Служба окончилась, священник сошел с кафедры и остановился возле Коди, чтобы пожать ему, старшему сыну, руку и выразить сочувствие.
— Примите мои соболезнования, — сказал священник, — я понимаю, какая это утрата…
Коди поблагодарил и вместе с Рут зашагал по проходу за священником. За ними следовали Дженни и Джо, а последним шел Эзра. По всем правилам внуки должны были присоединиться к ним, но сделай они это, и на церковных скамьях не осталось бы почти никого.
На улице было холодно, и дышалось легче. Грохот машин приободрил Коди. Он стоял на тротуаре между Дженни и Рут и принимал соболезнования от незнакомых прихожан.
— Прекрасная служба, — тихо говорили они.
— Благодарю вас, — отвечал он.
Коди услышал, как женщина, стоявшая у притвора, сказала Эзре:
— Сочувствую вашему горю.
И тот сердечно ответил:
— Что поделаешь? — хотя он был единственным из троих детей, для кого смерть матери явилась большим ударом. Чем теперь он заполнит свои дни? Он был для Перл глазами. А в последнее время даже руками и ногами. И теперь, когда матери не стало, он будет возвращаться вечером домой и… Что же он будет делать? Чем займется? Коди представилось, как Эзра в одиночестве сидит на диване или, не раздеваясь, лежит на постели, вглядываясь в роящийся над головою мрак.
— Эзра говорил тебе, что после службы мы соберемся у него в ресторане? — спросила Дженни.
Коди с тяжелым вздохом пожал руку какому-то старику и повернулся к Дженни.
— Я так и знал. Так и знал.
В самом деле, разве он не говорил об этом Рут? В машине, по дороге в Балтимор, он сказал: «Господи, наверняка потом устроят сборище. Опять будем мучиться на нескончаемом семейном обеде в Эзрином ресторане». «Думаю, он очень расстроен, — ответила тогда Рут. — Вряд ли ему сейчас до обеда». Это лишний раз доказывало, что она не настолько хорошо знала Эзру, как ей представлялось. Обед он устроит непременно. Дай только повод — свадьба, помолвка или племянник, который успешно закончил учебный год, — и он тут же готов устроить обед в ресторане. Вся семья в сборе! Теплая семейная встреча. Эзра, как всегда, будет потирать руки — есть у него такая мерзкая привычка. Наверняка его повара трудятся сейчас над… как это называется? Поминальным обедом. Коди вздохнул. Но он знал наверняка: придется идти.
Старик, видимо, что-то сказал и ждал от Коди ответа, наклонив к нему свое раскрасневшееся лицо под пышной шапкой серебристых волос, в которых сверкало солнце.
— Благодарю вас, — сказал Коди. И, видно, невпопад: лицо старика разочарованно вытянулось. — Хм-м… — пробормотал Коди.
— Я спросил, — повторил старик, — узнаешь ли ты меня, Коди.
Да, Коди его узнал.
И мог бы узнать пораньше. Были приметы, на которые ему следовало тотчас же обратить внимание: этот веерообразный, все еще густой и волнистый, чуб, ослепительная синева глаз, темно-синий костюм в полоску, придававший владельцу прямо-таки гангстерский вид.
— Да. — Старик победоносно кивнул. — Перед тобой — твой отец, Коди.
— Как ты думаешь, Эзра не забыл поставить для папы прибор? — сказал Коди сестре.
— Что? — рассеянно переспросила она, глядя на Бека.
— В ресторане. Думаешь, не забыл?
— Наверное, нет, — сказала Дженни.
— Будет просто обед, — сказал Коди Беку.
Тот непонимающе уставился на нею.
— Легкий обед в «Тоске».
— О чем ты? — спросил Бек.
— О том, что будет поминальный обед в ресторане «Тоска по дому».
Бек провел рукой по лбу и сказал:
— А это Дженни?
— Да, — ответила она.
— Когда я видел тебя, Дженни, в последний раз, тебе было лет восемь, — сказал Бек, — восемь или девять. У тебя еще была любимая песенка про Мэри и ее овечек. Ты распевала ее с утра до вечера.
— Да, помню, — холодно ответила Дженни. — «А ягнятки щиплют плющ».
Бек набрал воздуха, чтобы сказать еще что-то, но замолчал и закрыл рот.
— Ты, конечно, помнишь Рут? — спросил Коди.
— Рут?
— Мою жену.
— Да как же я могу ее помнить? Я же уезжал! Меня здесь не было!
Рут шагнула вперед, протягивая ему руку.
— Значит, Коди женат, — сказал Бек. — Подумать только. И дети есть?
— Ну конечно — Люк, — ответил Коди.
— Стало быть, я — дед! — Бек повернулся к Дженни. — А ты? Ты замужем?
— Да, муж поехал за малышами. — Дженни помахала кому-то рукой.
— А Эзра? — спросил Бек. — Где же Эзра?
— Вон там, у лестницы, — сказал Коди.
— Вижу.
Бек бойко направился к Эзре, пригладил рукой волнистый чуб. Дженни и Коди проводили его взглядом.
— Если б я встретила его на улице, я бы прошла мимо, — сказала Дженни.
— Мы как раз и встретили его на улице, — заметил Коди.
— А ведь в самом деле.
Бек подошел к Эзре и остановился перед ним с видом ребенка, который ждет похвалы. Эзра учтиво склонил голову, чтобы получше разобрать слова Бека, потом мягко улыбнулся и пожал ему руку.
— Подумать только! — донесся до Коди и Дженни голос Бека. — Оба сына выше меня ростом.
— Обедать будем в моем ресторане, — безмятежно сообщил отцу Эзра.
На лице Бека снова отразилось недоумение, но он быстро овладел собой и направился к подросткам, которые, смекнув, в чем дело, сгрудились неподалеку, молчаливые и враждебные. Бек, казалось, не замечал этого.
— Я ваш дедушка, — объявил он. — Дедушка Тулл. Вы когда-нибудь слыхали обо мне?
Похоже, что не слыхали, так как ни один рта не раскрыл. А Бек по-прежнему с улыбкой смотрел на них.
— Я ваш пропавший дедушка, — сказал он. — А вы?.. Какой красивый парень!
Бек энергично пожал руку самому длинному из подростков, который, к сожалению, вовсе не приходился ему внуком, а работал у Эзры на салатах.
В ресторан шли пешком — Коди, Рут и Дженни впереди, остальные беспорядочной группой следом за ними. Они свернули на Сент-Пол-стрит, миновали химчистку, аптеку, цветочный магазин — небольшие заведения, полные шумных клиентов. Прохожие вокруг были в основном негры; многие прижимали к уху маленькие транзисторы, обрывки песен о любви, ревности и жестокосердных женщинах звучали то ближе, то дальше. И вот уже над головами закачалась деревянная вывеска ресторана; Коди, Рут и Дженни вошли внутрь.
В струящемся из окон холодном свете ресторан казался пронзительно пустынным. Один из длинных столов под белой льняной скатертью был уставлен хрусталем и фарфором. Коди насчитал тринадцать приборов — Джо, муж Дженни, привезет детишек, которые еще малы, чтобы высидеть заупокойную службу. Миловидная официантка в ситцевом халате придвинула к столу высокий детский стульчик, а увидев их, подошла к Дженни и обняла ее.
— Очень вам сочувствую, — сказала официантка. — Вам и всей семье.
— Благодарю вас, миссис Поттер… Вы знакомы с моим братом Коди? А это его жена, Рут.
Миссис Поттер огорченно прищелкнула языком:
— Такой тяжелый день для всех вас.
Коди повернулся к двери в тот самый миг, когда в зал вошли Бек и Эзра, а за ними толпа подростков. Эзра, как видно, немного успокоился и стал более разговорчивым; он вообще не умел подолгу выказывать холодность.
— …и тогда я сломал вон ту стену… — говорил он.
— Очень здорово, прямо шик, — похвалил Бек.
— А на полу — простые доски…
— Надеюсь, у тебя не подают эти нынешние… «не-поймешь-что»?
— Нет-нет.
— А то ведь смешают все в одну кучу, как винегрет.
— У нас так не бывает.
Коди с интересом прислушивался к их разговору. (Эзра частенько подавал именно такие блюда.) Эзра провел Бека через весь зал, показывая то одно, то другое.
— Видишь, вот эти столики в случае чего можно сдвинуть вместе… Здесь у нас кухня… А это — мои повара, Сэм и Майрон. Сегодня они пришли специально, чтобы приготовить для нас обед. А вечером у меня работают еще трое — Джосайя, Шенил и Мохаммед.
— Да, большое у тебя дело, — сказал Бек.
Все в ожидании стояли возле стола. Сесть никто не решался. Люк, сын Коди, и Питер, пасынок Дженни, непривычно торжественные в белых рубашках с галстуками, от смущения подталкивали друг друга, исподлобья поглядывая на Бека. Очевидно, вообразили, что этот незнакомый человек как раз и сможет по достоинству их оценить. Но когда наконец пригласили за стол, сесть рядом с Беком никто не пожелал. Возможно, от робости. Даже Эзра и тот сел поодаль. Джо и младшие дети еще не приехали — по обе стороны от Бека оказалось несколько свободных стульев. Но он словно и не замечал этого. Восседал в одиночестве, как король, и с широкой улыбкой оглядывал окружающих. Щеки его покрывала сеточка красных жилок, отчетливых, как прочерченные на карте реки с их притоками.
— Итак, — сказал он, — мой сын — владелец первоклассного ресторана.
