Ограничившись одной только действующей причиной, мы сделали бы неправомерное упрощение: подобный выбор не учитывает тринитарный характер божественного Бытия, открытый в Иисусе Христе, и то, как божественные Лица действуют в акте творения Бога, то есть Его свободу. Задача состоит в том, чтобы адекватно объяснить творческую причинность, показав, что в Творении действует не только действующая причина божественной природы, но, благодаря посредничеству Иисуса Христа, Начала и Конца самого Творения, сообщается ad extra троичное бытие.
Литература для углубленного изучения темы:
G. Colombo, La teologia della creazione nel XX secolo, in AA.VV., Bilancio della teologia del XX secolo, III, a cura di R. Van der Gucht e H. Vorgrimler, trad.it., Roma 1972, 44–66;
P. Gisel, La creazione. Saggio sulla liberta e la necessita, la storia e la legge, l’uomo, il male e Dio, trad.it., Genova 1987, 115–154.
б) Аналогия с Воплощением
Рассматривать Иисуса Христа как причину Творения означает признавать, что в тайне Воплощения Сына происходит подлинное сообщение божественного Бытия: уже упоминавшийся христологический и тринитарный принцип Творения позволяет утверждать, что с учетом всех различий последнее нужно рассматривать по аналогии с тайной Воплощения Сына[208]. Не следует, однако, забывать, что союз ипостасей остается абсолютно уникальным и существенно отличным от всякого рода соединения божественного с человеческим.
Аналогия с квазиформальной причинойВ этой перспективе причинность Иисуса Христа по отношению к тварной реальности мыслилась некоторыми богословами по аналогии с квазиформальной причинностью[209]. Последняя была введена в богословие именно для того, чтобы преодолеть и включить в себя понятие производящей причины в истолковании visio beatifica [блаженного образа – Прим. пер.], ипостасного союза и поселения Троицы в праведнике, придавая должное значение участию всех Лиц Троицы в этих трех реальностях[210].
Аналогическое использование понятия квазиформальной причины позволяет не забывать тринитарное и христологическое измерение Творения и, тем самым, в состоянии соединить в отличном от Бога субъекте аспект творения с проявлением ad extra жизни Пресвятой Троицы[211].
Прообразовательный характер Иисуса ХристаНа основе этого можно верно выразить прообразовательный характер Иисуса Христа: Он – архетип Творения. Поэтому богословие человека как imago Dei [образа Божия – Прим. пер.] требует своего дальнейшего развития, прежде всего, в христологических терминах[212].
Кроме того, становится понятным, почему Иисус Христос есть цель Творения: в Нем Творение открывает себя как осуществление предустановленного замысла Троицы[213] призвать всех людей к божественному Сыновству. И форма этого Сыновства открыта в Воплощенном Сыне.
в) Антропологический аспект Творения
Творческая причинность Иисуса Христа дает возможность понять, что созидательная инициатива Троицы реализуется не только в свободном творении реальности, но и в создании свободных субъектов (людей), призванных по усыновлению стать причастными божественному сыновству, открытому в Единородном Сыне, ставшем человеком.
Христология и горизонт антропологииХристологическое понимание Творения ведет к выявлению в нем специфического антропологического аспекта. Поэтому необходимо преодолеть рамки традиционного космологического подхода к Творению[214].
В связи с этим особое значение приобретает изначальная параллель между Христом и Адамом, указанная св. Павлом: Адама можно рассматривать как «образ будущего» (Рим 5,14), только если глава (начало) Творения не Адам, но Христос[215].
Это мнение св. Павла полностью оправдано тем, что в intellectus fidei [понимании верой – Прим. пер.] Творения, новизна христианства определяется событием появления Христа, Сына Божьего, сделавшегося человеком. Тем самым, становится возможным признать, что Откровение показывает смысл человеческого существования именно через Воплощенного Сына: Бог, желая сообщить человеку о тварной реальности все необходимое, приводит его к осознанию связи между сотворением человека и Иисусом Христом.
Новый человекЭто знание о связанном с Творением спасительном замысле Бога позволяет, кроме того, полностью понять смысл нового человека и, соответственно, нового Творения, завершающих искупительное дело Христа в historia salutis [истории спасения – Прим пер.][216].
Другими словами, можно сказать, что для Павла Творение находит свое истинное исполнение в Искуплении. Тем самым, нужно рассматривать первое Творение и новое Творение не как механически следующие друг за другом, но как взаимно включающие друг друга: второе принимает первое и придает ему смысл. Первое, само по себе, осталось бы незавершенным и неправильно понятым. С другой стороны, история спасения развивается согласно плану, задуманному «прежде создания мира» (Еф 1, 4) и осуществляемому «в полноте времен» (Еф 1, 10). Начиная с нового Творения, Христос проявляет Себя как Глава самого Творения[217]: единство Христа со всеми людьми вплоть до Его смерти ради нас имеет свое основание в сотворении всех людей во Христе[218].
Литература для углубленного изучения темы:
G. Colombo, Creazione, in Nuovo dizionario di teologia, a cura di G. Barbaglio e S. Dianich, Cinisello Balsamo 1991(6), 198–210.
4. Цель творения
Иисус Христос – Начало и КонецРазмышляя над творческой причинностью Иисуса Христа, мы видели, что Он поистине Первый и Последний, Начало и Конец (Откр 1, 17; 2, 8; 22, 13): в Нем ответ на вопрос о том, какое значение имеет мир для Бога и, следовательно, о том, какова цель, с которой Он создал мир. Тринитарное и христологическое основание Творения совершенно лишает почвы ошибочное мнение, будто мир понадобился Богу для собственного завершения.
Слава Божия как цель творенияУтверждая, что цель Творения – слава Божия, богословская традиция выражает этим два аспекта: во-первых, что Сам Бог есть цель всего и, во-вторых, что Ему нет необходимости творить и Он не получает от творения никакой пользы[219].
Принятое I Ватиканским собором[220], это утверждение имеет множество следствий для предмета нашего рассуждения. Прежде всего, речь идет о том, чтобы преодолеть некоторую бедность понятия gloria [слава – Прим. пер.] в классической и средневековой латыни (clara notitia cum laude [широкая известность и почести – Прим. пер.])[221] и, следовательно, вернуться к более содержательным терминам библейской традиции (doўca, kabod). Последние указывают каким образом Бог открывает Себя человеку, представая ему в том виде, в котором тот способен Его воспринять[222]: Слава Бога проявляется через Его спасительную деятельность и богоявление.
В качестве примера этого двойного характера манифестации можно вспомнить эпизод с переходом через Чермное море и знаменитое описание богоявления пророком Исайей:
«И сказал Господь Моисею: что ты вопиешь ко Мне? скажи сынам Израилевым, чтоб они шли, а ты подними жезл твой и простри руку твою на море, и раздели его, и пройдут сыны Израилевы среди моря по суше; Я же ожесточу сердце Египтян, и они пойдут вслед за ними; и покажу славу Мою на фараоне и на всем войске его, на колесницах его и на всадниках его; и узнают Египтяне, что Я Господь, когда покажу славу Мою на фараоне, на колесницах его и на всадниках его» (Исх 14, 15–18)[223].
«В год смерти царя Озии видел я Господа, сидящего на престоле высоком и превознесенном, и края риз Его наполняли весь храм. Вокруг Него стояли Серафимы; у каждого из них по шести крыл: двумя закрывал каждый лице свое, и двумя закрывал ноги свои, и двумя летал. И взывали они друг ко другу и говорили: Свят, Свят, Свят Господь Саваоф! вся земля полна славы Его! И поколебались верхи врат от гласа восклицающих, и дом наполнился курениями. И сказал я: горе мне! погиб я! ибо я человек с нечистыми устами, и живу среди народа также с нечистыми устами, – и глаза мои видели Царя, Господа Саваофа» (Ис 6, 1–5)[224].
Подобным образом Новый Завет признает славу в личности и делах Иисуса Христа:
«И Слово стало плотию, и обитало с нами, полное благодати и истины; и мы видели славу Его, славу, как Единородного от Отца» (Ин 1, 14).
«После сих слов Иисус возвел очи Свои на небо и сказал: Отче! пришел час, прославь Сына Твоего, да и Сын Твой прославит Тебя, так как Ты дал Ему власть над всякою плотью, да всему, что Ты дал Ему, даст Он жизнь вечную. Сия же есть жизнь вечная, да знают Тебя, единого истинного Бога, и посланного Тобою Иисуса Христа. Я прославил Тебя на земле, совершил дело, которое Ты поручил Мне исполнить. Ныне прославь Меня Ты, Отче, у Тебя Самого славою, которую Я имел у Тебя прежде бытия мира» (Ин 17, 1–5)[225].
