В сумерках вернувшись в дом Данирэля, мы быстро поели, и он, ни о чем меня не спрашивая, подхватил на руки, и бережно прижимая к груди, отнес в мою спальню. Положил на кровать, вытянувшись рядом. Я не сопротивлялась, мое сердце замирало и проваливалось куда-то вниз в предвкушении чего-то неизведанного и желанного.
Как и вчера, вначале это были ласковые поглаживания, постепенно переходящие в нежные поцелуи, а затем в жаркие, страстные объятья, чувственные прикосновения, облизывания, посасывания, покусывания, вызывающие у меня тихие стоны удовольствия. Избавив меня и себя от одежды, его горячие ладони и завораживающие губы были везде, на что моя чувствительная кожа отзывалась волнами мурашек. Появилось непереносимое желание и самой трогать его тело, агрессивно требовательно выглядевший мужской орган, поражающий своей горячей шелковистостью и нетерпеливой напряженной пульсацией.
В какое-то мгновение, отыскалась еще одна моя антиэрогенная зона. Это оказались паховые складки, причем, если их касаться не губами, а чувствительно надавить пальцами. Я, непроизвольно, попыталась оттолкнуть Данирэля, но он быстро сместился к центру между моих ног, сосредоточив все свое внимание там. Жгучая волна возбуждения вновь накрыла меня, вынуждая, теперь уже, наоборот, податься ему навстречу. Блаженное удовольствие достигло пика, вызвав у меня удовлетворенный, неконтролируемый крик.
Но Данирэль не дал мне расслабиться вслед за угасшим возбуждением. Его непрекращающиеся поцелуи и безумные ласки вновь вызывали у меня стоны наслаждения. Накрыв меня своим телом, он просунул ладони под мою поясницу и, тесно прижав к себе, быстро вошел в меня, заставив замереть от неприятного болезненного чувства. Но когда он начал размеренно двигаться, незнакомые, притягательные ощущения затуманили мое сознание настолько, что я перестала понимать произносимые им слова. Вроде бы, судя по интонациям, он что-то утверждал, спрашивал, просил, но я полностью утонула в стремительно нарастающем, обжигающем чувственном удовольствии, сделавшим меня глухой и слепой и, в какой-то момент, это привело к умопомрачительному, упоительному взрыву наслаждения.
Расслабленные, уставшие, прижавшись мокрыми телами, мы лежали на боку и не могли отвести друг от друга взгляда, в котором читались взаимная благодарность, нежность и... что-то большее. Неужели я, наконец, влюбилась?!
- Сердце мое, тебе хорошо? - прошептал он.
- Очень. А тебе? - еле ворочая языком, после пережитого экстаза, спросила я.
- Мне всегда хорошо, когда ты рядом. Я люблю тебя, - ответил он, прижимая к груди мою голову и ласково поглаживая. - Я понял это, когда увидел тебя в первый раз, еще тогда, на концерте в Асмероне. Но я не позволял себе думать о тебе. Считал, что ты можешь быть только восхитительной мечтой, никогда не достижимой, как звезда на небесах.
В этот момент, так некстати, в доме раздался сигнал посетителя, заставивший нас обоих вздрогнуть от неожиданности.
- Кого еще, Титанур разорви, несет среди ночи! Не дом, а какой-то проходной 'Дом путника', - раздраженно проворчал Данирэль, вставая с кровати, быстро одеваясь и подходя к окну, пытаясь разглядеть, кто там.
- Кто пришел? - спросила я, подавляя невольный зевок.
- Ко мне гости, Сердце мое, - и, вернувшись к кровати, он наклонился и нежно поцеловал меня в губы, плотнее укрывая одеялом. - Не надо вставать, спи, прекрасная моя, ты устала, и я не буду тебе мешать отдыхать.
Я согласно кивнула и блаженно зажмурила глаза. Чуть слышались какие-то голоса внизу, но навалившаяся дремота сделала меня безразличной ко всему...
Проснулась я среди ночи, выспавшаяся, полная энергии, с ощущением какого-то душевного подъема и, редкого для меня, чувства голода. Огорчилась только, что я одна в постели. Почему Данирэль не вернулся ко мне? Не хотел беспокоить? Поворочившись некоторое время, поняв, что уже не усну, я встала, оделась и вышла в коридор.
Куда пойти? Спуститься вниз на кухню или посмотреть, спит Данирэль или, как я, бодрствует? Удобно ли это? И немного посомневавшись, я тихонько приоткрыла соседнюю дверь в спальню Данирэля.
Заглянула в комнату... и замерла на пороге. В груди все сжалось от неприятной, холодной пустоты, а сердце кольнуло болью, когда я увидела, как в полной тишине, в слабом свете мерцающих звезд, смотрящих в окно, размеренно и неспешно двое исполняют древний танец любви.
Кровать в комнате стояла так, что я видела, главным образом, женщину сидящую верхом на мужчине, спиной к его голове и лицом ко мне. Она плавно, ритмично двигалась чуть вверх и назад, чуть вниз и вперед, а руки мужчины, лежавшие на ее бедрах, контролировали этот ритм. Маленькая грудь, как у всех чистокровных эльфиек, еле заметно покачивалась. Кожа ее головы и тела влажно блестела. Ее лицо было умиротворенным, глаза закрыты. Было видно, что эти двое наслаждаются друг другом. Над женщиной витала аура томного удовлетворения, над мужчиной - жаркого удовольствия. Это было бы прекрасное, завораживающее зрелище, если бы не мучительно горькая мысль, что у некоторых мужчин, как выяснилось, мечта - мечтой, а жизнь - жизнью.
Отступив на шаг, я тихо прикрыла дверь и вернулась в свою комнату. У меня нет оснований для ревности, убеждала я себя, этот мужчина не мой, он ничего мне не обещал, ничем не обязан. Но то, что он считает возможным, после слов о любви, в течение одной ночи, сменить двух женщин, больно разочаровывает. Хорошо, что это выяснилось так быстро. Потом было бы еще больнее. Но, как бы я себя не уговаривала, мне было плохо. Очень. Что же за злой рок преследует меня? Только вылезла из одной передряги, как тут же вляпалась в другую. Ладно, плакать буду потом, а сейчас надо уносить отсюда ноги.
Трясущимися руками, я собрала все свои, вновь приобретенные, вещи. Взяла сорок золотых, оставшихся после покупок. Оставила на застеленной кровати мешочек с явно лишними, сразу при получении отложенными, пятьюдесятью золотыми, и, что бы я сейчас ни испытывала к Данирэлю, он заслуживает от меня, хотя бы записки с благодарностью за спасение.
Данирэль, еще раз спасибо тебе за спасение моей жизни, оказанную помощь и гостеприимство. Я решила, что мне нет смысла задерживаться в Надмире, меня ждут срочные дела дома, поэтому воспользуюсь курьерской каретой.
Счастливо оставаться,
Алинаэль Асмерон.
Записку я тоже положила рядом с деньгами на кровать. Надев на плечи лямки рюкзака, тихо спустилась вниз. Порадовалась, что знаю, как открыть входную дверь, осторожно затворила ее за собой и двинулась к Северному входу в город.
Когда я до него добралась, начался рассвет. Постояв рядом со стражником в ожидании курьерской кареты, так удачно для меня, уходившей сегодня в Асмерон. Поболтала со стражником ни о чем, мысленно уговаривая себя не думать о Данирэле. Я получила полезный опыт. И все. Так происходит у большинства, и мои отчаянные чувства болезненного разочарования, задетого самолюбия и оскорбленной гордости, здесь неуместны.
Вскоре курьерская карета подъехала и погонщик, увидев мой останавливающий жест, осадил ящера. После переговоров с тремя воинами-курьерами, заплатив тридцать золотых за проезд, включающий в себя обеспечение меня питанием, я простилась со стражником, через силу улыбнувшись ему, и забралась в карету. Села на лавку прислонившись спиной к стенке и закрыв глаза, стараясь удержать слезы, чтобы не пугать своих попутчиков. Под мерное покачивание, притворилась спящей.
Путь домой оказался, насколько это возможно для меня, вполне благополучным. На коротких ночных привалах я спала в своем спальнике на земле, отыскивая место поровнее, с мягким мхом. Помогала утром и вечером в приготовлении еды. Днем, иногда, занимала место погонщика ящера, чтобы отвлечься от неприятных мыслей.
Все трое мужчин проявляли ко мне чуткое внимание и заботу, стремясь помочь преодолеть тяготы пути. Не изводили меня разговорами и ухаживаниями, видя мое напряжение и стоящие в глазах слезы. Сочувствовали, объясняя себе мое состояние пережитым покушением на меня.
А вот в Асмероне, меня поджидали неприятные сюрпризы, заставившие на время забыть обо всех личных обидах.
ПОБЕГ В ЛАНГОС
Прибыв в Асмерон утром, я тепло поблагодарила воинов, вместе с которыми проделала длинный путь, и, простившись с ними, быстрым шагом отправилась в сторону своего дома. Наконец, я спрячусь в родных стенах. Буду зализывать раны. На это, у меня есть почти полтора месяца, прежде чем я, по договоренности, должна прибыть к Океану на строительство Эльгномора. Там, сейчас, уже вовсю, ведутся подготовительные работы по расчистке территории в границах города, разметке и мощению главных улиц, строительству временного жилья для строителей. Приблизительно в это же время, там же, предполагается моя встреча с возвращающимися из Гномьих Гор родителями, и из Орочей Степи Ивануэлью с ее семьей.
