Соответственно меньшей святости левитов, "служителей храма" вообще (не святилища — ср. ст. 4) их участок, по величине равный священническому, в 25 000 х 10 000, но не уменьшаемый площадью храма (так как левитов было больше), не находился в такой непосредственной близости к храму, как священнический, а примыкал к священническому с севера (как видно уже из XLVIII гл.). "Как их владение для обитания" — евр. есрим лешахот соб. "двадцать комнат"; в виду неестественности такого смысла (речь могла быть о домах на столь громадном пространстве, как в ст. 4, а не о комнатах, да еще в таком малом количестве), читают, с LXX (ср. Чис. XXXV:2; Нав. XIV:4; XXI:2) арим лашебет — "грады ко обитанию".
Если к полученному до сих пор квадратку в 25 000 ед. м. длины х 10 000 ширины свящ. + 10 000 ширины левитского участка прибавить принадлежащее городу, будущему Иерусалиму, конечно, с его пригородами, 25 000 х 5000, то получится квадрат в 25 000 х 25 000 ед. м., обнимающий со всех сторон храм. Нижний, южный квадрат этого квадрата в 25 000 х 5000, входя в этот священный квадрат и находясь в таком же отношении "против" — леумат соб. "соответственно", к священному участку терумат гакодеш; рус. "священного места отделенного Господу", но "Господу" нет в подлин. т. е., в каком к нему находится левитский участок, должен иметь с последним одинаковую степень святости, посему LXX последнее выражение передают: "якоже начаток (απαρχή) святых". Эта городская площадь, как и священный и вписываемый далее княжеский участок, не должна считаться владением какого-либо одного колена (как некогда колено Иудино считало Иерусалим своим городом), а всего дома Израилева. Подробнее обо всем этом в XLVIII:15-19.
По обе стороны квадрата в 25 000 кв. ед. м., заключавшего в себе левитский, священнический и городской участки, простирался во всю 25 000 ед. м. ширину этого квадрата княжеский (наси, см. объяснение XLIV:3) участок и достигал на востоке Иордана, а на западе Средиземного моря, обнимая с востока и запада священный квадрат и занимая, как и каждый "из уделов" 12 колен, всю ширину Обетованной земли. XLVIII:21. См. чертеж на с. 232. Слав.: "И старейшине от того: и от всего", греч. εκ τούτου καί από τούτου — букв. перевод евр. миззе умиззе, которое вслед за Вульг. (hinc et inde) теперь все переводят "по ту и другую сторону". Славянский текст далее: "В начатки святых, во одержание града", — "в" евр. "ле", "для", "соответственно", рус. "подле"; "начатки святых" — священный участок (терума) ст. I и 4. "По лицу одержания града" точнейшее определение этого "в". "Яже к морю, и от сущих к морю яже на восток" — букв. но с перестановкою и с пропуском перевод евр. "со стороны моря (запада) к морю и со стороны востока к востоку", т. е. с западной, морской стороны (свящ. участка) до самого запада (моря) и с восточной стороны до самого востока (Обетованной земли). "Долгота же яко едина часть (коленный участок) от (από) предел иже (τω̃ν) к морю (от морской границы земли) и долгота ко (επί) пределом иже на восток земли" — распространенный перевод евр., причем слово "земли" правильно взято в этот стих из начала 9-го евр. стиха.
Князю и отводится такой сравнительно большой участок земли (около 17 кв. м. если считать действительную ширину обетованной земли у Иерусалима), чтобы будущие князья, которых Господь знаменательно называет здесь Своими (LXX впрочем "Израилевыми") и которых пророк мыслит целый наследственно-преемственный ряд (в противоположность одному Мессии с нескончаемым царством у других пророков), чтобы эти князья подобно своим предшественникам (Иез. XXII:6) не угнетали народа, тоже Господнего, как и они, а главное, чтобы не отнимали у колен Израилевых их уделов. Начало стиха: "это его земля" (лаарец — "для земли") с LXX-ю нужно отнести к предыд. ст. (см. его объясн.).
Так пророк подходит к вопросу о правах и обязанностях князя по отношению к народу (ст. 9-17), который сводится к вопросу о подати, потому что подать, на которую имеет право князь с народа, он обязан употреблять на культ, который и до плена главным образом оплачивался из царских средств; теперь же, при полном отсутствии военных расходов и при совершенной теократизации общества, это — единственное назначение государственных финансов: народ платит подать князю чтобы он, как церковный патрон, имел средства приносить установленные жертвы. Так вся жизнь народа (ближайшим образом — материальная) направлена к религии. Подать пророк регулирует сначала с отрицательной стороны, устраняя делавшиеся доселе злоупотребления в этой области (ст. 9). Эти злоупотребления были двоякого рода: бралось из положенного не столько, сколько нужно, и бралось совершенно не положенное; первое вызывало необходимость в точном определении мер вообще (ст. 10-12) и меры для подати (ст. 11-15). Затем подать регулируется с положительной стороны, по ее назначению, которое указывается всецело в поддержании народного культа (ст. 16, 17).
Сущность нового порядка на новой, обетованной земле с внешней, государственной стороны должна состоять в полном устранении всякой неправды и обиды народу со стороны власти. Этой неправды до сих пор было слишком достаточно, чтобы мера ее исполнилась. Пророк называет два вида такой неправды: "обиды и угнетения" — хамас и шод — см. Иер. VI:7; XX:8; Авв. I:3; LXX: αδικίαν καί ταλαιπωρίαν, второе сильнее первого. На эти неправды "князей" и прежние пророки жаловались часто: напр. Мих. III:1-3; 3 Цар. ХII:4, 11. Соответственно этому предъявляются к князьям и два положительных требования не только cуда, но и правды на нем. По связи с предыдущим и, по существу дела, пророк особенно предупреждает князей от самой большой обиды народу — отнятии земельных участков. — под предлогом напр., конфискаций их, как то было допущено Ахавом по отношению к Навуфею; ср. также Ис. V:8; Мих. II:9. Последняя мысль ("перестыньте вытеснять…") — наиболее вероятный перевод евр. "устраните геруштехен", где геруша — άπ. λεγ. от корня выгонять; LXX: "изымите насилие"; Вульг.: separate continia vestra.
С неправильными мерами в частной практике, вообще распространенными у древних евреев и вызывавшими обличения пророков (Лев. XIX:35 и д. Втор. XXV:13 и д. Ам VIII:5; Ос XII:8; Мих. VI:10; Притч. XVI:11), легче было бороться, чем с злоупотреблениями в этом отношении самого правительства при взимании повинностей натурою, каковые злоупотребления, следовательно, были и может быть, не в малом объеме. Называются все роды мер: веса, сыпучих и жидких тел. "Вам" — князьям. LXX: "вес праведный и мера праведна и хникс праведный да будут вам в меры" заменяют специальные термины ефа и бат общими: "мера" и χοι̃νιξ. Χοι̃νιξ дневная порция на человека питательных продуктов и определенная хлебная мера = 2 ξέσται или 4 κοτύλαι. "В меры" — первое слово 11 евр. стиха привлечено LXX в 10 ст.
Ефа и бат — мера одинакового объема, но первая для жидких тел, а вторая для сыпучих; та и другая = 36,4 литра = около 3 ведер или 11 гарнцев. Бат впервые упоминается у Исаии, следовательно, это позднейшая мера; у Моисея мерою жидких тел служит гина (Лев. XIX:36) =1/6 ефы. Хомер — 364,4 л. Большие меры реже допускали злоупотребления, поэтому ими нормируются (5,10), меньшие. Слав.: "еже приимти", "чтобы вмещала", но далее надо вин. пад. как в греч.: "десятая (читай: десятую) часть…"
Как эфой и батом отмеривались натуральные повинности, так весом — денежные, так как монет в собственном смысле не было. "Сикль" — (шекел) 3,83 зол. = 14,55 грам. (4,10); сикль серебра, следовательно, ценностью был около нашего рубля (4 зол. — 21 доля чистого серебра); немецкие толкователи считают в нем своих 2 марки 50 пф., а в рубле ныне 2 м. 16 пф. Деление сикля на геры было уже во время Моисея и уже Моисей при всяком упоминании о сикле настаивает, что в нем должно быть 20 гер, называя такой величины сикль священными (Исх. XXX:13; Лев. XXVII:25; след. Чис. III:47); следовательно, урезывание сикля, породившее обыкновенный, гражданский сикль, началось еще с того времени. LXX и Вульг. переводят "гера" через "воль"; οβολός — аттическая монета = 1/6 драхмы, 4-5 копеек. "Двадцать сиклей, двадцать пять сиклей и пятнадцать сиклей составлять будут у вас мину". Запрещается понижать курс денег. — Мина (мане) — общее у семитов с греками название монты, встречающееся в библейской литературе только околопленного периода; 3 Цар. X:17; Езд. II:69; Неем. VII:71-72. Сравнивая 3 Цар. X:17, где 3 мины золота употреблены на щит со 2 Пар. IX:16, где о таком же щите говорится, что он сделан из "300 (сиклей) золота" (слова "сикль" впрочем нет в евр.; у LXX "златник". χρυσω̃ν), заключали, что мина равнялась 100 сиклям; но ныне стало известно, что в передней Азии мина заключала 60 сиклей (Nowack, Arch. I, 207 и д. и др.). Замечательно, что и сумма данных чисел (20 + 25 + 15) составляет 60. Нельзя думать с Таргумом и раввинами, что пророк для большей верности счета обозначил здесь 60 через сумму его слагаемых: это было бы очень странным выражением. Ничем нельзя доказать и предположения Гитцига, что здесь указываются мины трех достоинств: серебряная, золотая и медная. Поэтому, вероятно, в мазоретском тексте повреждение. А между тем Александрийский кодекс дает вполне естественное чтение: "пять сиклей будут (т. е. должны считаться за) пять сиклей, и десять сиклей — десятью сиклями, и 50 сиклей будут одною миною", т. е. не должны считаться менее своей стоимости; 5 и 10 сиклей, как круглые числа, могли быть взяты для примера или может быть, были такие монеты; мина к этому времени могла быть понижена с 60 до 50 сиклей. Ватик. кодекс — короче но не так гладко; "пять сиклей — пять и сиклей, десять и пятьдесят сиклей — мина". Мина, следовательно, была ок. 50-60 рублей.
