Марио Ридинг - Нострадамус: благая весть. Предсказание известного прорицателя

Тема

Святая империя и абсолютная власть

Дата: 1566 год

Катрен 8/66

Это – сложный катрен, поэтому я без лишних извинений позволю себе разобрать его в мельчайших подробностях. Римский юрист Ульпиан (написавший книгу «О должности проконсула») утверждал, что существует два направления правоведения, а именно публичное право (религия, духовенство и судебная система) и частное (согласно такому законодательству к городам относились, как к отдельным личностям). Таким образом, Ульпиан был первым человеком, определившим это фундаментальное деление, хотя из его утверждения становится совершенно ясно, что публичный закон устранялся (вместе с ius natural (естественным правом[9]) и ius gentium (правом народа[10])), чтобы каждый римлянин мог сконцентрироваться на частном праве. Помимо этого Ульпиан утверждал, что закон, состоящий из нескольких частей, не подходил императору. Здесь мы приближаемся к истинному смыслу катрена, рассказывающего об абсолютной власти и предполагающего, что власть эту можно иметь только над тем, кто по иерархии ниже вас самих. Консул может править претором или судьей, например, но не другим консулом. В то же время император имеет власть надо всеми и, таким образом, становится фактически властью последней инстанции. Этот концепт абсолютной власти затем соединился (хотя эти два понятия все еще сильно противостояли друг другу) с юридической властью, предполагающей формальное управление правосудием.

Работа Ульпиана разъяснила этот концепт абсолютной власти (potestas absoluta), объединив два одинаковых понятия «quof principi placuit legis habet vigorem» («то, что нравится императору, обладает силой закона») и «princeps legibus solutes est» («император возвышается законом»). Эти темы соответствующим образом отразились в знаменитой книге 1566 года (см. число катрена) Жана Бодена «Метод, облегчающий познание истории» (Methodus Ad Facilem Historiarum Cognitionem). В то время Боден увлекался природой абсолютной власти. Это увлечение нашло свое ярчайшее отражение в работе «Шесть книг о государстве» (Les Six Livres De La République, 1576), где писатель задается вопросом, какие полномочия монарх (или, как написано в этом катрене, римский папа) может передать другим, сохраняя при этом свою власть (таким образом, в основном это было противоположностью Кодекса Юстиниана).

Нострадамус упомянул о публикации книги Бодена о «Методах…», чтобы провести параллель с выборами Папы Пия V (известного также как Доминиканец Микель – отсюда инициалы Д. М.), папы-фундаменталиста и бывшего великого инквизитора, сопротивлявшегося теологическим вторжениям протестантов и эффективно использовавшего распущенную упадочную и коррумпированную католическую церковь на свое благо. Именно он опубликовал знаменитую буллу 27 апреля 1570 года «Regnans In Excelsis» об отлучении от церкви монарха. В документе он обвинил королеву Англии Елизавету I в ереси и незаконнорожденности и попытался освободить всех ее подданных от верного служения ей [с дословной цитатой можно ознакомиться в разделе книги, посвященном катрену 10/84 – 1558: Вступление на престол Елизаветы I].

Нострадамус просто еще раз доказывает свою веру в то, что Святой закон должен быть выше по иерархии, чем королевский закон, поэтому для достижения нужного эффекта он цитирует Ульпиана, Бодена и отрывок из слов Д. М. (Доминиканца Микеля). Нострадамус был убежден, конечно, что религия приравнивалась к «благой вести».

В этих катренах Нострадамус пытается объяснить, зачем предсказывает будущее и с помощью каких техник он это делает. Объясняя и рассказывая об источнике своих видений потенциальному будущему читателю, Нострадамус предполагал, что эти пять ключевых катренов послужат непосредственным предисловием к Центуриям.

На самом известном портрете герцога Альбы, выполненном Тицианом, изображен человек с орлиным носом и с большим самомнением. Это самомнение даже больше, чем то, что можно увидеть на портрете того же герцога, выполненного Антонисом Мором, который к тому же демонстрирует скрытую жестокость. Никто в здравом рассудке не захочет связываться с таким человеком, как герцог Альба. Но с ним связалась Маргарита Пармская в связи со своим правом – из-за того, что ее отец Карл V поздно ее признал и из-за желаний ее брата Филиппа II – быть наместницей испанского короля в Нидерландах и представительницей интересов католической Испании. Также она заказала свой портрет у Антониса Моро и показала себя властной целенаправленной блондинкой, стоящей как мужчина, положив руку на бархатный сундук. Назвав ее «le blonde»[11] (это слово с окончанием «e», как правило, относится к женскому полу и является суффиксом женского рода, кроме того, так называют того, кому трудно угодить), Нострадамус проницательно указывает на мужские качества, которыми она обладала.

Но испанские Нидерланды в течение долгого времени сотрясали бунты из-за высоких налогов, инквизиции и отказа от католичества в пользу кальвинизма значительной части голландского населения. Маргарита не приняла войска от Филиппа, с помощью которых можно было усилить господство Испании над меньшинством благородного происхождения, теперь освобожденным от ее чар. Маргарита старалась предотвратить восстания, приостановив действие религиозных договоров, но мятежники прорвались в 1566 году, за чем последовало вооруженное восстание княжества Бредерода, вскоре подавленное с помощью наемников.

Филипп, однако, боялся потерять свою привилегию доступа к рынкам золота в Антверпене, из которых Испания в новом мире могла черпать максимум выгоды. Итак, в 1567 году он послал в Нидерланды легендарного герцога Альбу с девятитысячным войском, чтобы исправить ситуацию. Войска, вдохновленные идеей восстановить порядок и собрать налоги, прибыли в августе. Альба незамедлительно свергнул Маргариту, и она была вынуждена оставить земли своего мужа и отправиться в Италию. Затем Альба создал скандально известный ужасный орган власти (его прозвали Кровавым советом), осудивший более девяти тысяч людей. Тысяча из них были незамедлительно казнены или отправлены в ссылку. Несмотря на то что на краткое время такой способ подействовал, в результате он привел к окончательному освобождению Нидерландов от Испании. Это событие знаменовалось образованием войск «морских нищих» («морских гезов») (см. четвертую строку катрена), состоявших из тех, кто бежал на север Нидерландов (объединившись с французскими гугенотами под предводительством Колиньи). Они безжалостно грабили испанские корабли и в заключение самостоятельно образовали мини-государство, основанное возле городов Флиссинген и Брилле.

Благая весть для терпимой в религиозном плане Голландии, где свержение Маргариты Пармской с позиции регента герцогом Альбой косвенно привело к образованию суверенного государства Нидерландов и к их продолжительному господству в сфере торговли.

В катрене встречаются сложные для понимания слова, такие как «Germain», означающее «находящийся в кровном родстве» (как двоюродные братья, дети вашего дяди и тети) и «limitrophes», означающее «пограничный» или «прилежащий». Таким образом, преодолев определенные трудности, мы получаем фразу «вблизи от далеких гор» или, если рассматривать строку как метафору – «их не задержат немецкие Альпы». В катрене дано число 67, что совпадает с началом Второй религиозной войны во Франции, то есть с датой 29 сентября 1567 года. Это толкование по крайней мере учитывает, что «cousins Germains» (двоюродные братья и сестры), упомянутые в третьей строке, относятся к гугенотам. Многие гугеноты были близкими родственниками французских католиков, хотя у них и были догматические противоречия (по «философским» причинам). «Новая философская секта» протестантизм дала начало гугенотам, считавшим себя французской протестантской церковью Реформации и впервые появившимся за семь лет до этого как прямое следствие Амбуазского заговора 1560 года, по которому 1200 протестантов было повешено на железных крючках возле замка Амбуаз. Если учитывать тот факт, что протестантизм действительно появился прямо из «немецких Альп», тогда смысл, безусловно, проясняется. Само слово «гугенот» предположительно произошло от выражения «Eid Genossen», или «богохульные люди» (на фламандском диалекте это выражение перешло в «Huis Genooten», или «монахи»). Так называли библейских приверженцев с границ Швейцарии и Германии, тайно собиравшихся друг у друга дома, чтобы изучать слова и библейские комментарии почившего незадолго до этого Жана Кальвина, на которого оказал влияние Мартин Лютер.