Петр Аркадьевич Столыпин знал, что его убьют. Слишком уж неуступчивым был премьер-министр Российской империи. Сомнений, что это рано или поздно случится, у самого Столыпина не было. Вопрос был лишь в том, где это произойдет и откуда прозвучат выстрелы. Слева или все-таки справа? Ведь Столыпин был не угоден всем — и тем, кто хотел революции, немедленной и кровавой, и тем, кто считал, что либеральные экономические реформы Петра Аркадьевича подрывают устои монархии.
Столыпин был убит в октябре 1911 года в киевском оперном театре. Смертельный выстрел раздался слева. Убийца Дмитрий Богров был членом партии эсеров. Или все-таки справа? Как выяснилось в ходе следствия, Богров, сын богатого киевского домовладельца, революционную деятельность совмещал со службой в охранном отделении. И именно в киевской охранке ему дали билет на спектакль, ставший последним для премьера.
Петр Столыпин был похоронен в Киево-Печерской лавре. А спустя два года после убийства на Думской площади был установлен памятник Столыпину. Однако простоял этот памятник недолго — всего четыре года. Революция, которой так боялся Петр Столыпин (боялся не за себя, а за государство), все-таки произошла. В марте 1917 года памятник «душителю революции» был демонтирован. Публика, в большом количестве собравшаяся на площади, восторженно зааплодировала, когда фигура Столыпина рухнула на мостовую. И мало кто тогда догадывался, что за революцией Февральской последует революция Октябрьская…
В первые послереволюционные годы в здании бывшего Дворянского собрания размещался Дом труда и науки, а в здании Думы вместо думцев заседал киевский губисполком. Думская же площадь в 1919 году была переименована в Советскую. Правда, несмотря на переименование, киевляне еще долго называли площадь Думской, и даже в официальных документах она еще несколько лет именовалась по-прежнему, «по-старорежимному».
В 1922 году на площади, на том самом месте, где стояла фигура Петра Столыпина, был установлен памятник Карлу Марксу. Спустя год в Швейцарии был убит советский дипломат В. Воровский, и в его честь был переименован Крещатик (имя дипломата главная улица Киева носила до июля 1937 года). Советская власть не любила шуток, касающихся основателей марксизма-ленинизма и убитых за рубежом дипломатов. И тем не менее, киевляне шутили по поводу Карла Маркса, стоящего в самом начале улицы Воровского и постоянно проверяющего рукой наличие «Капитала» во внутреннем кармане сюртука.
В 1935 году Советская площадь была переименована в честь «всесоюзного старосты» Михаила Ивановича Калинина. А спустя 40 лет Киевский обком партии принял решение превратить столицу УССР в «образцовый коммунистический город». Центр города, и прежде всего центральная площадь и Крещатик, подверглись серьезной реконструкции. В 1976 году площадь была вновь переименована, на этот раз в площадь имени Октябрьской революции. В последний же раз площадь сменила название в 1991 году. Бывшая Пересвищем, Козьим болотом, Крещатикской площадью, Думской, Советской, имени Калинина, имени Октябрьской революции, площадь стала называться площадью Независимости. Это название она носит и поныне.
На этом пока что заканчивается история площади Независимости. Дальше начинается история Майдана. Нет, все же не сможем мы обойти вниманием эту тему. А как иначе, ведь Майдан — это часть нашей жизни. Как бы каждый из нас не относился к событиям конца 2004 года, они — часть истории страны. Майдан, он же площадь Независимости, многое видел в своей жизни: любовь и ненависть, радость и горе, праздники и будни. И многое еще увидит. Что именно? Будем надеяться, что только хорошее…
«Красив город Киев, чуден Днепр, а церкви красоты невиданной, стены которых помнят еще Владимира Великого и Ярослава Мудрого. Красив город Киев, недаром называемый „матерью городов русских“, очень красив, но запущен донельзя». Так считала императрица Елизавета II, соблаговолившая посетить Киев в 1744 году. В отличие от своего отца, Петра I, она видела город не только как «стратегический пункт» на границах империи (Петр после Полтавы и перехода гетмана Мазепы на сторону шведов, относился к Украине с подозрением), но и как исторический и культурный центр, как город, чья многовековая история требует уважения и должного к ней отношения. Но что же это такое, что в Киеве все пришло в упадок, да и жителей в бывшем «стольном граде» и 40 тысяч не наберется, и это с окрестными предместьями и хуторами, и притом, что половину населения составляли военные киевского гарнизона. И даже дворца приличного нет, где бы царская особа могла остановиться во время своего путешествия. Вот и распорядилась Елизавета: во-первых, всю Малороссию по причине двухлетнего неурожая на три года от налогов и продуктовых сборов освободить, а иные пошлины и сборы направить на развитие малороссийских городов и селений; а во-вторых — построить в Киеве дворец, который смог бы достойно принять венценосных монархов Российской империи.
Возводить царскую резиденцию в южной столице империи (а именно такой видела роль Киева Елизавета), естественно, должен лучший архитектор страны. А лучшим архитектором Российской империи в те времена был великий Бартоломео Франческо (или же, на русский манер, Варфоломей Варфоломеевич) Растрелли, автор проектов Зимнего дворца в Петербурге и других шедевров, вошедших в мировую архитектурную сокровищницу. Среди прочих творений Растрелли был и дворец графа Разумовского в его имении Перово под Москвой, который стал объектом для подражания при строительстве Мариинского дворца. Собственно говоря, известный русский архитектор И. Ф. Мичурин (среди прочих его работ и проектов — генеральный план застройки Москвы, принятый в 1740-х годах), руководивший строительством в Киеве, обмерял подмосковный дворец, и на основе этих размеров возводили Мариинский дворец. И потому оба дворца схожи между собой в общей архитектурной схеме, размещении помещений и характере постройки флигелей. Однако это не значит, что Мариинский дворец — это точная копия апартаментов графа Разумовского, дворцы отличаются как по внешнему оформлению, так и по внутреннему убранству.
Строительство Мариинского дворца было начато в 1752-м и закончено в 1755 году (отделочные работы в некоторых частях дворца продолжались до начала 1760-х годов). Изначально дворец представлял собой двухэтажное здание, первый этаж которого был каменным, а второй сделан из дерева. По бокам здания были пристроены два флигеля. Изюминкой новой царской резиденции были потрясающие по красоте интерьеры. Большие, оригинально украшенные зеркала, пол, паркет которого был набран из двух десятков видов деревьев, шелк, декор — все это потрясало воображение своим великолепием.
К сожалению, вся эта красота была практически уничтожена двумя пожарами 1812 и 1819 годов. И если после первого пожара дворец достаточно быстро восстановили (значительно пострадал только один из флигелей) и он по-прежнему оставался царской резиденцией, то второй пожар полностью уничтожил деревянный второй этаж и повредил почти все внутреннее убранство первого. После этого царский дворец (точнее его руины) превратился в… «Заведение искусственных минеральных вод». Чтобы дворец приносил хоть какую-то прибыль, в его подвальных помещениях были установлены лечебные ванны и оборудован курзал и бюветы с минеральной водой. Посетители «Заведения» могли остановиться в одном из флигелей, который чудом уцелел после пожара.
В таком вот «живописно» разрушенном виде царский дворец находился до эпохи царствования Александра II. По распоряжению Его Императорского Величества архитектор Карл Маевский приступил к восстановлению дворца. Сохранив в целом стиль дворца, задуманный великим Растрелли, архитектор привнес в облик дворца и свои особенности. Маевский перепланировал помещения здания, а кроме того, второй этаж отныне стал каменным. 55 комнат и помещений первого этажа вместе с флигелями предназначались для прислуги, кухонь и охраны августейших особ. На втором этаже, состоявшем из 26 комнат, располагались царские покои. Изданный в начале XX века «Практический иллюстрированный путеводитель по г. Киеву» сообщает, что «несмотря на обширность, красоту и изящество дворца, на богатое убранство дворца, издержки по устройству оказываются сравнительно незначительными; все постройки и выращивание сада обошлись около 300 тысяч рублей; внутреннее же убранство, как-то: меблировка, бронза и прочее — около 110 тысяч рублей». Понятия о дешевизне, конечно, у каждого свои, на эти деньги можно было построить сотни вполне добротных домов, однако по сравнению с другими подобными объектами суммы на строительство и ремонт которых исчислялись миллионами, затраты на реставрацию Мариинского дворца действительно не выглядят такими уж большими.
