— Итак, — сказал он, — мой сын — владелец первоклассного ресторана.
Эзра выглядел довольным и смущенным.
— А моя дочка — врач, — продолжал Бек. — А ты, Коди? Кто ты?
— Консультант по НОТ, — ответил Коди, — ты же знаешь.
— По чему?
Коди не ответил.
— Он обследует заводы, — объяснил Эзра, — а потом дает инструкции, как наладить дело, чтобы повысилась производительность труда.
— Понятно. Изучает проблему рабочего времени.
— Он один из лучших специалистов, — сказал Эзра. — Про него пишут в газетах.
— Да что ты говоришь? Ну, сын, горжусь тобой.
Коди вдруг подумал, что завтра утром не заставит себя пойти на работу. Наконец-то его успех признан. Неужели это все, к чему он стремился, — мимолетное уважение, промелькнувшее сейчас на лице отца?
— Я много думал о тебе, Коди, — наклонился Бек к сыну. — Часто вспоминал о тебе, после того как уехал от вас.
— Да? — обронил Коди. — А ты разве уезжал?
Отец смутился.
— Было дело. — Эзра кашлянул. — Ладно. Ну а ты как, папа? Все еще служишь в корпорации «Таннер»?
— Нет, я уже на пенсии. С шестьдесят пятого года. В мою честь устроили великолепный банкет и преподнесли ручку и карандаш из чистого серебра. Как-никак сорок два года у них прослужил.
У Рут вырвался негромкий возглас, по-женски восхищенный. Бек повернулся к ней.
— Честно говоря, иногда я скучаю по людям, по жизни… Жизнь коммивояжера — это вечное движение, понимаете? Вечное движение. А теперь у меня то и дело остается уйма свободного времени. Но я, конечно, вижусь с людьми, за картами например. Есть у меня приятели в гостинице, где я живу. И дама, с которой я встречаюсь. — Он взглянул на окружающих из-под мохнатых бровей. — Вы небось думаете, я слишком стар для таких вещей? Знаю, меня не обманешь! Но она настоящая дама и высоко ценит меня. Поверьте, я очень уважал вашу мать, но теперь, когда ее не стало, я могу снова жениться…
Коди почему-то никогда в голову не приходило, что его родители до сих пор женаты. Дженни и Эзра тоже захлопали глазами и слегка стушевались.
— Единственная загвоздка — в ее дочери, — продолжал Бек. — У нее есть дочь, никудышная дочь. Тридцать пять уж стукнуло, а все при матери сидит. Юстасия Ли. Дрянь девка. Бог знает сколько лет назад ей отхватило на сверлильном станке два пальца, и с тех пор она ни дня не работала. Всю компенсацию потратила на автосани. Не очень-то мне охота жить с ней под одной крышей.
Все молчали, не зная, что сказать.
Тут появился Джо. Ворвался в облаке свежего воздуха, с малышкой на руках, таща за собой целую ораву детей. На самом деле так только казалось, их было трое, но они без умолку трещали и размахивали руками.
— Миссис Несбит не хотела отпускать меня с уроков.
— Ты не догадаешься, что съела малышка!
— Фиби оставили после уроков, она запустила математику.
— Кто это? — спросила одна из девочек, уставившись на Бека.
— Твой дедушка Тулл.
— Ясно… А вина нам сегодня дадут?
— Джо, познакомься с моим отцом, — сказала Дженни.
— Да что ты? — сказал Джо. — Вот не ожидал… — Но ему пришлось заняться ремешком на детском стульчике.
Двое детей заняли пустующие места справа и слева от Бека. Они зацепились ногами за перекладины стульев и положили на стол острые локти. Бек изумленно посмотрел сначала на одного, потом на другого.
— Ну надо же! — воскликнул он.
— Что? — переспросила Дженни.
— Эта компания, это сборище, эта ассамблея!
— Ах ты вот о чем. — Дженни достала из сумки детский нагрудник. — Действительно, сборище солидное.
— Одиннадцать, двенадцать… тринадцать… считая малышку, четырнадцать человек!
— Было бы пятнадцать, — сказала Дженни, — да Слевин сейчас в колледже.
Бек покачал головой. Дженни повязала малышке нагрудник.
’— Целая команда получается, — сказал Бек.
Набожная Фиби прочла перед едой молитву. Миссис Поттер поставила перед Беком тарелку горячего супа. Он с недоверием вдохнул запах.
— Суп из баклажанов, — пояснил Эзра.
— Хм-м-м, я думаю…
— Баклажанный суп Урсулы. По рецепту, который мне оставила одна из лучших моих поварих…
— В день смерти, — заметила Фиби, — не грех бы и помолчать во время молитвы.
— …она стряпала по законам астрологии, — продолжал Эзра. — К примеру, я ей говорю: «Давай сделаем сегодня салат из эндивия», а она отвечает: «Сегодня в еде — никакого уксуса, звезды не велят». И вместо салата готовит какое-нибудь другое блюдо, которое сам я никогда бы не включил в меню — кто станет есть такое! А ведь ели! Да еще как. Она всегда попадала в точку. Может, эти гороскопы и впрямь не лишены смысла? Но вот прошлым летом звезды посоветовали ей уйти с этой работы, и она ушла, а я до сих пор не могу найти замену.
— Признайся, в чем здесь секрет! — затормошила его Дженни.
— Кто говорит, что здесь есть секрет?
— По-моему, в любом рецепте есть секрет, разве не так? Что-то особенное, какой-то неожиданный фокус, которым делятся только с кровной родней?
— Что ж, в данном случае это бананы.
— Ага!
— Без бананов в этом супе не было бы ничего особенного.
— В день смерти можно и не обсуждать еду, — заметила Фиби.
— Это не день смерти, — сказала Дженни. — Возьми салфетку.
— Дело в том… — начал Бек и запнулся. — Все это похоже на встречу большой, веселой семьи! Да-да, семьи!
Взрослые оглядели стол. Дети увлеченно хлебали суп. Бек, который так и не окунул еще ложку в тарелку, взволнованно продолжал:
— Я говорю о семейном клане. Вроде тех, какие показывают по телевизору. Толпы двоюродных братьев, сестер, дядюшек и тетушек, шутки, встречи…
— Вообще-то, ничего подобного, — вставил Коди.
— Как «ничего подобного»?
— Зря обольщаешься. На самом деле — ничего подобного. Только двое-трое из всех этих детей — твоя родня. Остальные — дети Джо от первого брака. Что до меня, я не видел их много лет и не могу даже сказать, как зовут младшего. Кстати, девочка это или мальчик? Меня хоть известили, когда он родился? Так что не причисляй меня к этому клану. А Бекки сидит вон там…
— Бекки? — переспросил Бек. — Не в мою ли честь?
Коди осекся и с открытым ртом повернулся к Дженни.
— Нет, — ответила она, вытирая малышке подбородок. — Ее полное имя Ребекка.
— Ты считаешь, что мы — семья. — Коди снова повернулся к отцу. — Обыкновенная веселая семья — вроде тех, что показывают в комедиях по телевизору. А на самом деле живем мы каждый сам по себе, раскиданы по разным углам, а мать наша была ведьмой…
— Ну, Коди! — сказал Эзра.
— …бешеной крикливой ведьмой, от которой можно было ждать чего угодно, — не унимался Коди. — Она лупила нас, обзывала мразью, гаденышами, орала: «Чтоб вы сдохли!», трясла так, что зуб на зуб не попадал, вопила как полоумная. Никогда не угадаешь, в каком она настроении — в хорошем, в плохом? От любого пустяка могла взбеситься. «Да я тебя в окно вышвырну! — кричала мне. — Вот весело будет — мозги всмятку!»
Миссис Поттер и вторая официантка, которая все время улыбалась, словно твердо решив ни на что не обращать внимания, на цыпочках подали жаркое, но ни у кого из сидящих за столом рука не поднялась взять вилку. Малышка тихо ворковала над шляпкой грибка, лежавшего на ее тарелке. Остальные дети, побелев от ужаса, смотрели на Коди, взрослые же, казалось, думали о чем-то своем. Все, даже Бек, сидели опустив глаза.
— На самом деле было вовсе не так, — наконец сказал Эзра.
— По-твоему, выходит, я вру? — спросил Коди.
— Нет, но она же не всегда была такая злая. По-настоящему она сердилась редко, всего несколько раз за долгие годы, именно это и осталось у тебя в памяти.
Коди почувствовал себя опустошенным. Он бросил взгляд на свою тарелку, там лежал кусок молодой баранины, чуть розоватый посередине, а рядом яркие овощи — полная гармония красок и фактуры, один из шедевров Эзры, но он был не в силах притронуться к еде.
— Ты вспомни другое, — продолжал Эзра. — Вспомни, как она играла с нами в «Монополию», слушала с нами по радио Фреда Аллена. Как пела с тобой… помнишь, вы с ней пели одну песенку? «Айви, милая Айви…» И как, приплясывая под эту песенку, удалялись на кухню?
— Ну и ну! — сказал Бек. — А я даже не помню, что Перл умела танцевать.
Миссис Поттер налила Коди вина. Он взял рюмку за ножку, но так и не смог поднять ее. Рут искоса с тревогой наблюдала за ним.
— Так-то, — сказал Эзра. — Выпьем вина, папа?
— Знаешь, сынок, я не большой любитель вина.
— Это правда замечательное вино.
— Мне больше по вкусу рюмочка кукурузного виски, — сказал Бек.
— Самое лучшее вино будет к десерту. Его делают из винограда, пораженного особой плесенью, и…
