– И что же?
– И, представь себе, без тебя у нас все получается наилучшим образом. Да. Ты, собственно, нужен теперь разве что для того, чтобы капнуть капельку клея.
Жора бросил на меня короткий испытывающий взгляд и улыбнулся.
– Как думаешь? – спросил он.
– Ну хоть для чего-то я пригодился.
– Да, но знаешь, ты прав, не все у нас клеится.
И он рассказал, что проблема оценки жизнеспособности клеток по-прежнему не решена. Ни их прижизненное окрашивание разнообразными красителями (нейтральный красный, метиленовая синька, акридиновый оранжевый), ни измерение соотношения калия внутри и вне клеток, ни показатели импеданса суспензии не дают возможности точно оценить степень их повреждения. Примерно – да, приблизительно, но это не решает проблемы.
– А Кирлиан? – спросил я.
– С ним столько возни, нужно ведь быстро. Да и кто это будет делать, ты же в… своем Париже. А Маковецкий – уже капитан.
– То-то и оно, – сказал я, – без меня ничего не склеится.
– То-то и оно.
– Без меня и без Юры.
– Ты и его собираешься искать по всему свету?
Только поздно вечером мы вышли в сквер и уселись на скамейку.
Из Парижа Жоре в подарок я привез курительную трубку.
– Это тебе, – сказал я, подавая ему футляр.
– Что это?
Не привыкший к подаркам, он просто опешил.
– Открой, – сказал я.
– Надо же, – засиял он, – в такой глуши и такие красивые вещи! Жора был от подарка в восторге.
– Слушай, – неожиданно воскликнул он, – ты с такими подробностями рассказываешь о своем Париже, будто ты жил там не одну сотню лет.
– Я и сейчас в Париже, – сказал я.
Жора посмотрел на меня, секунду подумал и сказал:
– Да. Я тебя понимаю. Ладно… А теперь давай…
– Нет, – оборвал я его, – пойду отосплюсь.
– Это – святое, – сказал Жора, – я тебя понимаю. Вид у тебя, как у мартовского кота…
– У тебя не лучше.
Ане я позвонил в то же утро. У нее была уже ночь.
– Как ты там без меня?
– Я только что разговаривала с Альбертом, ему интересна твоя Пирамида.
– Вот видишь. А тебе?
– Говори громче!
– Как тебе моя Пирамида?!
– Реет, ты никогда не искал легких путей.
– Я знаю, – сказал я, – а теперь знаешь и ты. Ты со мной?
– Разве у меня есть выбор? – спросила она. Вот такой была Аня.
Интересно, что в Париже я лишь время от времени думал о Юле. Нет-нет, я, конечно, помнил ее, но заставлял себя забыть ее на все это время.
– Забыть? Разве…
– Думаешь, мне это удавалось?
– Думаю, что нет, – говорит Лена.
– Хм! Нет! Конечно, нет!..
Часть седьмая
МНОГОЕ В МАЛОМ
– Мы должны определиться, – без всяких предисловий начал Жора, – куда мы идем? Дело в том, что наш бизнес выходит из-под контроля. Вит развернул бешеную деятельность по всему миру. Его менеджеры собирают специалистов и создают филиалы нашей кухни по производству донорских органов из стволовых клеток, где только можно. Я уже не могу вспомнить, в какой стране мира их нет. Это своего рода интернет, паук, сеть, которая вылавливает из массы людей страдающих… Спрут!
– Понятно, понятно, – остановил я Жору.
Мне ведь не нужно рассказывать так подробно то, о чем я думаю каждый день. Жора это прекрасно знал, тем не менее, он произнес:
– Нет, ты уж послушай.
Я только пожал плечами: давай.
– Итак, первое – это производство органов. Миллионы людей в мире нуждаются…
– Да.
– Не перебивай меня. Вит, видимо, вынюхал какую-то жилу…
– Жор, – сказал я, – поменяй Вита. На Зяму, на Мишу, на Иосю, на Матфея или даже на Карла Маркса.
– Без него мы пропадем. Его деньги позволяют нам…
– Наши.
– Наши-то наши, но ты же не знаешь ни одной банковской операции. И не хочешь знать.
– Ты здесь не лучше меня.
– Не лучше, – согласился Жора, – поэтому и держу Вита рядышком, а если удается, то и на коротком поводке.
– Так уж и на коротком.
– Если удается. Ты же знаешь, что все это не просто. К тому же и Зяма, и Нося, как только разберутся в нашем деле, тотчас выскользнут из рук.
– Слушай, возьми Яна!!! Как я мог забыть? Возьми Яна! Он жадный, он…
– Яна Гуса?..
– Табачника! Этот не подведет.
– Смеешься?.. Ладно. Все это не так уж и плохо, пусть Вит живет. Он создает нам условия для работы, а большего нам и не надо, верно?
Это было так же верно, как и то, что солнце встает на востоке. Империя Вита росла и ширилась, и мы в ней не чувствовали себя изгоями.
– Ладно, согласился я, – ноу-хау клонирования органов есть только у нас и никто обойти нас не сможет.
– Да, идея с индукцией в стволовых клетках необходимых свойств посредством биополя с заданными характеристиками пока не раскушена. Люди работают вслепую на наших генераторах биополей. Отними у них генератор, и они как слепые котята будут беспомощно тыкаться мордочками во все стороны.
– Нас не обойдут, – повторил я, – на это пока не хватит ни у кого мозгов.
– Не знаю, теперь не знаю. Не уверен. По всему миру гуляют наши технологии. И мы не можем держать их в узде. Люди ведь умны везде. А когда ума недостает, за работу принимается интуиция.
– Так и пусть, – сказал я, – и слава Богу. Чем шире у нас будет география, тем…
– Да, – согласился Жора, – теперь вот еще что…
И стал рассказывать, что у нас теперь тысячи заказов от богатых людей, жаждущих омолодиться или продлить свою жизнь хоть на день. На час! Все это у нас уже было. Дежа вю…
– Денег у них немеряно, они готовы отдать миллионы…
– В чем проблема?
– Вит хитрит, я чувствую, что он хитрит.
Я откровенно рассмеялся.
– Я же сказал: купи Иосю.
– Это смешно, но за мною уже гоняются сотни людей и требуют…
– Здесь мы тоже недосягаемы и неуязвимы. Никто не может так манипулировать генами, как это делаем мы.
– Никто, – согласился Жора, – но эта денежная трясина затягивает, а без нее мы тоже не обойдемся. Кстати япошки предлагают нам свои нанотехнологии с наносомками. Деньги бешеные, но их наносомы стоят того.
– Ты согласился?
– Надо посоветоваться.
Мы помолчали. Вдруг позвонил Вит:
– Послушай, ста-а-рик…
– Как я рад слышать тебя! – воскликнул я по привычке.
– Не-е-ппправда, – сказал Вит, – но ты мне ну-ужен, как воздух.
За все эти годы нашего с Жорой сотрудничества (а это более десяти лет зрелой жизни) мы ни разу, пожалуй, серьезно не обсуждали самую главную для воплощения нашего грандиозного проекта тему – финансирование разработок.
Ясно, как день, что, если бы мы сидели на безденежье, наши идеи были бы всего лишь седьмым киселем на воде. Мир сейчас таков, что ты, сколько бы палат ума в себе не насчитывал, и будь даже семи пядей во лбу, без достойных денег не в состоянии реализовать ничего стоящего. Нищета бессердечна. Это яма для ума. Она убивает в тебе всякое творческое начало. Правда, эта яма заставляет тебя и искать самые разные соломинки и ниточки, всякие там лесенки и ухватки, чтобы выбраться из нее. И тут уж – кто во что горазд! Так вот, мы доверились во всем Виту, его исключительным способностям торгаша и менялы, для которого не существовало никаких барьеров в формировании и насыщении денежных потоков, создающих условия для процветания нашего, так сказать, научного бизнеса. Ходили слухи, что мы уже причастны к торговле оружием и наркотиками, Виту удавалось успешно совершить несколько сделок по продаже энергоресурсов, где-то мы были пайщиками по добыче золота и алмазов и держали контрольный пакет акций даже по производству компьютеров. У нас была своя футбольная команда в Англии («Челси» что ли?), а где-то в Штатах – хоккейная. Мы, оказалось, торгуем людьми и поставляем проституток, и что-то там еще, о чем я иногда слышал лишь краем уха, и наверняка еще многое, о чем я не мог даже догадываться. А вот эта история – потрясающа! Рассказать?
– Я только вставлю новую кассету, – говорит Лена.
– Стволовые клетки, – сказал я, наблюдая за тем, как ловко работали ее пальчики, меняя в диктофоне кассету, – за ними будущее…
– Готово.
– Тебе известно, что сегодня на исследование стволовых клеток США тратит денег больше, чем на космическую программу?
– Все хотят долго жить.
– Так вот эта история с «Мэрэлин Линч»… Двое, парень и девушка, американцы, позвонили поздно вечером… Они извинились и представились наследниками этой компании, владеющей, как потом мы узнали, 80 процентами страхового бизнеса мира… Триллионы долларов!
– Триллионы!..
– Наш любимый дед, – сказали они, – основатель компании, ему за девяносто…
– И вы не убоялись? – спрашивает Лена.
– Мы взялись. У него была болезнь Альцгеймера…
– Меня в самом деле трясет! Ну и?..
– Наш «Боинг», – сказали они, – стоит на парах. И для дедушки там нашлось местечко.
– Странно было бы…
– Да, было странно… Остальное пространство в «Боинге», – сказали они, – мы заполнили долларами…
