воспевает Давид:
вся Премудростию сотворил еси (Пс. 103:24) и говорит Соломон:
Бог Премудростию основа землю, уготова же небеса Разумом (Притч. 3:19). А эта Премудрость есть Слово, и как говорит Иоанн:
Все через Него начало быть, и без Него ничто не начало быть (Ин. 1:3); и это Слово есть Христос. Ибо
у нас один Бог Отец, из Которого все, и мы для Него, и один Господь Иисус Христос, Которым все, и мы Им (1 Кор. 8:6). Если же
все –
Им, то Сам Он не может быть сопричисляем ко всем. Кто осмеливается и о Том,
из Которого все, сказать, что Он один из всех, тот, без сомнения, то же заключит и о Боге,
из Которого все.
Если же кто избегает такого заключения, как нелепого, и отличает Бога от всех сотворенных существ, то следует ему и о Единородном и собственном Отчей сущности Сыне сказать, что Он иной, чем все существа сотворенные. А когда Он не один из всех, [424] то непозволительно сказать о Нем: «Было, когда Он не был» и: «Не был, пока не был рожден». Ибо такие выражения прилично употреблять о тварях, а Сын таков же, каков и Отец, [425] поскольку Он – собственное порождение сущности Его, Слово и Премудрость. [426] Это есть особенность (ἴδιον) Сына в отношении к Отцу, и это указывает на собственного Сыну Отца, поэтому невозможно сказать, что Бог был когда-нибудь бессловесным, [427] и невозможно также сказать, что Слово когда-либо не имело бытия. [Col. 53] Ибо почему и Сын, если не от Отца? Или почему Слово и Премудрость, если не всегда был собственностью (ἴδιον) Отца? [428]
20. Был ли когда-нибудь Бог без того, что есть Его собственность? Или почему может кто-то рассуждать о собственном как о постороннем и иносущном? Все, что ни сотворено, нимало не подобно по сущности своему Творцу, но – вне Его, по благодати же и изволению Его сотворено Словом, посему и опять может, если Сотворивший пожелает, перестать когда-либо существовать, потому что это свойственно существам сотворенным. А Кто собственно есть [из] Отчей сущности (ибо признано уже, что таков есть Сын), о Том не дерзко ли и не злочестиво ли говорить, что Он из не-сущего и не был, пока не был рожден, произошел же случайно и опять когда-либо может не быть? Как скоро приходит только кому-нибудь такая мысль, пусть представит себе, что этим отнимается совершенство и полнота у Отчей сущности.
И опять, еще яснее увидит всякий несообразность ереси, если приведет себе на мысль, что Сын есть образ и сияние Отца, и начертание, и истина. Если как скоро есть Свет, есть уже и Его Образ – Сияние, [429] и как скоро есть Ипостась, есть и всецелое Ее Начертание, и как скоро есть Отец, есть и Истина, [430] то измеряющие временем Образ и Начертание Божества пусть вникнут, в какой ров нечестия впадают они. Если Сын не был, пока не рожден, то в Боге не всегда была истина. Но сказать это нечестиво. Поскольку был Отец, то всегда [431] была в Нем и истина, то есть Сын, Который говорит о Себе: Я есмь истина (Ин. 14:6). Поскольку была Ипостась, то, без сомнения, тотчас надлежало быть Ее Образу и Начертанию, потому что не вне [432] написуется Образ Божий, но Сам Бог – родитель этого Образа, и видя Себя в Нем, радуется о Нем, как говорит Сам Сын: Аз бех, о Нейже радовашеся (Притч. 8:30). Когда же Отец не видел Себя Самого в Образе Своем? Или когда не радовался, чтобы осмелиться кому-либо сказать: «Образ произошел из не-сущего, и Отец не радовался, пока не произошел Образ»? Да и как бы Творец и Создатель увидел Себя Самого в тварной и созданной сущности? Образу должно быть таким же, каков и Отец Его. [Col. 56]
21. Итак, рассмотрим свойства Отца, чтобы дознаться об образе, точно ли Отчий это образ. Отец вечен, бессмертен, могущ, Он – Свет, Царь, Вседержитель, Бог, Господь, Создатель и Творец. Это же должно быть и в образе, чтобы видевший Сына действительно видел Отца. Если же образ не таков, а, напротив того, как мудрствуют ариане, Сын сотворен и не вечен, то Он не истинный Отчий образ, разве только без стыда уже станут утверждать, что и наименование Сына образом не есть признак подобной сущности, [433] но одно только Его имя. [434] Но это, христоборцы, опять уже не образ и не начертание. Ибо какое сходство между тем, что из ничего, и между Творцом, из ничего приводящим это в бытие? Или какое возможно подобие у Сущего с не-сущим, имеющим уже тот недостаток, что некогда не имело бытия и помещено в числе вещей сотворенных?
Ариане, желая таким представить Сына, придумали свои умозаключения и говорят: «Если Сын есть порождение и образ Отца и во всем подобен Отцу, [435] то, без сомнения, Сын как рождается, так и Сам должен рождать и сделаться отцом сыну, а также и рожденный Сыном сам должен рождать, и так далее, до бесконечности. Ибо этим только показывается подобие рожденного родившему». Подлинно изобретатели хулений эти богоборцы, которые, чтобы Сына не признавать образом Отца, о Самом Отце представляют что-то телесное и земное, приписывая Ему рассечения, истечения и притечения. [436] Итак, если Бог [437] – то же, что человек, то пусть и родителем будет как человек, чтобы и Сыну сделаться отцом другого сына; и тогда пусть сыны по порядку происходят друг от друга, чтобы, по словам еретиков, преемство богов возросло до множества. Но если Бог не то же, что человек (а это и действительно так), то не должно представлять о Нем что-либо человеческое. Неразумные животные и люди по силе созидательного начала рождаются по преемству друг от друга; и рождаемый, родившись от отца рожденного, согласно с порядком вещей делается отцом другого, имея это в себе от отца, от которого и сам произошел, поэтому между ними нет в собственном смысле отца и в собственном смысле сына, и имена «отец» и «сын» у них не суть что-либо постоянное, потому что тот же самый [человек] есть сын родившего и отец рожденного им. Но о Божестве должно разуметь не так. Бог – не то же, что человек, потому что Отец не от отца, посему и рождает не отца, который будет
