4. Книга песни песней
Дочери Иерусалимские! Черна я, но красива, как шатры Кидарские, как завесы Соломоновы. Не смотрите на меня, что я смугла, ибо солнце опалило меня: сыновья матери моей разгневались на меня, поставили меня стеречь виноградники. Но моего собственного виноградника я не стерегла. Скажи мне, ты, которого любит душа моя: Где ты? Где отдыхаешь в полдень? К чему мне быть скиталицею возле стад товарищей твоих? Если ты не знаешь этого, прекраснейшая из женщин, то иди себе по следам овец и паси козлят твоих подле шатров пастушеских.
Кобылице в колеснице фараоновой я уподобил тебя, возлюбленная моя. Прекрасны ланиты твои под подвесками, шея твоя в ожерельях. Золотые подвески мы сделаем тебе с серебряными блестками. Доколе царь был за столом своим, народ мой издавал благовоние свое. Мирровый пучок, возлюбленный мой, у грудей моих пребывает. Как кисть капера, возлюбленный мой, ты у меня в виноградниках Енгедских. О, как ты прекрасна, возлюбленная моя, как ты прекрасна! Глаза твои голубиные. О, как ты прекрасен, возлюбленный мой, и как любезен! И ложе у нас – зелень, а кровли домов наших – кедры, и потолки наши – кипарисы.
Я нарцисс Саронский, лилия долин! Что лилия между тернами, то моя возлюбленная между другими девицами. Что яблоня между лесными деревьями, то ты, возлюбленный мой, между юношами. В тени ее люблю я сидеть, и плоды ее сладки для гортани моей.
Он ввел меня в дом пира, и воцарилась надо мною любовь. Подкрепите меня вином, освежите меня яблоками, ибо я изнемогаю от любви. Левая рука его у меня под головою, а правая обнимает меня. Заклинаю вас, дщери Иерусалимские, сернами или полевыми ланями: не будите и не тревожьте моей возлюбленной, доколе ей угодно.
Голос возлюбленного моего! Вот он идет, скачет по горам и прыгает по холмам. Друг мой похож на серну или на молодого оленя. Вот он стоит у нас за стеною, заглядывает в окно, мелькает сквозь решетку. Возлюбленный мой сказал мне: встань, прекрасная моя, и выйди! Вот зима уже прошла, дождь миновал, цветы показались на земле, время пения птиц настало, и голос горлицы слышен в стране нашей. Смоковницы распустили свои почки, и виноградные лозы, расцветая, издают благовоние. Встань, прекрасная моя, и выйди! Ты, голубица моя в ущелье скалы под кровом утеса! Быстрей покажи мне лице твое и дай мне услышать голос твой, потому что голос твой сладок и лицо твое приятно. Ловите нам лисиц и лисенят, которые портят виноградники.
Возлюбленный мой принадлежит мне, а я ему. Он пасет своих овечек между лилиями. Доколе день дышит прохладою, и убегают тени, возвратись. Будь подобен серне или молодому оленю. На ложе моем сегодня ночью искала я того, которого любит душа моя: искала его и не нашла его. Встану я, и пойду по городу, по улицам и площадям. Там буду искать того, которого любит душа моя. Сегодня искала я и не нашла его. Встретили меня стражи, обходящие город. Я их спросила: «Не видали ли вы того, которого любит душа моя?» Но едва я отошла от них, как нашла того, которого любит душа моя. И тут я ухватилась за него и не отпускала его, доколе не привела в дом матери моей.
Вот одр Соломона: шестьдесят сильных стражников вокруг него. Все они держат по мечу и опытны в бою. И у каждого меч на поясе, ради спокойствия сна ночного. Носильный одр сделал себе царь Соломон из дерев Ливанских. Столпцы его сделал из серебра, локотники его из золота, седалище его из пурпуровой ткани, а внутренность убрана с любовью дщерями Иерусалимскими. Пойдите и посмотрите, дщери Сионские, на царя Соломона в венце, которым увенчала его мать в день бракосочетания его, в день, радостный для сердца его.
О, как ты прекрасна, возлюбленная моя, как ты прекрасна! Глаза твои голубиные под кудрями волос. А волосы твои – как стадо коз, сходящих с горы Галадской. И зубы твои – как стадо выстриженных овец, выходящих из купальни, у которых по паре ягнят. И как лента алая губы твои. И уста твои любезны, как половинки гранатового яблока. А шея твоя – как столп Давидов, сооруженный для оружий, и тысяча щитов висит на нем. Доколе день дышит прохладою и убегают тени, пойду-ка я на гору мирровую и на холм фимиама.
Вся ты прекрасна, возлюбленная моя, и пятна нет на тебе! Со мною с гор Ливана ты пришла, как ослепительная невеста! Пленила ты сердце мое, сестра моя! Пленила ты сердце мое одним взглядом очей твоих, одним ожерельем на шее твоей. О, как были любезны ласки твои, сестра моя! О, ласки твои лучше вина, и благовоние мастей твоих лучше всех ароматов земли! Сотовый мед каплет из уст твоих, мед и молоко под языком твоим, и благоухание одежды твоей подобно благоуханию садов на горах Ливана! До встречи со мною ты была как запертый сад, закрытый колодец и запечатанный источник. А теперь рассадники твои – это сады с гранатовыми яблоками, и с превосходными плодами. Ты – аир и корица со всякими благовонными деревами. Ты – мирра и алой со всякими лучшими ароматами. Ты – садовый источник, колодезь живых вод и поток чистой воды с гор Ливана. Поднимись ветер с севера и принесись с юга, повей на сад мой – и польются ароматы его! Пусть придет возлюбленный мой в сад свой и вкушает сладкие плоды его.
Пришел я в сад мой, а там ты – моя невеста. В саду том я набрал мирры с ароматами, поел сотов пчелиных с медом, напился вина с молоком. Ешьте и вы, друзья, пейте и насыщайтесь!
Я сплю, а сердце мое бодрствует. Вот голос моего возлюбленного, который стучится и кричит: «Отвори мне, сестра моя, возлюбленная моя, голубица моя, чистая моя! Потому что голова моя вся покрыта росою, а кудри мои – ночною влагою». Но я уже скинула хитон мой, и как же мне опять надевать его? Я вымыла ноги мои, и как же мне опять марать их? Возлюбленный мой протянул руку свою сквозь скважину, и внутренность моя взволновалась от него. Я встала, чтобы отпереть возлюбленному моему, и с рук моих закапала мирра на ручки замка. Отперла я возлюбленному моему, но возлюбленный мой повернулся и ушел. Души во мне не стало, когда он говорил. И я искала его и не находила его. Я звала его, а он не отзывался мне. Пошла я его искать на улицу. Там встретили меня стражи, обходящие город, избили меня и изранили меня. Они сняли с меня покрывало. Заклинаю вас, дщери Иерусалимские: Если вы где-нибудь встретите возлюбленного моего, то скажите ему, что я изнемогаю от любви. И спросили они: «Чем же возлюбленный твой лучше других, о, прекраснейшая из женщин? Чем же возлюбленный твой лучше других, что ты так заклинаешь нас?» Возлюбленный мой бел и румян, лучше десяти тысяч других. И голова его – чистое золото, а кудри его волнистые, черные, как перья ворон. А глаза его – как у голубей, пасущихся при потоках вод, купающихся в молоке, сидящих в довольстве. А щеки его – как цветник ароматный и гряды благовонных растений. А губы его – как лилии, источают текучую мирру. А руки его – как золотые кругляки, усаженные топазами. И живот его – как изваяние из слоновой кости, обложенное сапфирами. Ну, а голени его – как мраморные столбы, поставленные на золотых подножиях. Весь вид его подобен горе Ливанской и величествен, как кедр. В устах его – сладость, и весь он – сама любезность. Вот кто возлюбленный мой, и вот кто друг мой, дщери Иерусалимские!
Прекрасна ты, возлюбленная моя, как Фирца, любезна, как Иерусалим, грозна, как полки со знаменами. Уклони очи твои от меня, потому что они волнуют меня. Волосы твои – как стадо коз, сходящих с Галада. И зубы твои – как стадо овец, выходящих из купальни, и бесплодной нет между ними. И как половинки гранатового яблока – ланиты твои под кудрями твоими. Есть шестьдесят цариц и восемьдесят наложниц, и девиц без числа, но единственная – ты, голубица моя, чистая моя. Ты единственная у матери своей, лучшая у родительницы своей.
Увидели ее девицы, и – превознесли ее. И царицы и наложницы, все восхвалили ее. Кто эта блистающая и, как заря, прекрасная? Кто она, как луна, светлая, и как солнце, яркая? Кто она, грозная, как полки со знаменами? Я сошла в свой ореховый сад посмотреть на зелень долины, поглядеть, распустилась ли виноградная лоза, расцвели ли гранатовые яблоки? Не знаю, как получилось, что душа моя привлекла меня к колесницам знатных.
«Оглянись, оглянись, оглянись, оглянись – и мы посмотрим на тебя», – кричали они с колесниц своих. Что вам смотреть на меня, как на хоровод Манаимский? А они мне кричали: «О, как прекрасны ноги твои в сандалиях, дщерь именитая! Округление бедр твоих, как ожерелье, сделанное руками искусного художника. И живот твой – как круглая чаша, в которой не истощается ароматное вино. И чрево твое – как ворох пшеницы, обставленный лилиями. И шея твоя – как столп из слоновой кости. А глаза твои – озера Есевонские, что у ворот Батраббима. И нос твой – как башня Ливанская, обращенная к Дамаску. А голова твоя на тебе, как Кармил, и волосы на голове твоей, как пурпур. Сам царь увлечен твоими кудрями. Как ты прекрасна, как привлекательна, возлюбленная, своею внешностью! И стан твой похож на пальму, и груди твои на виноградные кисти. Я с удовольствием залез бы на эту пальму и ухватился бы за ветви ее. И груди твои были бы вместо кистей винограда, и запах от ноздрей твоих благоухал бы, как от яблок. А уста твои заменили бы отличное вино». Оно течет прямо в рот к другу моему и услаждает уста утомленных. Я вся принадлежу другу моему, и ко мне обращено желание его. Приди, возлюбленный мой, выйдем в поле, побудем в селах. А поутру пойдем в виноградники, и посмотрим, распустилась ли виноградная лоза, раскрылись ли почки, расцвели ли гранатовые яблоки. И там я тебе окажу ласки мои. Мандрагоры уже пустили благовоние, и у дверей наших появились всякие превосходные плоды: их принесла я для тебя, мой возлюбленный!
