Ну и, конечно, Джоан Лэндон — очень перспективная фигура. Вот уже пятнадцать лет как ведет на телевидении одну и ту же семейную передачу. Для наших средств массовой информации это явление уникальное. Конечно, она испытала на себе непостоянство аудитории, но я слышал от друзей, занимающихся телевизионной рекламой, что ей удается не только поддерживать, но и наращивать рейтинг. Всем умеет потрафить, и верхам, и низам, и национальным меньшинствам. Всем нравится разнообразие тем, которые она поднимает, то, что ей удается завлечь в студию известных людей, ну и, конечно, ее теплый голос. Знаешь, такой доверительный образ лучшего друга для всех и каждого… Но для нас важно не это. Главное, заполучив ее, мы не только сохраним своего традиционного избирателя, но и преодолеем этнические барьеры. Она способна заметно расширить наш электорат. Джоан постоянно на виду и пользуется доверием. Правда, она гордится тем, что стоит вне политики. Не знаю, можно ли рассчитывать на то, что, попав в Оттаву, она станет подчиняться требованиям политической линии. К тому же ее, наверное, нелегко будет убедить в надежности политической карьеры. Заправилы средств массовой информации не слишком-то охотно принимают назад журналистов, засветившихся в политике. Не желают упреков в односторонности, необъективности и всем таком. Но все же, Джордж, тебе придется поискать к ней подход. Может быть, не сразу в лоб, а осторожненько, исподволь. При хорошем раскладе эта леди сможет грести голоса лопатой.
Может, еще кого припомнишь? Мне больше никто в голову не приходит.
Джуди приметила, что обычно спокойное лицо Джорджа багровеет. Он выглядел ошеломленным.
— В общем, — продолжал Джо, — вспомнишь, так добавляй любое имя, которое мне, по-твоему, стоит принять во внимание. И, Джордж, постарайся, чтобы все было кратко. Я имею в виду не список, а информацию о моих возможных преемниках. Мне не требуется тягомотина вроде той диссертации насчет новых африканских стран, которую ты прислал мне из Стэнфорда, когда обращался с просьбой дать тебе работу в офисе моего избирательного округа. Но все действительно важные сведения должны быть собраны. Потрудись, парень, я на тебя рассчитываю.
Джо Брэдли никогда не был выдающимся физиономистом, а потому и сейчас истолковал выражение лица Джорджа совершенно неверно.
— А за себя не беспокойся. Кто бы ни занял в будущем мое место, я непременно порекомендую тебя своему преемнику. Дам наилучшие отзывы.
Джо встал и пошел налить себе еще чашечку кофе. Диди взглянула на Джорджа и увидела, что на его висках и шее набухли вены. Впервые за три года их совместной жизни непроницаемая маска, которую он носил, дала трещину.
Уже отойдя на некоторое расстояние, Джо обернулся:
— И вот еще что. Составь на будущее список возможных занятий и для меня. К какому делу можно пристроить человека, ничего не умеющего, но во всем разбирающегося и основательно обросшего связями. Главное, не забывай о теплых местечках в Советах Директоров разных компаний, чтобы иметь хороший заработок и особо не утруждаться.
Долго дожидаться реакции мужа Диди не пришлось. Едва они вернулись в Роуздэйл и вошли в свою квартиру — она даже не успела заглянуть в детскую — Джордж сдержанно обронил:
— Мне пора делать свой ход, Диди. — Внешне он уже полностью овладел собой. — Дальше так продолжаться не может. В субботу после обеда я хочу обсудить сложившееся положение с твоим отцом. Не исключено, что мне потребуется твоя помощь. Ты ведь меня поддержишь, Диди?
Она уже поняла значение всего услышанного в этот вечер. Тогда, в Каннах, Джордж сказал им неправду. Вовсе не Брэдли просил его о помощи, а он сам выпросил у него работу в избирательном офисе, прекрасно сознавая, что матерый политик вскоре отойдет от дел. Он вошел к Брэдли в доверие, выполнял все его поручения, стал для него необходимым и старался внушить ему, что у него не может быть лучшего преемника. Но Брэдли обманул его ожидания. Он обошелся с Джорджем как с человеком, не заслуживающим ни малейшего внимания. Даже того, чтобы отклонить его кандидатуру.
Унизил его.
Но нет, она никому не позволит унижать своего мужа. Не позволит обходиться с ним так, как позволила отцу обойтись с Тони. У Брэдли этот номер не пройдет. Разве она сама не работала на него бок о бок с мужем, помогая ему все это время? Конечно же, она поддержит Джорджа.
Но к тому времени, когда Диди собралась ответить, Джордж уже снял туфли, скинул спортивную куртку и удалился в спальню. Заданный вопрос был для него чисто риторическим.
Обед в Форест Хилл, семейном гнезде Айнов, поначалу проходил, как обычно. На одном конце стола Джордж беседовал с отцом Диди, а на другом она, сидя рядом со своей матерью, то ела сама, то пыталась накормить упрямо противившегося этому сына. На этом обеде ей слюнявчик был, пожалуй, нужнее, чем годовалому сынишке. Все ее платье было заляпано клейким пюре из гороха, моркови и размятой в кашицу курятины: все это летело прямиком в маму, когда Адам отчаянно брыкался и вырывался. Он крепко сжал челюсти, не позволяя просунуть ему в рот длинную серебряную ложечку. Упрямства малышу было не занимать.
Когда взрослые за столом покончили с цыпленком по-корнуэльски и суфле, Диди решила, что пришло время сдержать данное Джорджу обещание:
— Вера, — обратилась она к давней домоправительнице, — пожалуйста, покорми Адама за Диди. Мама, а ты присмотри за ними. С ним совсем нетрудно, просто он не очень аккуратно кушает. — С этими словами, какими многие матери готовы извинить любые изъяны в поведении своих чад, она, следом за отцом и Джорджем, удалилась в библиотеку.
Ее отец по-хозяйски расположился за роскошным, доставленным контрабандой столом, конфискованным у одного из таких же, как он, богачей, лишенного прав и состояния на Кубе Под властью Кастро. Огромный, богато орнаментированный, с инкрустацией ценными породами дерева и бронзовыми фантастическими фигурами, этот предмет мебели доминировал надо всем кабинетом. Джордж устроился напротив, на узкой софе с подушками. Диди плотно закрыла ореховые двери и села рядом с мужем.
— Я решил, что вам хотелось бы это знать, сэр, — начал Джордж. — Джо Брэдли говорил со мной о своем уходе из политики.
— Давно пора, — саркастически хмыкнул мистер Айн.
Но ее муж не позволил увести себя в сторону и продолжил:
— В связи с этим он поручил мне составить список его возможных преемников. Сам Джо назвал имена олдермена Марио Феллини, президента «Империал Ойл» Питера Леллье и телеведущей Джоан Лэндон.
— А что он сказал насчет тебя, Джордж?
— Я в этот список не попал.
— Не попал? — недоверчиво переспросил мистер Айн.
— А еще, — настойчиво продолжал Джордж, — он просил составить меня другой список — мест, куда он мог бы пристроиться, отойдя от политической деятельности. Велел найти ему «тепленькое местечко» — кажется, он так выразился, да, Диди? Особенно его интересуют должности в Советах Директоров крупных компаний. Кажется, Джо собирается не отойти от дел, а просто сменить род деятельности.
— Ну а чего ты ждешь от меня, Джордж?
— Ничего. Я просто подумал, что вы хотели бы быть в курсе дела. Помнится, в Каннах вы говорили, что уже построили в его округе торговый комплекс и собираетесь возводить еще один. Как я понимаю, вам небезразлично все, касающееся тех мест, где вы имеете деловые интересы.
— Совершенно верно. Ты поступил правильно, Джордж, это дело заслуживает моего внимания.
Джордж встал, собираясь откланяться. Отец Диди продолжал сидеть за столом: на его лице появилась довольная улыбка.
— Джордж, как думаешь, смог бы ты победить в этом округе? Если, конечно, будешь выдвинут.
— На сто процентов, сэр! — Джордж говорил с отцом Диди в той же манере, что и в Каннах. — Я знаю округ как свои пять пальцев. Все избирательные участки, все предприятия, всех мало-мальски влиятельных лидеров, даже расположение автобусных остановок. Последние три года все встречи с избирателями от имени Брэдли организовывал я, и я обеспечил ему приток голосов. В округе меня хорошо знают. Я могу победить, сэр. Чего я не могу, сэр, так это справиться с человеком типа Брэдли.
— Знаю я и таких людей, и самого Брэдли. Эти сукины дети считают себя крутыми, но любого из них не так уж трудно заставить плясать под свою дудку, нужно только знать, на чем сыграть. Этот округ не собственность Джо: здесь моя родина, и здесь я веду свой бизнес. Хм, предоставь все мне… Диди, ты не против того, чтобы твой муж стал членом парламента?
Джордж устремил на нее требовательный взгляд, но в этом не было нужды. Разве то, что лучше всего для ее мужа, не лучше всего и для нее самой?
— В этом наша жизнь, папочка, — не колеблясь, ответила она. Вопрос был решен, и ее отец поднялся с места.
