ничего не испытывать» (
Свт. Иоанн Златоуст. Толкование на Матфея. Беседа 64, 3).
Мы думаем, что св. Афанасий мог высказать свое последнее положение не только ввиду приточности данного места, но и потому, что слово κτίζειν, имея в церковной литературе широкое значение, часто употреблялось для обозначения акта рождения. Иустин Мученик, цитируя рассматриваемое место из Притчей, видел в нем свидетельство о рождении Сына Божия из существа Отца и доказывал на основании его божество Сына Божия (см.: Св. Иустин Философ. Разговор с Трифоном иудеем, 61). Ориген, объясняя это же место относительно Божеской природы Сына Божия, слово κτίζειν принимал в смысле «рождать» (γεννᾶν); то же можно видеть у обоих Дионисиев (см.: Свт. Афанасий Великий. О Ник. Соб., 26). У светских писателей слова γεννᾶν, ποιεῖν, κτίζειν [рождать, творить, приобретать] считались взаимозаменимыми. У Аристотеля, например, встречается выражение οἱ γεννῶντες τὸν κόσμον [досл.: рождающие мир]. И латинские слова creare и facere [творить и Делать] в то время не всегда обозначали акт творения из ничего, но иногда употреблялись и объяснялись и в значении рождения (gignere – рождать); см.: Блж. Августин Иппонский. О вере и символе, 4; Блж. Иероним Стридонский. Толкование на Послание к Ефесянам, 4; Свт. Иларий Пиктавийский. О Соборах, 3). У светских же писателей и здесь, как у греков, слова creare и gignere употреблялись безразлично. У Цицерона в книге «De universitate» говорится, что мир родил единородную – unigenam procreatum. При употреблении слова κτίζειν, creare, вместо слова γεννᾶν, gignere, в речи о Божественном рождении обыкновенно имелось в виду удалить из мысли об этом акте свойственное ему представление деления. Ввиду этого на Анкирском соборе ариане настаивали на том, чтобы оба слова – κτίζειν и γεννᾶν или gignere и creare – считались взаимно заменимыми (Свт. Епифаний Кипрский. Панарион 73, 3). Но так как с принятием слова κτίζειν в смысле γεννᾶν в рассматриваемом случае могло обнаруживаться для православного понимания означенного места много неудобств, благоприятных арианам, то св. Афанасий вслед за Дионисием Римским счел за лучшее и за более согласное с общим ходом речи, не противореча общепринятому греческому переводу, дать объяснение этого места (а не слова) применительно к внешним отношениям Премудрости. В этом случае слово κτίζειν можно было удержать в более буквальном смысле и без противоречия личному свойству Сына Божия.
См.: Свт. Афанасий Великий. О Ник. Соб., 26.
Свт. Афанасий Великий. Прот. ар. II, 46.
См.: Там же. II, 47.
См.: Там же. II, 77.
См.: Свт. Афанасий Великий. Прот. ар. II, 78.
См.: Свт. Василий Великий. Письмо 141.
Свт. Иларий Пиктавийский. О Троице I, 7; III, 4; XII, 30. 45 и др.
См.: Свт. Епифаний Кипрский. Панарий, 49, 10.
См.: Блж. Августин Иппонский. О вере и символе, 4 и др.
См.: Свт. Афанасий Великий. Прот. ар. I, 52.
Там же.
См.: Свт. Афанасий Великий. Прот. ар. I, 47. Св. Афанасий влагает в уста Спасителя слова: «Я Слово Отчее, Сам даю Духа Себе, соделавшемуся человеком, свящу Им Сам Себя, соделавшегося человеком, чтобы уже Мною – Истиною (Ин. 17:12) освятились все».
См.: Свт. Афанасий Великий. Прот. ар. I, 49.
Πιστὸν ὄντα τῷ ποιήσαντι αὐτόν.
См.: Свт. Афанасий Великий. Прот. ар. I, 49.
См.: Там же.
См.: Свт. Афанасий Великий. Прот. ар. II, 61–64. Двоякому смыслу слова «перворожденный», какой замечаем в толковании св. Афанасия: творец всего и начало спасаемых людей, – способствовала, быть может, неодинаковость произношения по-гречески слова πρωτοτόκος (первородящий) и πρωτότοκος (перворожденный) (Schubert J.-E. Institutionum theologiae polemicae. T. 1. 1756. Р. 11, 71). Ср. значение этих последних слов по словарю Коссовича (Коссович И. А. Древнегреческо-русский словарь. М., 1848).
См.: Свт. Афанасий Великий. Прот. ар. II.
См.: Свт. Афанасий Великий. Прот. ар. I, 39–45; ср.: Он же. Прот. ар. I, 48.
Ἐποίησεν ἴσον τῷ εἰπεῖν ἀπέδειξεν (PG. Т. 26. Col. 172; рус пер.: Свт. Афанасий Великий. Прот. ар. II, 12.
Здесь: ц.-сл.
Свт. Афанасий Великий. Прот. ар. II, 12. Ср.: Он же. О вере.
«Когда человек пал, – говорит св. Афанасий, – а с падением его все пришло в смятение, усилилась смерть от Адама даже до Моисея (Рим. 5:14), земля подверглась проклятию, отверзся ад, раздражилось небо, диавол наругался над нами, – тогда Бог, который человеколюбив и не хочет, чтобы погиб созданный по образу Его человек, изрек: Кого послю, и кто пойдет? Все безмолвствовали, и Сын сказал: Се Аз, посли Мя. Тогда-то, конечно, Отец сказал Ему: Иди (Ис. 6:8–9), предал Ему человека, чтобы Само Слово стало плотию, и, приняв на Себя плоть, во всем обновило его» (Свт. Афанасий Великий. Прот. ар. I, 1–2).
Свт. Афанасий Великий. Прот. ар. II, 3.
См.: Свт. Афанасий Великий. На сл.: Все предано Мне, 2.
См.: Свт. Афанасий Великий. Прот. ар. III, 36.
См.: Там же. III, 17; Он же. О Воплощ., 1.
См.: Там же. I, 47; Он же. О Воплощ., 1.
Опровержение его в полном виде см.: Свт. Афанасий Великий. Прот. ар. I, 54–64.
См.: Свт. Афанасий Великий. Прот. ар. II, 3,
