, этим занималась Энджи. Я там с трудом ориентируюсь.
— Я проверю, — сказал он. — Там есть система охраны, связанная с полицией. Выключатель находится рядом с кроватью. Я направлю туда охранника, он все проверит.
— Хотите, я спрошу у Энджи?
Моя наглость вскружила мне голову.
— Не надо, — сказал Син — Передайте ей, что я ее люблю…
В заключение мы поздравили друг друга с тем, что нам представился шанс получить такое сокровище, какой была наша дружба.
Будущее начало наполняться надеждой.
— Еще одно слово, Эрик. Говорила ли она вам что-нибудь о вашем контракте?
— Нет.
— Перед тем как послать мне письмо в четверг вечером, она объявила, что составила другое завещание… Вам что-нибудь об этом известно?
— Нет. Вы же знаете, что меня это не интересует.
Положив трубку, я стал размышлять. Если Энджи и впрямь оставила завещание, в котором я был объявлен одним из ее наследников, меня будут считать главным подозреваемым. Но пока у меня была отсрочка, Я был свободен, жив и у меня были деньги…. Если я смогу уговорить какую-нибудь женщину поехать со мной в Найроби, у меня появится доказательство того, что я уехал вместе с женой. Достаточно было бы белого парика и черных очков… А затем я бы потерял ее в Найроби. В Африке всякое может случиться. Так мне, по крайней мере, казалось.
Успокоившись насчет Сэндерса, я решил, что у меня есть немного времени. Теперь надо переходить к следующему этапу, внимательно изучить содержимое портфеля Энджи. Я сел на покрывало в синей спальне и начал прочесывать лежавшие там документы. Паспорт на имя миссис Ландлер, Энджи Фергюсон, родившейся в 1954 году. Ее фотография, на ней она улыбается. Несколько кредитных карточек, телексы: различные подтверждения оплаты, квитанция о получении денег одним из банков в Найроби. В карманчике — подробный маршрут путешествия, разработанный фирмой «Развлечения-Сафари». Этапы путешествия, обозначенные датами приезда и отъезда по местам проживания. Досье на имение Лойта Плэйнс, схема с указанием, как до него добраться. Авиабилеты по прямому маршруту Лос-Анджелес — Париж и Париж — Женева — Найроби — Момбаса. Ночь в отеле «Дайане Риф», досье «Размещение в коттедже». В записной книжке Энджи целая неделя перечеркнута, поверх написано ее рукой: «Африка, Эрик, Жизнь». В мешочке ее драгоценности, «безделушки», подаренные отцом. Досье с надписью «Дело Ландлера» содержало всего лишь несколько листов и сопроводительное письмо: «Мадам, прилагаем краткий отчет нашего расследования по г-ну Э. Ландлеру. Ждем ваших распоряжений относительно того, в какое место мы должны направить полный набор документов. Если пожелаете, один из наших сотрудников мог бы приехать к вам и лично вручить описание всех этапов расследования и выводы. Надеемся, что проделанная нами работа полностью удовлетворит вас. Соблаговолите принять…»
