11. Когда после многого подвига ты не сможешь исторгнуть это терние, тогда кайся и смиряйся, по крайней мере, на словах перед тем, на кого злобишься, чтобы ты, устыдившись долговременного перед ним лицемерия, смог совершенно полюбить его, будучи жегом совестью, как огнем.
12. Не тогда узнаешь, что ты совершенно избавился от этой гнилости, когда помолишься об оскорбившем, или за зло воздашь ему дарами, или пригласишь его на трапезу, но когда, услышав, что он впал в некое злоключение душевное или телесное, восскорбишь о нем, как о себе, и прослезишься.
13. Памятозлобный безмолвник – это аспид, скрывающийся в норе, который носит в себе яд смертоносный.
14. Воспоминание страданий Иисусовых исцелит памятозлобие, сильно посрамляемое Его незлобием. В дереве, внутри гнилом, зарождается червь, а в видимо кротких и безмолвных, но не поистине таковых, скрывается продолжительный гнев. Кто извергает из себя гнев, тот получает прощение грехов, а кто прилепляется к нему, тот лишается милосердия Божия.
15. Некоторые взяли на себя труды и подвиги, чтобы получить прощение, но человек, не помнящий зла, опередил их. Простите мало и простят вам много (ср. Лк. 6, 37).
16. Непамятозлобие – это знак истинного покаяния, а кто содержит в сердце памятозлобие и думает, что он творит покаяние, тот подобен человеку, которому во сне представляется, что он бежит.
17. Видал я зараженных памятозлобием, которые увещевали других забыть обиды, а потом, устыдившись слов своих, страсть сию оставили.
18. Никто не думай, что эта мрачная страсть маловажна, ибо часто она вкрадывается и в духовных мужей.
Ступень девятая. Вступивший на нее с дерзновением пусть просит разрешения грехов у Спасителя Иисуса.
Ступень десятая. О злословии и клевете
1. Никто из богомудрствующих, как я думаю, не будет противоречить тому, что от ненависти и памятозлобия рождается злословие. И так оно после своих родоначальников по порядку мною и предлагается.
2. Злословие – это исчадие ненависти, тонкий недуг; большая сокровенная и таящаяся пиявица, которая высасывает и истребляет кровь любви; лицемерие любви; причина осквернения и отягощения сердца; истребление чистоты.
3. Некоторые отроковицы грешат бесстыдно, а другие тайно и со стыдливостью, но предаются еще лютейшим порокам, нежели первые. То же можно видеть и в страстях бесчестия. Много тайно лукавых отроковиц, каковы: лицемерие, лукавство, печаль, памятозлобие и сердечная клевета, которые видимо представляют одно, а внутренне взирают на другое.
4. Услышав, что некоторые злословят ближних, я запретил им, делатели же этого зла в извинение отвечали, что они делают это из любви и попечения о злословимом. Но я сказал им: «Оставьте такую любовь, чтобы не оказалось ложным сказанное: Тайно клевещущего на ближнего своего – сего я изгонял» (Пс. 100, 5). Если ты истинно любишь ближнего, как говоришь, то не осмеивай его, а молись о нем втайне, ибо такой образ любви приятен Богу. Станешь остерегаться осуждать согрешающих, если всегда будешь помнить, что Иуда был в соборе учеников Христовых, а разбойник – в числе убийц, но в одно мгновение произошла с ними чудная перемена.
5. Кто хочет победить духа злословия, тот пусть приписывает вину не согрешающему, но подущающему его бесу. Ибо никто не желает грешить против Бога, хотя каждый из нас согрешает не по принуждению.
6. Видел я согрешившего явно, но втайне покаявшегося, и тот, которого я осудил как блудника, был уже целомудрен у Бога, умилостивив Его чистосердечным обращением.
7. Никогда не стыдись того, кто перед тобой злословит ближнего, но лучше скажи ему: «Перестань, брат, я ежедневно падаю в лютейшие грехи и как могу его осуждать?» Ты сделаешь таким образом два добра и одним пластырем исцелишь и себя и ближнего. Это один из самых кратких путей к получению прощения грехов, т. е. чтобы никого не осуждать. Ибо сказано: не судите, и не будете судимы (Лк. 6, 37).
8. Как огонь противен воде, так и кающемуся несвойственно судить. Если бы ты увидел кого-либо согрешающего даже при самом исходе души из тела, то и тогда не осуждай его, ибо суд Божий неизвестен людям. Некоторые явно впадали в великие согрешения, но большие добродетели совершали втайне, и те, которые любили осмеивать их, обманулись, гоняясь за дымом и не видя солнца.
9. Послушайте меня, послушайте, злые судии чужих деяний: если истинно то, как в самом деле истинно, что каким судом судите, таким будете судимы (Мф. 7, 2), – то, конечно, за какие грехи осудим ближнего, телесные или душевные, в те впадем сами; и иначе не бывает.
10. Скорые и строгие судии прегрешений ближнего потому той страстью недугуют, что не имеют совершенной и постоянной памяти и попечения о своих согрешениях. Ибо если бы человек в точности, без покрывала самолюбия увидел свои злые дела, то ни о чем другом, относящемся к земной жизни, не стал бы уже заботиться, помышляя, что на оплакивание и самого себя недостанет ему времени, хотя бы он и сто лет прожил и хотя бы увидел истекающим из очей своих целый Иордан слез. Я наблюдал за плачем истинного покаяния и не нашел в нем и следа злословия и осуждения.
11. Человекоубийцы бесы побуждают нас или согрешить, или, когда не грешим, осуждать согрешающих, чтобы вторым осквернить первое.
12. Знай, что и это признак памятозлобного и завистливого человека, если он легко, с удовольствием порицает учение, дела и добродетели ближнего, будучи одержим духом ненависти.
13. Видал я таких людей, которые тайно и скрытно соделывали тяжкие согрешения, а между тем, считая себя лучшими других, безжалостно нападали на тех, которые увлекались в легкие, но явные проступки.
14. Судить – значит бесстыдно похищать сан Божий, а осуждать – значит погублять свою душу.
15. Как возношение и без другой страсти сильно́ погубить человека, так и осуждение, одно само по себе, может нас погубить совершенно, ибо и фарисей оный за это осужден был (см. Лк. 18, 10–14).
16. Как добрый виноградарь вкушает только зрелые ягоды, а кислые оставляет, так и благоразумный и рассудительный ум тщательно замечает добродетели, какие в ком-либо увидит, безумный же человек отыскивает пороки и недостатки. О нем-то сказано: изыскивали беззакония, изнемогли, составляя изыскания (Пс. 63, 7).
17. Хотя бы ты и своими очами увидел согрешающего, не осуждай, ибо часто и они обманываются.
Ступень десятая. Кто взошел на нее, тот бывает делателем любви или плача.
Ступень одиннадцатая. О многоглаголании и молчании
1. В предшествовавшем слове мы сказали кратко о том, сколь бедственно и вредно судить ближних, вернее же, самим быть судимыми и страдать от собственного языка, что случается и с мнимо духовными мужами. Ныне же порядок требует, чтобы мы показали причину этого порока и дверь, которой он входит в нас или, вернее, которой он из нас исходит.
2. Многоглаголание – это седалище, на котором тщеславие любит являться и торжественно себя выставлять. Многоглаголание – это признак неразумия, дверь злословия, руководитель к смехотворству, слуга лжи, истребление сердечного умиления, призывание уныния, предтеча сна, расточение внимания[61], истребление сердечного хранения, охлаждение святой теплоты, помрачение молитвы.
3. Благоразумное молчание – это матерь молитвы, воззвание из мысленного пленения, хранилище божественного огня, страж помыслов, соглядатай врагов, училище плача, друг слез, делатель памяти о смерти, живописатель вечного мучения, любоиспытатель грядущего суда, споспешник спасительной печали, враг дерзости, безмолвия супруг, противник любоучительства, причащение разума, творец видений, неприметное преуспеяние, сокровенное восхождение.
4. Познавший свои прегрешения имеет силу и над языком своим, а многоглаголивый еще не познал себя, как должно.
5. Любитель молчания приближается к Богу и, тайно с Ним беседуя, просвещается от Него.
6. Молчание Иисусово постыдило Пилата, и безмолвие уст благочестивого мужа упраздняет тщеславие.
7. Апостол Петр изрек слово и потом плакал горько (Мф. 26, 75), забыв изречение псалмопевца: я сказал: буду хранить пути мои, чтобы не грешить мне языком моим (Пс. 38, 2); и слово другого мудрого мужа: «Лучше пасть с высоты на землю, нежели от языка» (см. Сир. 20, 18).
8. Но не хочу много писать об этом, хотя коварство страстей и побуждает меня к тому. Впрочем, скажу, что я узнал некогда от одного человека, который беседовал со мной о молчании уст. «Многоглаголание, – сказал он, – рождается непременно от которой-нибудь из этих причин: или от худой и невоздержной жизни и привычки (ибо язык, будучи естественным членом нашего тела, чему научится, того по навыку и требует), или, что наиболее бывает в подвизающихся, от тщеславия, а иногда и от многоядения. Поэтому часто бывает, что многие, с некоторым насилием и изнеможением укрощая чрево, обуздывают вместе и язык, и многословие». 9. Кто возымел попечение об исходе из этой жизни, тот пресек многословие, и кто приобрел плач души, тот отвращается многоглаголания, как огня.
