А. Скола - Богословская антропология

Из Отцов Церкви можно процитировать знаменитого Иринея Лионского (†200), хорошо выразившего смысл учения о цели Творения:

«В начале Бог создал Адама не потому, что имел необходимость в человеке, но чтобы было кого наделить Своими благами. Потому не только до Адама, но и до сотворения мира Слово прославляло Отца, пребывая в Нем, и прославлялось Им, как Оно Само говорит:“Прославь Меня Ты, Отче, у Тебя Самого славою, которую Я имел у Тебя прежде бытия мира” (Ин 17, 5). И Оно заповедало нам следовать Ему не потому, что нуждается в нашем служении, но чтобы дать спасение нам самим. Ибо следовать за Спасителем – значит приобщиться спасению, подобно тому как следовать за светом значит приобщиться свету»[226].

Творение проистекает из таинственного круга жизни и даров Лиц Пресвятой Троицы: Их творческая деятельность полностью выражает себя в Сыне, ставшем человеком de Spiritu Santo [действием Духа Святого – Прим. пер.]. И сам человек есть слава Божия, поскольку являет собой преизбыток той внутренней жизни Троицы, что извечно желала его как сына в Сыне[227].

Признание славы Божией целью Творения – это не что иное, как провозглашение посредничества воплощенного Сына в творчестве и искуплении. В частности, это утверждение абсолютной свободы, с которой творит Бог. И содержанием подобной инициативы Бога может быть только сообщение Им Своей благости.

5. Иисус Христос, центр мира и истории

При размышлении о тайне Творения в свете божественного замысла, становится ясно, что Иисус Христос есть конкретное историческое событие, объясняющее причины совершенного Триединым Богом акта, давшего начало историческому бытию человека и всего мира.

а) Действие Откровения через историю и таинства

Таким образом, выясняется, что Откровение действует через историю и таинства[228]. Человек приходит к мысли, что истина о нем самом и о мире доступна ему только здесь и теперь, hic et nunc: поэтому исторические обстоятельства несут в себе дополнительный смысл, существовавший до них, но в то же время от них неотделимый. Замысел Божий, Откровение выступает hic et nunc, но этим не исчерпывается. Это некая первичная реальность, обнаруживаемая только в настоящем.

Уже начиная с Ветхого Завета, Откровение говорит об осуществлении замысла абсолютно бескорыстной и всеобщей Божией любви через ряд исторических событий, имеющих спасительное значение, поскольку в них этот замысел проявляется и становится постижимым[229]. Это чарующая логика избрания – историческая форма того способа, которым Бог пожелал сообщить о Себе людям и открыть им Себя как Господа. С избранием неразрывно связана его цель – Завет[230]: Израиль был призван и избран для того, чтобы в нем и через него установилась полная любви личностная связь между Богом и людьми.

«Ибо ты народ святый у Господа, Бога твоего: тебя избрал Господь, Бог твой, чтобы ты был собственным Его народом из всех народов, которые на земле. Не потому, чтобы вы были многочисленнее всех народов, принял вас Господь и избрал вас, – ибо вы малочисленнее всех народов, – но потому, что любит вас Господь, и для того, чтобы сохранить клятву, которою Он клялся отцам вашим, вывел вас Господь рукою крепкою и освободил тебя из дома рабства, из руки фараона, царя Египетского» (Втор 7, 6)[231].

Вся история спасения свидетельствует о таком развитии: именно через ряд исторических событий – Завет Бога с Аврамом и, в особенности, Исход – народ Израиля подводится к пониманию божественной инициативы, избравшей его для осуществления своего замысла. Отсюда исповедание Яхве как единого Бога, а значит, как истины всех вещей.

Связь избрания и Завета подчеркивает безвозмездный характер спасительного начинания Бога и, несмотря на слабость и предательство человека, непреложность его осуществления в истории.

Тогда становится понятным ключевое значение слова завет в устах Христа на Тайной вечере[232]: когда Иисус истолковывает грядущее исполнение Своего земного существования, утверждая вечно спасительное действие Креста, Он, сохраняя преемственность с ветхозаветной традицией, говорит о Себе как окончательном осуществлении плана Божия[233]. Он примиряет греховное человечество с Отцом, а завет Его Креста открывает возможность участия, посредством Духа Святого, в Его сыновнем достоинстве: Завет исполнен раз и навсегда и им завершается от века предустановленный план Божий[234].

Литература для углубленного изучения темы:

C. Westermann, Teologia dell’Antico Testamento, trad. it., Brescia 1983, 47–110;

P. Bauchamp, L’uno e l’altro testamento. Saggio di lettura, trad. it., Brescia 1985.

б) Предопределение Иисуса Христа в Новом Завете

В писаниях св. Павла присутствует ясное понимание особенного характера божественного замысла, в котором историчность события Иисуса Христа тождественна Его уникальности и абсолютности. Павел называет себя провозвестником «тайны, о которой от вечных времен было умолчано, но которая ныне явлена, и чрез писания пророческие, по повелению вечного Бога, возвещена всем народам для покорения их вере» (Рим 14, 24–25). Это тайна окончательного (первого и последнего) порядка бытия «премудрость Божию, тайную, сокровенную, которую предназначил[235] Бог прежде веков к славе нашей» (1 Кор 2, 7)[236].

Тексты, в которых Павел развивает эту тему, проникнуты уверенностью в существовании единого плана, выражающего все задуманное Богом относительно мира и его истории. Для апостола этот план совпадает с самим историческим событием Иисуса Христа[237].

Павел рассматривает этот план в перспективе исторической конкретности (factum) события прихода на землю Иисуса Христа, которая, однако, от века исчерпывает божественный замысел. Потому это событие завершает историю: в нем мир и история оказываются перед своим завершением. История Иисуса демонстрирует свою непревзойденную абсолютность, оправдывающую Его вселенские притязания на всю историю.

Особенно настойчиво Павел подчеркивает два элемента. Во-первых, абсолютное совпадение божественного плана с тайной Иисуса Христа, понимаемой в ее конкретности «здесь и теперь»:

«Но когда пришла полнота времени, Бог послал Сына Своего, Который родился от жены, подчинился закону, чтобы искупить подзаконных, дабы нам получить усыновление» (Гал 4, 4–5)[238].

Во-вторых, то, что само это событие, имеющее исторический характер и определяющее всю историю человека, предназначено прежде веков (1 Кор 2, 7).

Напряжение между этими двумя на первый взгляд противоречащими друг другу положениями выявляет весь смысл вести о предопределенном плане в Иисусе Христе[239], или предопределении[240].

Используя это слово в совершенно новом значении[241], Павел обозначает им полное совпадение первоначального решения, предшествующего всему Божьему плану спасения, и исторического события Иисуса Христа: Он предопределен, поскольку в Нем явлена окончательная спасительная воля Божия[242]. Поэтому апостол провозглашает, что Бог «Открыв нам тайну Своей воли по Своему благоволению, которое Он прежде положил (proe/qeto) в Нем, в устроение полноты времен, дабы все небесное и земное соединить под главою Христом» (Еф 1, 9–10)[243].

Таким образом, у Павла понятие предопределения указывает на абсолютность события прихода на землю Иисуса Христа, Умершего и Воскресшего ради каждого человека, и открывает вселенскую спасительную волю Божию. Хотя предопределение Иисуса Христа от века, оно осуществляется в конкретных исторических условиях.

С той же позиции выступает апостол Иоанн, когда он подчеркивает, что личность и поступки Иисуса совпадают со спасительной волей Божией: его Евангелие посвящено утверждению того, что Предвечный Сын послан Отцом и что Сын – это Иисус из Назарета. Отсюда центральное значение идеи миссии Сына, исходящего от Отца и возвращающегося к Нему[244], а также ясное отождествление Христа с Истиной[245].

Поэтому книга Откровения утверждает всеобъемлющий характер притязаний Иисуса Христа на историю, исповедуя Его как «Начало» и «Конец» (Откр 21, 6).

Того же взгляда придерживается автор Послания к Евреям, провозглашая исполнение в Иисусе Христе вселенской спасительной воли Божией.