Жестокое разочарование постигло Аделину, когда она осмыслила горькую действительность. Нежно лаская, Грэг целовал не ее. Точнее, это была она, только в прошлой своей, такой уже далекой жизни. Жизни, где было место Грэгу, любви и радости. Сейчас же, в объятиях мужа, она видела себя как совершенно постороннюю девушку. Несмотря на всю магию Книги Судьбы, ей так и не удалось полностью вернуть время вспять. Проникнув в свое прошлое, она оставалась лишь сторонним наблюдателем, а не участником действия. В состоянии невесомой материи, некой невидимой субстанции, она парила вместе с воздухом, влетающем в открытые окна гостиной.
– Какая безжалостная несправедливость! Какая беспощадность! Я не могу поверить в это! Как же так? – в негодовании думала она, не обращая внимания на свое странное, бесформенное состояние.
В тягостном смятении отстраненно и растерянно смотрела она на все происходящее. Видеть свое тело в отрыве от себя оказалось весьма непросто. Чуждым и инородным казалось оно ей. Она не ощущала связи с той девушкой, которую видела перед собой.
– Должно быть, нечто подобное испытывают люди в момент своей кончины. По всей видимости, человеческие души, покидая тело, уже не признают его, – невесело подумала она.
Перемещаясь в струях воздуха, она видела, что присутствие ее в помещении ничем не выдается. Пространство, в котором она находилась, являлось неподвластным человеческому глазу, и потому появление ее так и осталось незамеченным, занятой друг другом парой.
Ее не столько пугало само аморфное состояние, в которое перешло ее тело, сколько непосредственная возможность впитывать царившую атмосферу. Она продолжала слышать звуки и осязать запахи. Новым, совершенно непохожим ни на что способом, она воспринимала и познавала окружающий мир. Она испытывала те же чувства и эмоции, что и девушка, обнимавшая Грэга. Телесно, не прикасаясь к нему, она переживала самые настоящие ощущения плотской близости. Безусловно, она была неимоверно рада возможности, пусть таким невероятным способом ощутить тело мужа, но для задуманной цели ей этого явно было недостаточно.
Что же делать? – в панике думала она. – Я не уйду, так и не добившись ничего! Вот возьму и обнаружу себя. Уверена, что, если использую всю свою энергию, у меня получится. Но что это даст мне? Как отреагирует Грэг, если вдруг увидит меня? Что я скажу ему? Я твоя жена, а эта девушка тоже я, только в прошлом? Да он просто с ума сойдет! Я напугаю его да и только.
Она понимала всю нелепость своего положения, но надо было что-то предпринимать. Все больше волнуясь, она искала решение.
– Вот бы Ирен сюда! Она-то бы уж точно нашла выход. От количества ее идей всегда голова кругом идет. Голова кругом!? А что если попробовать?! – воодушевилась она неожиданно пришедшей мыслью.
Мысль об Ирен напомнила ей, как при особо чувственном поцелуе Грэга, у нее иногда возникало головокружение. При этом все вокруг замирало, и ей казалось, что она теряет сознание. Она никогда серьезно не задумывалась, отчего это происходит, от бьющей из краев эмоциональности или от банальной нехватки кислорода, но вспомнив это состояние, она решила использовать его для достижения своей цели. Именно свидетелем такого момента она должна была стать через несколько минут.
То, что она задумала, казалось бредом, но в данной ситуации пренебрегать даже нелепицей было бы непростительно. Не помышляя, хороша ли идея, выполнима ли она и существует ли вероятность благополучного исхода, Аделина решила действовать. Она задумала использовать такое граничащее с потерей сознания состояние для проникновения в собственное тело.
– Если душа моя хотя бы на миг оставит тело, я попытаюсь соединиться с ней и уж после этого попробую войти в собственное тело, – размышляла она. Продолжая парить в своем аморфном состоянии, повинуясь лишь проникающим сквозь открытые окна порывам ветра, она поняла, что, в первую очередь, во что бы то ни стало ей необходимо вырваться из окружающих ее воздушных масс.
Прежде чем разойтись по комнате, поток воздуха из окна ударялся о стену, и Аделина использовала каждый такой момент для отделения и выхода из охватывающей ее среды. По крупице изолируя свою энергию, она кропотливо накапливала ее в целостный сгусток. Когда, наконец, ей удалось выделиться из общего потока, она легкой, почти невидимой тенью проявилась на стене. Не веря своему счастью, она решила испытать удачу еще раз. Сущность субстанции и она сама являлись одним целым, а значит, она сможет подчинить ее своей воле. Ей необходимо заставить полученный сгусток энергии двигаться.
На самом деле Аделине не просто везло, сама того не сознавая, она постоянно прибегала к своему необыкновенному дару. Именно он и огромное желание добиться своего помогали ей осуществить желаемое.
Через некоторое время ее попытки увенчались успехом, и субстанция поддалась ее натиску. Сначала едва заметно, лишь самую малость. Но чем больше она усердствовала, тем заметнее становилось перемещение. Вскоре ей удалось окончательно оторваться от стены и вырваться на свободу. В этот момент ее уже невозможно было удержать. Клубком ожившей энергии, готовая сокрушить все на своем пути, она пронзала пространство быстрее молнии. Однако, как только она заметила изображение в зеркале, ее радость свободы оборвалась. Напуганная увиденным Аделина застыла в недоумении, не веря, что перед ней ее собственное отражение. Поразительное сходство ее нового состояния с силами мрака, которые преследовали ее, было неоспоримо. Отличающийся лишь розоватым оттенком, ком ее энергии точь-в-точь повторял действия и поведение негативной массы. Это внезапная аналогия лишний раз подтверждала, что за озверелой сущностью мглы скрывается воля живого существа. При воспоминании об атаках темных сил жгучая боль пробежала по каждой микрочастичке ее нового естества. Тут же пришло понимание, что теперь она тоже в состоянии доставить подобную боль и при желании сокрушить и уничтожить все на своем пути. Но не мук и разрушений жаждала Аделина. У нее была совсем другая цель. Потому, укротив обуревавшую ее эйфорию, она прекратила беспорядочные метания и мягко закружилась по комнате, наслаждаясь своей свободой. С каждым витком увеличивался и физический размер ее нового состояния, и вот уже насыщенным облаком она спустилась над увлеченной друг другом парой.
В мерцающем огне свечей, охваченные желанием, те даже не заметили снисходившей розоватой дымки. Покрывая лицо любимой поцелуями, Грэг чувственно замкнул ее губы, ненамеренно погрузив ее в состояние невесомости. Утопая в страсти, она безгранично растворилась в его любви.
Это и был тот момент из прошлой жизни, который навсегда запомнился Аделине. Именно этих переживаний она сейчас и дожидалась. Закружившись над головой девушки, она создала всепоглощающий смерч и, захватив на мгновение вышедшую энергетику собственного тела, слилась с ней воедино. Как только Грэг оторвался от ее губ, Аделина очутилась в объятиях мужа. Обретя тело, она тут же окунулась в неописуемое блаженство. Объятия рук ничего не подозревающего мужа вызывали в ней волны неимоверного желания и любви. Безумное счастье снова почувствовать его живое тепло, вызвало непроизвольные слезы. Грэг удивленно посмотрел на жену.
– Что с тобой, Лина, что-то не так? – обескураженный ее поведением, спросил он.
Если бы он только знал, какая пропасть времени и пространства лежали между ним и Аделиной! Никакая слезинка из глаз ее не могла передать той мучительной разлуки вечностью, которую она пережила.
– Я так по тебе соскучилась! Ты просто не представляешь, как сильно я люблю тебя! Какое же это счастье быть рядом с тобой! – тесно прижимаясь к его телу, произнесла она в ответ.
Несколько удивленный, он и не подозревал, насколько ее слова были близки к истине. Чувствуя, что в ее душе произошел всплеск чувств, он не стал дальше выяснять причину ее слез.
– Я тоже люблю тебя больше жизни, – ответил он, еще крепче сжав свои объятия.
*******
Ирен проснулась ближе к полудню. Не обнаружив Аделины в каюте, она удивилась ее исчезновению.
– Странно, – пробормотала она, – Лина ни за какие деньги не дала бы мне проспать завтрак. Весьма странно.
Не желая пропустить еще и обед, она быстро поднялась с кровати и, мгновенно собравшись, выскочила в коридор. С шумом захлопнутая дверь по неизвестной причине напугала ее.
– Что-то нервы у меня сегодня ни к черту. С чего бы это? – подумала она.
По всей видимости, она действительно переживала за подругу. У нее было предчувствие, что та пропала в одном из своих, не подвластных человеческому мозгу пространств.
– Сможет ли Лина и на этот раз выпутаться и, прямо скажем, вернуться живой, – с волнением думала она.
