– Ну,… мы пошли.
– Да, идите же уже! – Ефим закрыл глаза, чтобы быстрее ушли эти люди… за водой.
Так он просидел несколько минут, обдуваемый свежим вечерним ветерком.
Голоса Володи и Маши звенели (но не разобрать о чем), смешиваясь с шумом речки, где-то позади, в лесу, на берегу.
Напротив потрескивал костерок, это было слышно, и глаза открывать не надо.
А вот где-то наверху, как ему показалось, послышался всплеск, как будто большая рыба ударила по воде хвостом. «Ну, даже если и ударила, то, как это можно слышать – мы ушли вниз, наверное, на километр, а то и больше? Мне всё это снится, я устал, обожрался, плаваю в астрале, артишок в Амстердаме, монгольские степи, полет на Венеру… Вот – опять всплеск!»
Ефим открыл глаза.
Напротив, по соседнему, усыпанному мелким щебнем склону, спускался вниз (в лес от «кратера») человек в сером плаще-балахоне, почти таком же, как у них с Володей. Старик, как казалось издалека, нёс в руках, прижимая к груди, довольно большой камень. Ефим оценил, что для старика тащить такой камень, наверное, не легкая забава. Но старик шел размеренно, не выпуская камень, и спускался всё ниже и ниже к полоске леса. Еще минута и он скроется в лесу.
Ефим встал, вышел из-под сосны, чтобы его было видно, и громко свистнул.
Старик остановился, посмотрел на Ефима, наклонил голову в приветствии, и вновь тронулся в путь, не обращая внимания на то, что Ефим махал ему руками изо всех сил. Человек в сером балахоне растворился в лесу.
Ефим остолбенел! Он молча стоял и смотрел на соседний склон, ничего не предпринимая. Старик же видел его, поздоровался и…ушел! Как?! В такой глуши кто-то кого-то встретил, поздоровался издалека и… ушел? Такого не бывает! Показаться не могло! Он ясно видел старика. Утром нужно будет сбегать на склон, следы посмотреть. А пока… может Вове сказать, а то вдруг из-за кустов неожиданно… но не хотел бы чтоб его заметили, не тащился бы напротив по склону… а камень ему на хера? Большой камендуля! На хера? Что-то здесь… Надо следы посмотреть, обязательно… завтра!
– Чего свистишь? – веселая парочка появилась из-за спины. – Леших пугаешь?
– Леших? – Ефим медленно повернулся. – Каких леших?
– Ну, леших, – Вова улыбался – чего тут непонятного? – Леших-леших, которые в лесу живут и улюлюкают!
– Улюлюкают, говоришь, – Ефим почесал голову, украдкой взглянув на склон (старика не было). – Они не улюлюкают, они камни куда-то таскают.
– Не понял? – Вова подвешивал чан с водой над костром. – На хрена им камни?
– Вот и я думаю, на хрена. Но ведь таскают!
– Да, брат, ты объелся и видимо крепко поспал! – Вова наконец-то справился с чаном, разогнул спину и спросил ещё раз:
– Свистел-то чего?
– Тебя звал, – соврал Ефим, – пить охота! А вы там, в пятнашки играете – орете на весь лес, как мамонты!
– Да он нас ревнует! – Маша стояла и улыбалась, выпалив эту глупость.
– Да-а!.. – Ефим махнул рукой. – Никто вас… А-а… Задолбало…
И не договорив ни одной фразы, он присел обратно под свою сосну.
Посреди ночи, сквозь сон Ефим опять ясно услышал всплеск. Он открыл глаза. «Что-то там все же плещется!» – Ефим посмотрел через входной проем шалаша на «улицу». Поляна была освещена луной, как днем.
Костер потрескивал.
«Надо отлить!» – Ефим тихо, чтобы не будить ребят, поднялся и аккуратно вышел наружу.
Луна, уже не полная, как «шесть копеек», но всё ещё большая, висела над поляной, как огромный фонарь. «Красиво» – подумал Ефим, и пошел в тень, за дерево.
Вернувшись обратно, он увидел Володю. Тот стоял и смотрел на склон, по которому вечером…
– Ты про него говорил? – шепотом спросил Вова, кивнув в сторону горы.
По горе, в том же точно месте, спускался так же медленно тот же старик, тащил камень. Потом он вдруг приостановился, повернулся к парням, кивнул и вновь пошел и растворился в лесу.
Парни несколько секунд стояли молча, рассматривая склон.
– Пойду, отолью, – спокойно, как он умеет, сказал Вова.
– Ага, – согласился Ефим, не отрываясь от склона.
Вова зашел в тень дерева.
Ефим по привычке подбросил дров в костер (который тут же яростно затрещал) и тихонько направился в шалаш за плащом – спать уже не хотелось, решил посидеть у костра.
Тихо пробравшись, пытаясь не разбудить Машку, Ефим потянулся за плащом… и резко отдернул руку – Вова мирно спал по другой бок Марии!
Ефим тут же оглянулся! Никого! Позади никого. Он медленно вытащил голову из шалаша и посмотрел в ту сторону, куда только что ушел «Володя» «отлить». Там – ни шороха, ни звука, никакого движения.
Ефим «задернул» голову в шалаш.
Прикоснулся пальцами к Вовкиному плечу.
Тот тут же открыл глаза и повернулся.
Ефим держал палец у рта.
– «Бери меч – у нас гости!» – практически одними губами сообщил Ефим.
Володя кивнул, что понял и тихо, но довольно быстро поднялся, уже держа в руках тесак (они всегда спали, чтобы тесак был под рукой).
Перевалившись через Маху, не задевая и не разбудив её, Вова оказался рядом с Ефимом у выхода.
– «Сколько?» – спросил губами Вова.
Ефим показал один палец и губами добавил: «Видел».
Вова покачал головой: «Понял!»
Ефим пальцем показал, в какую сторону ушел тот один.
Вова опять покачал головой: «Понял».
… По поляне скользнула тень! Резко! Но большая!
Мужики моментально оказались вне шалаша с мечами в руках, готовые на всё! Они крутили головами, стоя на чуть подогнутых ногах, напряженные, как тысяча пружин. Но…
…Тишина. Только потрескивает костер. На небе – луна… и еще какая-то спираль, как будто прозрачным гелием неумелый художник намазал на небе разводы по кругу. Прозрачная спираль, расползающаяся понемногу в безветренном небе.
Парни стояли на полусогнутых, как спартанцы. Прислушивались и смотрели во все глаза во все стороны.
– Может, тебе приснилось? – спросил, вдруг, Вова.
– Да!? А тень?
– Птица перед луной пролетела, – Вова выпрямился.
– И на небо насрала?… – Ефим тоже выпрямил ноги и спину. – Вон – ещё расползается.
«Гелиевая спираль» плохо, но ещё читалась на небе.
Вова пожал плечами и сделал шаг к шалашу, посмотреть, не разбудили ли Машку их фокусы.
– Стоп! – Ефим смотрел куда-то в темноту за деревья. – Вот он.
Вова глянул в туже сторону. И похолодела спина!
В тени за сосной стоял медведь, маленькими жуткими глазками в упор смотря на парней.
Секунда! И медведь тронулся с места, скачками приближаясь к ребятам.
– Опа! Опа! – Ефим принял стойку, выпятил челюсть вперед и свирепо, как самурай, смотрел на надвигающуюся машину. – Хау! Хау!
На последнем шаге медведь прыгнул вперед, выставив лапы!
Ефим, автоматически перенес вес тела на левую ногу, развернулся вокруг своей оси, оказавшись чуть сбоку протянутой лапы, и, что было силы, с разворота, рубанул! Хотел по голове, но попал по лапе! Не хватило длины рук!
Он почувствовал, как меч перерубил кость и такую твердую шкуру!
«Комбикосовый!» – мелькнула мысль.
Ефим отпрыгнул в сторону.
– На-а!!! – с другой стороны медведя, не понятно как умудрившись, Вова вогнал в бочину под переднюю лапу зверю свою рогатину и навалился всем телом на черенок.
Медведь, зависший на секунду в прыжке, завалился от толчка Володи, в горящий костер, перевернув чан и всё, что сушилось у костра. Запахло паленой шкурой. Медведь страшно заревел. Черенок сломался.
Ефим тут же нанес удар по тому, что оказалось рядом – по задней ноге и рассек её по вдоль! Медведь соскочил, сделал несколько прыжков от костра и в сторону от ребят, и урылся головой в поляну.
– Машку на дерево! – крикнул Ефим, схватив топор, вместо меча, и в два прыжка оказался рядом с медведем.
Пока медведь не поднялся, он со всей силы рубанул по затылку зверюгу! Топор вошел глубоко в череп… и застрял. Некогда было вытаскивать!
Ефим отпрыгнул и бросился к костру за мечом.
Вова, выхватив из шалаша, одуревшую Машку, практически сам закинул её на нижнюю, толстую ветку сосны и, успев сказать: «Лезь и ни звука!», кинулся к медведю на смену Ефиму, и хлестанул своим мечом медведя поперек позвоночника в районе крестца. Позвоночник хрустнул!
Медведь еще издавал какие-то звуки, когда Ефим, отпрыгивая на всякий случай после каждого удара, осыпал его пиздячками по спине!
– Да хватит, Фима! Он уже не поднимется! – спокойный, как индеец, Вова смотрел, как отводит душу Ефим. – Измочали всего!
– Урод вонючий! – бормотал Ефим, постепенно уставая «мочалить» мишку. – Вот, Урод вонючий!
Наконец-то поняв, что медведь уже никогда не поднимется, Ефим опустил меч, вытер пот со лба и засмеялся:
– Ай, да Сашка! Ай, спасибо, милая! Чтобы я без тебя делал?!»
– Кто это – Сашка? – спросил Вова.
– Тренер мой по… с мечом учила воевать! Ай, Сашенька моя! Что бы я делал, если бы не ты!? Эх, вернусь!.. С меня бутылка! Засажу по самые мормышки!
Тут уже засмеялся Володя.
