Однако в те времена совершеннолетними считались лица, достигшие 21 года. А Нестору до этого момента не хватало буквально пары месяцев. Что и спасло ему жизнь. Личным распоряжением императора Николая II «несовершеннолетнему преступнику» Нестору Махно смертная казнь была заменена на каторгу сроком в 15 лет. Отбывал он срок в знаменитой московской тюрьме «Бутырки». Естественно, что как только грянула Февральская революция, «борец за счастье трудового народа товарищ Махно» был освобожден из тюрьмы. Для Нестора Махно началась новая жизнь. Новая, но не менее бурная, чем прежде.
В те времена смена политической ориентации для многих считалась едва ли не правилом хорошего тона. По крайней мере, для тех, кто изначально исповедовал левые взгляды. Эсеры, большевики, меньшевики, «левые уклонисты», «правые уклонисты»… Но Нестор Махно остался верен однажды выбранному пути. Анархистские идеи и книги Бакунина и Кропоткина — это была его вера и его библия. Правда, в революционной Москве он надолго не задержался и почти сразу же после освобождения уехал на родину.
Это был, пожалуй, едва ли не самый спокойный период в жизни Нестора Махно. На родине его встретили как героя (многие земляки считали, что Нестор попросту воскрес из мертвых, ведь им сказали, что он был повешен по приговору суда) и сразу же избрали председателем Гуляйпольского крестьянского союза. Тотчас же Нестор начал реализовывать в жизнь свои идеи. Под его руководством в Гуляйполе и окрестных селах создавались «вольные коммуны». Это были весьма любопытные образования — самостоятельные, самодостаточные и при этом достаточно эффективные с экономической точки зрения. Сам Махно определенную часть времени отрабатывал на должности слесаря в «Вольной коммуне? 1», обосновавшейся в бывшем помещичьем имении.
В начале осени 1917 года Махно был избран председателем Гуляйпольского совета рабочих и крестьянских депутатов. 25 сентября 1917 года он подписал декрет о национализации всей земли в уезде и разделе ее между крестьянами. За месяц до Октябрьской революции 1917 года Махно осуществил то, что обещали большевики, — на деле, а не на словах. Однако времена революционного романтизма и свободы (почти такой, о которой и мечтал Нестор) вскоре прошли.
Раздор и шатания в лагере революционеров привели сначала к Октябрьскому перевороту, а затем к «постыдному» Брестскому миру и оккупации Украины немецкими войсками. В апреле 1918 года Махно правдами и неправдами пробрался в Москву, где сначала встретился со своим кумиром, «апостолом анархизма» престарелым князем Кропоткиным, затем со Свердловым и Бухариным, а потом и с Лениным. Все эти разговоры, надо сказать, не прошли даром. По совету Ленина Махно решил вернуться на Украину и организовать на родине партизанскую борьбу против оккупантов.
Правда, сделать это было ох как не просто. Ведь в 1917-м достаточно было одного его слова, чтобы поднять тысячи, теперь же, когда Украину захватили оккупанты, когда жуткий страх накрыл пеленой всю страну, Нестору с трудом удалось найти с десяток старых товарищей, готовых вместе с ним продолжать борьбу.
Нестор Махно никогда не был ангелом, не был он и гуманистом, ценящим человеческую жизнь превыше всего. Начиналась знаменитая «Махновская республика» с того, что в конце лета 1918 года небольшой отряд под командованием Махно пробрался ночью в имение помещика Резникова. Целью его было добыть оружие, лошадей, провиант. А средством… Средством стало убийство, жестокое и беспощадное. Махновцы вырезали всю семью, всю — от мала до велика. Да, в семье Резникова четыре брата служили в гетманской полиции, а именно войско гетмана Скоропадского совместно с венгерскими частями кровавой ордой пронеслось по Гуляйполю. Среди прочих многочисленных жертв были и два брата Нестора. Они не имели никакого отношения к бунтам и делам своего брата, но их все равно казнили. Казнили только из-за фамилии. Так что, возможно, убийство семьи Резниковых было в какой-то мере местью. Но месть была очень жестока…
Рассказывать о том, что происходило с батькой Махно (между прочим, этим весьма почетным прозвищем наградил его народ, а не он сам, как это было принято считать в советские времена) и его товарищами в лихие времена Гражданской войны, можно подробно и очень долго. Но мы, к сожалению, не имеем такой возможности.
Советская пропаганда активно вдалбливала в сознание обывателей резко отрицательное отношение к Нестору Махно и его делу. Причем описывала она махновцев как некую неорганизованную ватагу, которая носилась с места на место с одной целью — убить, награбить, награбленное пропить. Махновское движение при этом представлялось как не слишком многочисленное, слабоорганизованное, для которого были характерны оголтелый национализм и антисемитизм.
Во всем этом нагромождении неправды, пожалуй, только один момент соответствовал действительности. Пил батька беспробудно, это точно. Сей порок был присущ подавляющему большинству его соратников. Пьянство в «Махновии» было повальным. Правда, при этом батька распорядился, чтобы подчиненные не исполняли приказов пьяных командиров. Что же касается всего остального… На примере Нестора Махно и его анархистской республики можно отлично изучить предмет под названием «развенчание советских мифов». Для начала о малочисленности махновцев.
Численность личного состава соединений, подчиненных Махно (официально они назывались «Революционная повстанческая армия Украины» — РПА), составляла, по разным данным, от 40 до 100 тысяч бойцов. Вообще же РПА делилась, хоть и весьма условно, на три части. Первая — преданные Махно бойцы, своеобразная «личная гвардия» батьки. Этих действительно было немного, около сотни, но на этих проверенных-перепроверенных «борцов за дело анархизма» Нестор мог положиться в любой, даже самой отчаянной ситуации (так, кстати, было и в августе 1921 года, когда 77 бойцов перевезли изрешеченного пулями Махно через Днестр в Румынию). Более или менее регулярные части РПА составляли от 10 до 15 тысяч сабель. И наконец, к Махно на время крупных операций присоединялось огромное число добровольцев, которые после завершения боев (если, конечно, удавалось остаться в живых) расходились по домам.
Идем дальше. «Заявляю вам, что я и мой фронт останемся неизменно верными рабоче-крестьянской революции, но не институтом насилия в лице ваших комиссариатов и чрезвычаек, творящих произвол над местным населением», — такую телеграмму однажды в 1919 году отправил Нестор в Москву, требуя прекратить насилие и грабежи населения захваченных городов. Эта телеграмма достаточно точно характеризует отношение Махно к грабежам и «шкурничеству». Да, он, естественно, сам не мог уследить за каждым бойцом своей 100-тысячной армии, грабежи и мародерство со стороны махновцев случались неоднократно, тем более что его именем прикрывались и «самостийные» банды, в большом количестве разгуливавшие по украинским городам и весям. Но если уж кто попадался, тому пощады не было. «Я именем партизанов всех полков объявляю, что всякие грабежи, разбои и насилия ни в коем случае допущены не будут в данный момент моей ответственности перед революцией и будут мной пресекаться в корне», — заявил Махно жителям освобожденного от белых Екатеринослава в декабре 1918 года. Кстати, тогда Махно взял губернский город совместно с большевиками. А это, в свою очередь, буквально-таки заставляет нас обратиться к еще одной важной теме — отношениям Махно и большевистской власти.
Надо сказать, что Махно не раз и не два помогал большевикам. И не просто помогал, а прямо-таки спасал красных от неминуемой катастрофы. О чем советская официальная историография, естественно, умалчивала. А то как бы выглядел, например, «легендарный» Клим Ворошилов, которого именно Махно спас от неминуемой смерти. В июне 1919 года Клим на своем личном бронепоезде ехал на фронт, когда возле станции Синельниково путь ему неожиданно преградили войска белых. Казаки уже карабкались по поезду, и, скорее всего, здесь и пришел бы конец жизни и головокружительной карьере Клима Ворошилова. Но тут из степи налетели тачанки Махно (кстати, о том, что легендарная тачанка впервые была применена именно махновцами, забывать тоже не стоит) и спасли Ворошилова и его сопровождающих. Пикантность же, если можно так сказать, ситуации заключалась в том, что Клим ехал… принимать от Махно командование РПА, от которого тот был отстранен приказом ревкома Льва Троцкого. Между прочим, на бумаге все формальности были соблюдены, Махно действительно передал командование Ворошилову, правда, ни один махновец за новым командиром, естественно, не пошел. И впоследствии Махно оказал немало услуг большевикам, за которые они должны быть ему очень и очень благодарны (по некоторым данным, Махно был награжден орденом Красного Знамени под? 4, правда, некоторые исследователи эти сведения категорически опровергают). Осенью 1919 года армия Деникина взяла Орел и напрямую угрожала Москве. И если бы не рейды Махно по тылам деникинцев, то большевистская столица наверняка бы пала.
