К моему удивлению, каждый отпивал ровно столько, сколько предыдущий. Казалось, они про себя отмеряли выпитое и были готовы растерзать любого, кто хлебнет лишнюю каплю. Как будто свои порции и очередность они знали назубок задолго до начала распития. Прошла пара минут, как и вторая бутыль оказалась пустой. Теперь обстановка кардинально изменилось. Женщины извлекли из каких-то тайных карманов или сумок поломанные гребни и старательно расчесывали волосы. Мужчины тоже захорохорились: кто с легким стоном ощупывал ссадины или синяки, кто отковыривал высохшую кровь, кто протирал глаза, отбрасывая мусор, собравшийся на веках, кто осматривал одежду, разглаживая ее руками, кто слюнявил ладонь и укладывал слипшиеся волосы на свой фасон. Лица оживились от какой-то смутной надежды. Могло даже прийти в голову, что люди воспряли, что они озабочены каким-то серьезным делом. «Во что они вдруг поверили? — подумал я. — На что можно рассчитывать в их положении? Чего они захотели? На что замахнулись?» Первой тайну открыла женщина в бинтах: «Куда это Мишель пропал? Сейчас еще бы немного хватануть… Ведь обещал же принести». — «Он после трех появится, — вмешалась женщина с шелковом платком. — Сказал, что надо переслать заметку о российско-грузинском конфликте в Париж и выполнить еще какие-то редакционные поручения. Обещал принести две бутылки водки, пару портвейна и три куры гриль». — «Насколько опустили Россию… — влез в разговор мужчина с одним ухом. — Если шестьдесят лет назад мы покорили пол-Европы, а двадцать лет назад угрожали Америке, являлись первой или второй мировой державой, то сегодня чуть ли не объявляем войну Грузии. Этой маленькой стране. Позор! Позор! Так скатиться! Сколько их там?» — «Три-четыре миллиона, — отозвался мужчина с синяком под глазом. — Семьдесят тысяч квадратных километров, из них больше половина горы, непригодные для проживания». — «Это меньше, чем Брянская область…» — подхватил высокий и очень худой мужчина с разбитыми губами. — «Мы с Гитлером воевали неполные пять лет, а с Чечней почти восемь, и еще не все закончено. А их там не боле миллиона. Так что, с грузинами будем двадцатилетнюю войну вести?» — приглушенно спросил мужчина с протезом руки. — «Я бы с грузинами не пошел воевать… Они ведь православные», — прохрипел его сосед с испитым, в глубоких морщинах, лицом. — «Со всеми православными странами состоим в конфликтах, — почесав затылок, заявила женщина в бинтах. — С украинцами на ножах, с молдаванами в смертельном конфликте, с болгарами в состоянии вражды, с румынами никаких контактов. Ведем себя как будто их не существует, белорусов давим, теперь угрожаем войной грузинам. Кто остался? Одни греки! Если еще с ними начнем цапаться — конец православию». — «А армяне?» — спросил кто-то. — «Они не православные!» — поторопилась заявить женщина в бинтах. — «Наш патриарх, говорят, служил в свое время в армии, видимо, как бывший военный, он не протестует. Честь мундира вынуждает к защите!» — бросил совершенно лысый, но еще молодой мужчина. — «Странно, очень странно, — сказал бомж с пятнами зеленки на лице. — Когда все оказываются не на своих местах, возникает смутное время. Лобызаемся с католиками, дружим с иудеями, на короткой ноге с мусульманами, уважаем буддистов. Но оскорбляем православных, угрожаем им повсюду войнами! Это, как сейчас принято говорить, чей-то заказ? ЦРУ? НАТО? Бен Ладена? Из семи православных стран четыре русскоязычные, двум мы угрожаем войной, одну постоянно унижаем, двух с явными антипатиями игнорируем, одну придавили. Как будто Бог потерян Россией навсегда! Церковь молчит. Патриарх отвернулся: не желает ни видеть, ни слышать, что творится в православном мире! Что за страшное время? Прибалтийские страны — отношения хуже быть не могут. Польша — „враждебная“ страна. Но почему? Неужели нельзя найти, что нас связывает? Как будто никто не замечает, как мы пытаемся оторвать жалкий, пусть даже спорный кусок от Молдавии, расчленить исконную территорию Грузии. Чтобы в недалеком будущем по нашим же рецептам отобрали у России полстраны от Енисея до Тихого океана». — «Что за „наши рецепты“? Не знаю!» — буркнул мужчина с подбитым глазом. — «Как не знаешь? — упрекнула его дама с платочком. — Автоматом, практически в один день, раздали российские паспорта абхазам и южным осетинам! Хотя этническим русским из других республик на получение гражданства требуются годы, а то и десятилетия. А теперь заявляем, что будем защищать наших граждан». — «Именно по такому сценарию в один прекрасный день распухающая китайская диаспора на Дальнем Востоке объявит себя автономией, а потом заявит о присоединении к Китаю! Прощайте, российские земли! — бросил мужчина с одним ухом. — Атомное оружие не поможет. Да и Китай не банановый рай. Может так дать, что не пол-России, а до Бреста отхватит!» — «В стране страшная демографическая ситуация. Россия теряет до миллиона человек в год. Рождаемость низкая, продолжительность жизни не более шестидесяти лет, — влез в разговор мужчина с подбитым глазом. — В ближайшие двадцать-тридцать лет, если мы не объединимся с Евросоюзом или с США, наши земли растащат соседи. А с Японией уже пора создавать конфедерацию. У них острая проблема с территориями, у нас — с народонаселением. Это же лучший фундамент для конфедеративного альянса. Пока еще мало кто ставит резонный вопрос: имеет ли право наша небольшая нация, подумаешь, около ста сорока миллионов, около двух процентов мирового народонаселения, — владеть более чем тринадцатью процентами всей территории планеты? Почему в обществе нет по этому поводу никаких дискуссий? А ситуация взрывоопасная. Своей близорукостью мы отодвигаем ее, но в будущем проблема перестанет мирно стучаться в дверь. Она взломает ее, в клочья разнесет все пространство».
Видимо, у меня был слишком отрешенный вид, потому что у самого уха я услышал шепот Семена Семеновича: «Если неинтересно, можешь не слушать. Я хочу познакомить тебя с Мишелем». На его лице мелькнула едва уловимая улыбка. «Давайте закончим одну тему, а потом начнем другую. Будущее мироустройство — предмет весьма соблазнительный. Но меня сейчас интересует другое: а если абхазы хотят жить отдельно? — обвел всех взглядом лысый мужчина с красным, как томат, лицом. — Как с ними быть? Или с осетинами? Ведь волю народа тоже надо уважать!» — «Дайте мне ответить. Я же историк! — влез бомж с испитым, в глубоких морщинах, лицом. — Кто назовет три самых древних государства Европы, у которых и нынче независимый статус?» — «Не знаем, валяй!» — раздраженно сказала дама в бинтах. — «Давай-давай!» — поторопил историка мужик с зеленкой. — «Греция, дальше Рим — Италия, а дальше? Дальше? Дальше — Грузия! В пятом веке до нашей эры было создано Колхидское царство со столицей в городе Фазис, ныне Поти. Колхи, мы называем их грузинами, проживали на этих землях с начала девятого века до нашей эры. Своими восточными землями входили в Урартийское царство. Кем была Медея, описанная Еврипидом? Грузинкой. Существуют и топонимические указатели, что эти земли всегда были грузинскими. — Историк говорил низким голосом. — Название столицы — Сухум, имеет два источника происхождения: Цхум, или Цсхум, что по-мингрельски (диалект грузинского языка) значит „рыба“. Или турецкие корни: су — „вода“, кхум — „песок“. Сочи на грузинском „сосна“, а ближайший поселок между Сочи и Лазаревской — Дидорколь, в переводе с грузинского „большой кувшин“. Между Хостой и Адлером течет река Мзимта — в переводе с грузинского „солнечная гора“. Бухта между Сочи и Гагрой по сегодняшний день носит имя Имеретинская. Курортное место Бичвинда известно с начало новой эры, нынешнее ее название Пицунда. Можно почитать дневники российского генерала Паулуччи (непредвзятого тосканца), который описывает эти места в начале девятнадцатого века. По его словам, грузины составляли основную часть коренного населения Бичвинды и ближайших окрестностей. Каждый населенный пункт, речки, горы, заливы носят грузинские, греческие, римские, турецкие названия. Если вы откроете справочник переписи населения этого региона за 1886 год, составленный императорским ведомством в Петербурге, то узнаете, что Сухумский край входил в Кутаисскую губернию. В нем проживало 104 тысячи человек. Основное население грузины — более 57 процентов. Жили еще турки, греки, русские, малороссы, армяне, абхазы. А в Черноморской губернии, созданной после изгнания турок, со столицей в Новороссийске, по численному составу населения грузины были третьими, после русских и малороссов. Но впереди греков, черкесов (адыгов), армян. Абхазов в этом списке вообще нет. Единственный известный правитель Абхазского царства седьмого-восьмого веков Леон был по отцу грузин, а по матери византиец. В то время православных стран было немного: Греция, Византия и Грузия. Византийских принцесс всегда с удовольствием отдавали замуж за наследников грузинской короны. С конца пятнадцатого до середины девятнадцатого века земли от Керченского залива до реки Кодор занимали турки, назвавшие эту территорию Абазгским султанатом. На всех картах этой эпохи значится „Абассия“. Абазги (иранские племена сарматов) исповедовали ислам и поддерживали режим турок. После изгнания турок армией Ермолова большая часть абазгов ушла в Турцию, оставшиеся во избежание репрессий „записались абхазами“, незначительной этнической группой, близкой к адыгам. Абхазы — небольшой, но традиционный народ ислама. Только восточные абхазы после вхождения в Кутаисскую губернию частично приняли христианство». — «А везде пишут, что они христиане», — поспешила вставить женщина в косынке. — «Как они тебе?» — опять раздался шепот Химушкина. — «Любопытно, но в моей голове другое вертится», — ответил Виктор Петрович. Чем более бурной становилась дискуссия, тем более удалялся от нее Дыгало. «На каком языке читались молитвы? На каком языке шла литургия? — продолжал историк. — В этом регионе литургия могла идти лишь на греческом, грузинском и русском. Но русские стали появляться в Западной Грузии в конце девятнадцатого века. Если на греческом, то абхазы не могли принимать участие в делах церкви, так как были сплошь безграмотны. Даже в местных архивах, у букинистов не сохранилась Библия на греческом языке. Школ в Сухумском крае Кутаисской губернии было две. И обе четырехлетки. Значит, литургия велась на грузинском. Грузины широко издавали церковную литературу. Их письменность известна с 1У века. Грузинские монахи участвовали в крещении Киевской Руси, были широко представлены в иерархии русской православной церкви. Абхазы же свою письменность получили в пятидесятых годах прошлого века по указанию Сталина и требованию Берии. Их алфавит — переработанная кириллица. Сейчас я вам скажу то, что нельзя прочесть ни в одной книге: почему на абхазском флаге изображена открытая кисть руки на фоне зеленых и белых полос? Зеленые полосы понятно — ислам, но что означает пятерня? Я вас даже не спрашиваю, уверен, что никто не объяснит. Когда начался развал СССР, на юге страны была создана Горская федерация народов Кавказа. В нее вошли Адыгея, Карачаево-Черкессия, Кабардино-Балкария, Чечено-Ингушетия и Абхазия. Вот вам абхазская пятерня на флаге. Новому образованию, если бы оно удержалось, необходима была внешняя граница. Для контактов по морю с исламским миром: рядом Турция, Сирия, Египет, Ливан, Алжир, Тунис, Марокко. Вот почему десятки тысяч добровольцев из этих республик участвовали в войне с грузинами: за отделение от Грузии, чтобы потом начать войну за отделение от России. Первым „абхазским батальоном“ командовал чеченец Басаев. Абхазцы подарили ему самую красивую девушку, ставшую его какой-то там по счету женой. Несколько месяцев спустя Басаев со своим „батальоном“ развязал войну с Россией. Но Россия не только простила абхазам предательство, а стала раздавать им гражданство и душить православный грузинский народ по „территориальному спору“ с абхазами»!
