— Входите, — буркнул Хамза и отступил в сторону, — прошу в дом.
— Нет, — наотрез отказался Имран, — в дом я не пойду.
Недоумение отразилось на лице Хамзы. Ахмад Башир объяснил:
— Мой друг с некоторых пор не любит закрытых помещений. Мы посидим там в саду. Если тебя это не затруднит, принеси нам жаровню и чего-нибудь выпить.
Друзья прошли в сад и устроились у беседки. Голые деревья и редкая листва на земле. Лоза, обвитая вокруг беседки.
— Кажется, ты дал обет не пить больше, — заметил Имран, оглядываясь по сторонам.
— Чего только не пообещаешь в тяжелую минуту, — сказал Ахмад Башир.
— И как ты только не боишься гнева Аллаха.
Ахмад Башир, задрав голову, долго смотрел в небо, затем сказал:
— Я не думаю, что ему есть какое-нибудь дело до меня, иначе он не позволил бы, всем этим страданиям свалиться на мою голову.
— А если ему есть до тебя дело? Не гневи Бога.
— В таком случае, он простит мне эту малость. А на твоем месте я бы поменьше крутил головой, парень. Хозяину это не нравится, я еще в прошлый раз заметил. Девицу выглядываешь?
— Я женат, — угрюмо сказал Имран.
Прими мои соболезнования, — насмешливо сказал Ахмад Башир.
И тут же без всякого перехода:
— Холодно. Холод пробирает меня до костей. Подлец, хозяин гостиницы, не просушил одежду, как следует. Подожди, вернемся, я ему устрою.
— Оставь беднягу в покое, он уже трясется при нашем виде.
Это замечание рассмешило Ахмад Башира, скаля зубы, он сказал:
— Оставлю в покое, когда разобью ему башку. Я ведь человек не злопамятный, отомщу и забуду, — и захохотал. Смеялся долго, с удовольствием. От смеха согрелся и повеселел.
Услышав смех, Анна вздрогнула и спросила у управляющего:
— Наши гости Имран и Ахмад Башир?
— Они самые, — недовольно ответил управляющий. — Когда только перестанут таскаться, и ходят, и ходят. Когда только хозяину надоест с ними нянчиться?
— Хамза, давай я отнесу им поднос, — предложила Анна.
— Ты вообще носа не высовывай отсюда, — прикрикнул на нее управляющий. — Хозяин не доволен, не нравится ему.
— Я ничего плохого не сделала, — жалобно сказала девушка.
Хамза махнул рукой и сказал: «Сиди».
Он пошел в сад, бурча под нос: «Не могли подождать, пока господин не вернется. Хлещут вино, как воду, через них и хозяин пить стал каждый день. О, Аллах! Чем все это кончится?!!»
Непрошенные гости встретили его взглядами, от которых ему стало не по себе. Он побаивался этих двоих, взявшихся неизвестно откуда и имевших какую-то непонятную связь с его хозяином.
— Я принес вам вина и козьего сыра, — напомнил о себе Хамза.
— Ты правильно сделал, — сказал Имран, — садись, выпей с нами.
— Я не пью вина, — гордо ответил Хамза.
— Скоро придет твой хозяин? — спросил Ахмад Башир, разливая вино.
— Я послал слугу сказать, что вы пришли. Может быть, пройдете в дом, здесь очень холодно.
Словно подтверждая его слова, в воздухе обозначились крохотные невесомые снежинки. Имран раскрыл ладонь падающей снежинке и засмеялся, когда она коснулась его руки.
Ахмад Башир поймал взгляд управляющего и пожал плечами.
Подошел слуга и поставил перед ними жаровню.
— Мы подождем Абу-л-Хасана здесь, — сказал Ахмад Башир. — Мы любим свежий воздух.
Управляющий, а за ним слуга, пошли к дому. Глядя им вслед, Ахмад Башир спросил:
— Как ты думаешь, Имран, сразу дать ему в морду или подождать, пока он соврет что-нибудь?
Имран не ответил. Разлив вино по бронзовым чашам, он поставил свою на подернувшиеся пеплом угли.
— Что ты делаешь? — спросил Ахмад Башир.
— Один иудей научил — очень вкусно.
Снег посыпал сильнее. Имран, поднося к губам чашку с горячим вином, признес, улыбаясь:
— Не знаю как ты, а я почти счастлив.
Анна, глядя на них с высоты второго этажа, тоже улыбалась. И, видимо, улыбался кто-то еще, глядя на них с небес. Потому что это было красивое зрелище. Красивое и странное — двое людей пьющих вино над жаровней, под падающим снегом. Она смотрела на них, пока рядом с ними не появилась еще одна фигура. Увидев ее, Анна отошла от окна.
— Рад вас видеть живыми и здоровыми, господа, — произнес Абу-л-Хасан, прветствуя своих гостей.
Ахмад Башир и Имран поднялись и ответили на приветствие.
— В доме ал-Фурата, я слышал, большой переполох. Надеюсь, все обошлось благополучно.
Ответил Ахмад Башир:
— Все было хорошо, раис, не считая мелких неприятностей. Я, например, чуть не утонул, а на моего друга в подземелье набросилась змея. В остальном, наше предприятие было успешным, если не брать во внимание, что бамбукового ящика там не оказалось. Но вашу просьбу мы выполнили.
Ахмад Башир достал из-за пазухи денежный мешок и протянул Абу-л-Хасану. Тот схватил мешочек и стал внимательно разглядывть его.
— Печать халифа, — наконец произнес он ликующим голосом.
Ахмад Башир посмотрел на Имрана, вздохнул и сказал:
— Нам бы тоже хотелось разделить вашу радость, но вы пустили нас по ложному следу.
Абу-л-Хасан спокойно сказал:
— Это было предположение, высказанное кстати, вашим другом. Вы не можете этого отрицать.
Ахмад Башир не нашелся, он действительно не мог этого отрицать.
— Но Аллах велик! — продолжал Абу-л-Хасан. — Все устроилось самым неожиданным образом. Как оказалось, документ до недавнего времени находился в архиве Али ибн Иса, и лишь вчера, за давностью лет, его вместе с другими документами прислали в мое ведомство. Дело в том друзья, — пояснил Абу-л-Хасан, — что все архивные бумаги уничтожаются только с визой дивана тайной службы. Вот она.
Из рукава начальника тайной службы выкатился бумажный свиток.
— Да, это он, — подтвердил Ахмад Башир, оглядев бумагу со всех сторон.
— Ал-Фурат встревожен, — сказал Абу-л-Хасан, — его люди рыщут по городу. В караван-сарае оставаться опасно, будет лучше, если вы покинете Багдад, не заходя туда.
— Это разумно, — согласился Ахмад Башир, — нас больше ничего не держит здесь.
— Будет лучше, если вы покинете город прямо сейчас. Наймите таййар, плывите до Самарры.
— Наверняка этот мешок вам уже не нужен? — спросил Ахмад Башир, показывая на деньги. — Мы немного поиздержались. Багдад — город дорогой очень.
— Я дам вам равноценный мешок, — успокоил его Абу-л-Хасан.
— Снег перестал, — заметил Имран.
Все трое подняли головы и посмотрели на небо.
— Мы, пожалуй, пойдем, — сказал Ахмад Башир, не двигаясь.
— Ах да, — спохватился Абу-л-Хасан, — я сечас вернусь.
Пока он ходил за деньгами, друзья наполнили чаши и выпили.
— Зря все-таки ты пьешь, — сказал Имран, — побойся Бога.
— Не каркай, — оборвал его Ахад Башир, — чуть не поперхнулся из-за тебя.
Абу-л-Хасан вернулся. Ахмад Башир принял деньги.
— Мы вам очень благодарны, — сказал он.
— Мне будет не хватать вас, — ответил Абу-л-Хасан. Он проводил их до ворот и простился с ними.
— Куда, — спросил Имран, когда они оказались за закрытой дверью, — в караван-сарай или сразу к каналу?
— Пойдем, друг, в баню, — сказал Ахмад Башир, — смоем грехи наши. Не можем же мы отправляться в дальний путь не помывшись.
В бане, лежа на каменных плитах под умелыми руками терщиков, они долго молчали, думая каждый о своем. Наконец, когда терщики, обдав их горячей водой ушли, Ахмад Башир спросил:
— Думаешь, он правду сказал?
— Думаю, что нет.
— Я тоже так думаю, — согласился Ахмад Башир. — В этом был его интерес. Я думаю, он хочет свалить ал-Фурата, а если не свалить, то, по крайней мере, защититься.
— Протокол с самого начала был у него, — заметил Имран. — Мог бы прямо сказать: «Мол, я вам бумагу, а вы мне доказательство».
— Не мог он так сказать. Мы же с ним — друзья, — неуверенно сказал Ахмад Башир.
Он повернулся на спину, посмотрел на сводчатый потолок, под которым клубился пар, потом перевел взгляд на стену, где было изображено сказочное животное ал-Анка, — птица с человеческим лицом и орлиным клювом, по бокам четыре крыла и две руки с когтями. Мимо прошел банщик, выразительно поглядывая в их сторону. Час был позний и в бане, кроме них, посетителей больше не было.
— Эй, любезный, — крикнул Ахмад Башир, — подойди сюда.
Подошел плешивый человек небольшого роста, голый, как и посетители, обмотанный вокруг бедер лишь красной тканью — изаром.
— Есть у тебя комната для гостей? — спросил Ахмад Башир.
— Господа желают заночевать?
— Желают. Девочек возьмем? — спросил Имрана Ахмад Башир.
— Я не хочу, — ответил Имран.
— Две комнаты нам приготовь, — сказал банщику Ахмад Башир, — и одну женщину для меня.
— У нас нет женщин, — виновато сказал служитель, — но здесь недалеко есть заведение.
