• Чти отца и мать своих, добрых друзей своих и учителей. Такие деяния принесут тебе славу, а впоследствии и счастливое перерождение.
• Причинение зла, оскорбление, грабеж, ложь и такие непристойные действия, как пьянство, чревоугодие, несвоевременная еда, изнеженностъ мягкого ложа, танцы, пение, украшения и благовония, – все это должно быть отброшено[142].
• Соблюдая эти заповеди, человек следует примеру архатов и подготавливает свое будущее рождение в мире богов, а потому учи этим заповедям и мирян, как мужчин, так и женщин.
• Рассматривай как своих врагов: алчность, вероломство, зависть, высокомерие, ненависть, гнев, кичливость своим положением, красотой, богатством, юностью или знанием. Относись к власти как к своему врагу.
• Те, кто вел прежде распущенный или преступный образ жизни, но, осознав его пагубность, изменил свое поведение, расцветают подобно луне, вышедшей из-за туч.
• Никакая аскеза не сравнится с терпимостью, поэтому никогда не позволяй себе поддаваться гневу.
• Когда возникает мысль: «Этот человек обидел меня, оскорбил меня, или превзошел меня, или разорил меня», – рождаются гнев и ярость. А потому отбрось злопамятование и спи спокойно.
• Знай, что разум, в котором запечатлеваются разнообразные образы, подобен воде, земле и хранилищу[143]. Когда пагубные страсти раздирают тебя, лучше было бы, чтобы разум был подобен воде[144]. Для того же, кто следует за истиной, лучше было бы, чтобы разум был подобен неприступному хранилищу.
• Есть три разновидности слов: слова приятные, слова правдивые и слова лживые. Первые подобны меду, вторые – цветам, третьи – нечистотам. Избегай третьих.
• Одни идут от света к свету, другие – от тьмы к свету. Одни идут от света к тьме, другие – от тьмы ко тьме. Будь же среди первых.
• Узнай же, что люди подобны плоду манго. Некоторые кажутся зрелыми (мудрыми), будучи кем угодно, только не этим. Другие хотя и созрели, но вовсе такими не кажутся. Третьи, будучи незрелыми, так и выглядят незрелыми. Наконец, есть те, кто созрели и выглядят созревшими. Научись различать их.
Среди разнообразных философских систем, распространенных в Тибете, наиболее чтимой является система Чагья Ченпо[145]. Она представляет собой познание Высшего Учения о принципиальном по сути единстве всех вещей и использует вытекающие из этого учения практические методы. Эзотерическое значение слова «чаг» (фьяг) – «Пустота», или отсутствие любых качеств, любых условий существования, которые могли бы быть выражены в словах или представлены в мыслях, поскольку и слова, и мысли способны выразить только ограниченные объекты, а то, что подразумевается под словом «Пустота», – это Абсолют. Слово «гья» эзотерически означает освобождение от рабства профанической мирской деятельности, освобождение, достигаемое благодаря совершенному познанию этого учения. Значение слова «Ченпо»[146] предполагает синтез этого Высшего Знания единства всех вещей и Освобождения от мирской тщеты. Таковы разъяснения, даваемые самими учителями школы Чагья Ченпо, и они подтверждаются трудами древних авторов, которые преподавали это учение в прошлые столетия.
Изложение исторического развития данной философской системы выходит за рамки моей темы. Я ограничусь лишь упоминанием о том, что она возникла в Древней Индии и непосредственно связана с философской системой дбума[147], разработанной Нагарджуной и его последователями, которая утверждает «срединное воззрение», отвергающее любые крайности. В Тибете система Чагья Ченпо была введена великим ламой монастыря Сакья – Сакья– панченом и другими религиозными учителями.
Ниже приведены некоторые из тех наставлений в методе медитативной практики, которые получают ученики от учителей школы Чагья Ченпо, естественно, после получения соответствующего ангкура. Я почерпнула их как из моих собственных заметок, основанных на беседах с некоторыми из таких лам, так, в частности, и из одной высоко чтимой ими работы – «Чагчен-гьи зинди». Она представляет собой руководство, нечто вроде справочника для тех, кто стремится к Освобождению путем системы Чагья Ченпо.
Усевшись в спокойном уединенном месте, прежде всего надо достичь состояния полной телесной неподвижности и комфорта, спокойствия, не сопровождаемого ни малейшим ментальным усилием, без какого-либо намерения размышлять о чем-либо или выполнять какое-либо духовное упражнение, без каких-либо мыслей вроде: «Я начинаю здесь свою медитацию… я должен выполнить задачу данной медитации» и т. п. Такая невозмутимость тела, речи и сознания, в которой отсутствует какое-либо усилие, напряжение и всякая преследуемая цель, называется «приведением разума в его естественное состояние».
Сказано[148]: «Не думай о прошлом, не думай о будущем[149].
Не думай: «Я медитирую».
Не представляй Пустоту как Ничто.
Какие бы впечатления ни испытывались органами чувств, нельзя даже на мгновение пытаться анализировать это ощущение: разум должен оставаться совершенно спокойным.
Сказано: «Избегая образования понятий и представлений, относимых к воспринимаемым объектам, оставляя разум столь же безмятежным, как разум младенца[150], ревностно следуя наставлениям своего духовного наставника, человек несомненно достигает как познания Пустоты, так и освобождения от мирской тщеты, поскольку оба они взаимосоответствуют»[151].
Тилопа сказал: «Не представляй себе что-либо, не классифицируй, не анализируй, не размышляй, не рефлексируй. Пусть разум пребывает в его естественном состоянии»[152].
Учитель Тармедзе сказал: «Отсутствие отвлечения внимания (совершенное памятование) – вот путь, которым шли все будды».
Вот что называется невозмутимостью разума, незыблемостью разума, пребывающего в его естественном состоянии (или настоящем прибежище).
Нагарджуна сказал: «Помните, что непрестанное внимание всегда считалось тем единственным путем, которым шли все будды. Памятуйте непрестанно о своем теле, то есть о телесной активности, о деятельности пяти чувств, о причинах этой активности и ее следствиях, чтобы познать его. Пренебрежение этим памятованием полностью лишает эффективности все духовные упражнения. Именно это непрестанное внимание и обусловливает появление благой однонаправленности сознания».
Сказано в «Абхидхарме»: «Память – это незабывание всех явлений и существ, с которыми сталкивается человек».
После переживания совершенной невозмутимости сознания необходимо выработать возможность сосредоточения разума на одном объекте. Одни методы допускают использование в ходе практики какого-либо физического предмета, другие не используют никаких материальных объектов.
В первом случае объектом может быть маленький шарик или тоненькая курительная ароматическая палочка[153]. Во втором случае можно сосредоточить сознание на телесной Форме, Слове или Разуме Будды. Способ использования материальных объектов следующий.
Следует поместить перед собой маленький шарик или палочку, на которых сосредоточивается сознание. Не следует допускать, чтобы «познающий»[154] соскальзывал с созерцаемого объекта, или блуждал вокруг него, или входил в него[155], но следует, чтобы он неотрывно созерцал его, не позволяя мысли отвлечься от данного объекта.
Далее медитируй о своем духовном наставнике, то есть созерцай его образ и фиксируй на нем сознание.
Если при этом чувствуется усталость, одолевают оцепенение или сонливость, все же следует упорно продолжать созерцание, выбрав для этого место, откуда открывается широкий просторный вид.
Если же, напротив, разум беспокоен, мысли скачут, необходимо уединиться в замкнутом помещении, полуприкрыть глаза, взор направить вниз и успокоить разум, избегая любых усилий, как уже объяснялось.
Когда в качестве объекта медитации избраны телесный облик, речь или разум Будды, то созерцание проводится следующим образом.
Для тела используется маленькая статуэтка или изображение Будды.
Для речи используется соответствующая мантра.
Для ума используется точка.
Можно обойтись и без статуэтки или танки и представить внутренним взором облик Будды, таким, как он был запомнен: одетым в традиционные религиозные одеяния, в ореоле света и непрестанно пребывающим перед взором созерцателя.
Сосредоточение на речи осуществляется посредством визуализации изображения круга размером с ноготь, в который вписан тонкими, как волос, штрихами тибетскими буквами священный слог «Хри»[156].
