Vītaye). Саяна интерпретирует – bhakṣaṇārthe, «для вкушения», но дает и ряд других значений корню vī, gati-vyāpti-prajanana-kanti-asana-khādaneṣviti. В значении «продвижения», как в привычной классической форме vīta, vi иногда образуется из префикса и корня: vi+i, «идти»; глагол же, с которым мы имеем дело здесь, vītaye, это скорее долгая форма vī от первичного корня vi – «проявлять», «открывать», «сиять», «рождаться», «появляться», «производить», «расти», «распространяться», «расширять», «двигаться», значения которого сохранились в таких словах как, vayas, viyat, vayunam. Толкование khādana, «еда», кажется мне мало вероятным, навязанным этому слову сторонниками обрядов с целью ввести этот важнейший ведийский термин в рамки своих ритуалистических концепций. Я полагаю, что это слово в Веде сохраняет свой изначальный смысл: «проявление», «появление», «рождение» или «распространение». Словом vīti описывается важнейший процесс ведийской йоги: проявление для образования и действия того, что до той поры оставалось непроявленным, неопределенным или нереализованным в нас. Это ради проявления богов или проявления энергий и деяний, которые они представляют, vītaye или devavītaye, ведийский вершитель жертвоприношения получает посвящение, приходя к самопознанию и самоотречению внутри себя, а вовне – к формам богопочитания и приношения жертв. Соки Сомы, очищенные, yanti vītaye, «текут, чтоб проявить», «для проявления» – в данном случае, как мы видим из следующего стиха, vṛddho ajāyathaḥ – Индры, Владыки умственной силы, бога, к которому обращен этот гимн.
Dadhi-āśiraḥ. Это выражение либо должно состоять из двух отдельных слов: dadhi и āśiraḥ, ошибочно соединенных в падапатхе, либо же – как считает Саяна – это сложное слово, определение к сокам сомы, somāsaḥ. В первом случае dadhi может означать «кислое молоко», а слово āśiraḥ – «молоко», стоящее во множественном числе, чтобы передать значение «много порций молока». Тогда мы должны перевести весь стих согласно ритуалистической интерпретации: «вот (соки Сомы) выжатые для пьющего Сому, и вот, очищенные, текут они, кислое молоко и порции молока для еды». Те, кто хотят, пусть согласятся с таким толкованием этого стиха и попробуют связать – насколько сумеют – всю его обыденность и наивность с возвышенностью стиха предыдущего и тонкостью стиха следующего. Но по конструкции и по расположению слов очевидно, что dadhi-āśiraḥ является определением к somāsaḥ. Объяснение Саяны представлено в слишком сложной форме, чтобы его можно было принять, да и невозможно для слова dadhi-āśiraḥ означать dadhi-āśira-yuktaḥ – только один из двух компонентов сложного слова может иметь глагольную силу, а второй играет подчиненную роль; в архаичных формах ведийского языка нет ничего, что не позволило бы глаголу в сложном слове стоять перед управляемым им компонентом. В таком случае dadhi будет отглагольным прилагательным, образованным от удвоенной формы корня dhi – ср. dadhiṣva, прилагательное daddhi «поддерживающий», «способный поддержать» и существительное āśira, которое означает всепоглощающий жар, силу или напор, родственное другому ведийскому слову, āśu, не один раз употребляется Мадхуччхандасом в этом значении. Таким образом, мы получаем следующий смысл: «способные, будучи очищенными, поддерживать действие собственной силы», то есть не исчезающие сразу, так и не успев стать основой для восторга и силы, необходимых для действия Индры.
tvaṁ sutasya pītaye sadyo vṛddho ajāyathāḥ ǀ
indra jyaiṣṭhyāya sukrato ǁ
«Ты для пития соков Сомы сразу же появился, возросший, о Индра, для превосходства, о Великий в силе».
Ajāyathāḥ, появился; вновь многократное прошедшее время.
Мысль этого стиха представляет собой логическое развитие содержания предыдущего. Риши посвятил четыре стиха описанию причин, побудивших его отдать предпочтение Индре и воспеть хвалу именно этому Богу. Затем он переходит к жертвенному возлиянию Сомы, нектара бессмертия, Ананды, воплотившейся в витальной природе, исполненной восторга; сначала это выражается как радость и жизненная сила, затем нектар очищается, очищенный же, он течет, принося ментальную силу для проявления божественного Разума, Индры; Индра появляется сразу же, sadyaḥ…ajāyathāḥ, но появляется он возросшим; на свет выходит большая сила ума, чем та, которая ощущалась на предыдущих ступенях Йоги или жизни. Индра, таким образом, приходит возросшим, sutasya pītaye и jyaiṣṭhyāya, во-первых, для вкушения радости и сил жизни, которые были выжаты, а во-вторых, в результате того, что эта радость и сила были восприняты активным ментальным сознанием для своего превосходства, jyaiṣṭhya, то есть для полного проявления его силы, для ее проявления во всей полноте, благодаря чему он становится предводителем божественной битвы, царем и величайшим из сражающихся богов. Отсюда и обращение sukrato, «о Великий в силе», помещенное в конце стиха, чтобы пояснить jyaiṣṭhyāya. Владыка Ментальной Силы есть могущественнейший бог, поэтому когда он предстает во всей полноте, то именно его сила руководит нашими действиями. В этих двух стихах последовательно, в логическом порядке, раскрываются символические концепции, которые шаг за шагом передают весь процесс проявления божественной природы, devavīti, в этой сфере низшей материальной деятельности, в Адхвара Яджне.
ā tvā viśantvāśavaḥ somāsa indra girvaṇaḥ ǀ
śaṁ te santu pracetase ǁ
«Да войдут в тебя пламенные соки Сомы, о Индра, в тебя, кто обретает восторг от Слова; да будут они покоем для тебя в твоем устремленном вперед осознании».
Āśavaḥ есть vyāptimantaḥ, говорит Саяна; но в этом случае эпитет вряд ли уместен. Āśu, как и āśira, означает поглощающий, пламенный, интенсивный, порывистый, стремительный – ср. значения слова āśira «огонь», «солнце», «демон». Радость и жизненная сила должны влиться в силу ментальную, и поскольку это должно быть сделано силой слова, мантрами, giraḥ, то к Индре обращаются как к «обретающему восторг от Слова» girvanaḥ, что кроме того является, согласно стилю Веды, связующим звеном, подготавливающим переход мысли к теме следующего стиха.
Pracetase. Здесь это не просто эпитет украшающего или общеописательного характера, будь это так, предпочтение было бы отдано звательному падежу. Употребление же дательного ясно указывает, что слово pracetas призвано отразить то условие, в котором необходимо осуществить покой. Самое серьезное препятствие для садхака – трудность сочетания действия с глубокой основой покоя; когда в организм входит могучая сила и начинает действовать, она вызывает страстное желание, смятение, беспокойство, возбуждение и, в конце концов, истощение. Это есть «не-покой» aśānti, отсутствие мира, śam. И этого легко избежать, когда есть безмятежность, а Ананда лишь вкушается, не проявляясь через какое-либо действие. Но Индра, как ментальная сила, должен быть pracetas, сознательно активным, он должен выдвинуть вперед свое сознание в мысли и действии и впитать в себя нектар Сомы, не утратив ничего из его огня, но вместе с тем сохранить покой освобожденной души. Соки Сомы должны привнести в мыслящий разум и покой, и силу.
tvāṁ stomā avīvṛdhan tvāmukthā śatakrato ǀ
tvāṁ vardhantu no giraḥ ǁ
«Тебя усилили гимны восхваления, тебя – гимны моления, о Индра стосильный; тебя (да) усилят наши Слова».
Avīvṛdhan. Форма многократного прошедшего времени. В прошлом, как правило, восхваления Индры и молитвы Индре усиливали ментальные энергии; пусть же слова этой мантры усилят их и сейчас.
Giraḥ, «слова», продолжает идею предшествующей строки, выраженную в эпитете girvaṇaḥ. Именно слова мантры должны сделать Сому действенным, и это приумножит силу Индры. Таким образом, эта мысль возвращается к идее pra gāytra, «воспойте», из первого рика, если применить ее к той роли, об исполнении которой просят Индру сейчас, ради чего ему и поднесли нектар Сомы и что составляет цель призывного напева, а также смысл этого божественного возрастания в пламенной силе возлияния Сомы.
akṣitotiḥ sanedimaṁ vājamindraḥ sahasriṇam ǀ
yasmin viśvāni paunsyā ǁ
«Не ослабевающий в своем расширении, да охранит Индра это несчетное богатство (ума), на котором основаны все наши силы мужества».
