— Против этого возражений нет, — сказал Сталин. — Ещё что у нас? Владыко Николай, вы всё молчите?
— Меня волнуют свечи, — отозвался тот.
— Свечи? — усмехнулся Сталин.
— Да. Свечных заводов не существует. Свечи изготовляются кустарями, продажная цена от этого у свечей очень высокая. Лучше было бы предоставить право иметь свечные заводы при епархиях.
— Церковь может рассчитывать в вопросе о свечах на нашу всестороннюю поддержку, — сказал Сталин. Судя по всему, ему вдруг стало нравиться нахальство церковников, решивших брать пока дают. — И во всех других вопросах, связанных с организационным укреплением Церкви, её развитием внутри СССР. Товарищ Карпов, надо обеспечить право архиерея распоряжаться церковными суммами. Не надо делать препятствий к организации семинарий, свечных заводов и так далее. Если нужно сейчас или если нужно будет в дальнейшем, государство может отпустить соответствующие субсидии церковному центру. Товарищ Карпов внимательно изучает всё о вас, — с улыбкой обратился Сталин к иерархам. — Он доложил мне, что вы очень плохо живёте. Тесная квартирка, покупаете продукты на рынке, нет у вас никакого транспорта. Поэтому Правительство хотело бы знать, какие у вас есть нужды и что вы хотели бы получить от Правительства?
Отвечал митрополит Сергий. Кажется, ему стало лучше.
— Прошу принять внесённые митрополитом Алексием предложения о предоставлении в распоряжение Патриархии бывшего игуменского корпуса. Того, что при Новодевичьем монастыре. Что касается продуктов... Мы покупаем их на рынке и вполне довольны. А вот с транспортом просил бы помочь, если можно, выделением машины.
— Помещения в Новодевичьем монастыре, — сказал Сталин, — товарищ Карпов уже посмотрел. Они совершенно неблагоустроенны, требуют капитального ремонта. Чтобы занять их, надо ещё много времени. Там сыро и холодно. Ведь надо учесть, что эти здания построены в шестнадцатом веке. Правительство вам может предоставить завтра же вполне благоустроенное и подготовленное помещение, предоставив вам трёхэтажный особняк в Чистом переулке. Здание великолепное. Ранее его занимал бывший немецкий посол Шуленбург. Но это здание советское, не немецкое. Так что вы можете совершенно спокойно в нём жить. При этом особняк мы вам предоставляем со всем имуществом, мебелью, которая имеется в этом особняке. А для того чтобы лучше иметь представление об этом здании, мы сейчас покажем план его. Пусть товарищ Поскрёбышев принесёт.
Поскрёбышев принёс план особняка по Чистому переулку, дом пять, с его подворными постройками и садом. Этот план передали митрополитам.
— А товарищ Карпов завтра предоставит вам возможность лично осмотреть это помещение, — сказал Сталин, довольный, что может вручить такой ценный подарок.
Митрополиты смущённо благодарили. Сталин подхватил поток щедрости:
— На рынке покупать продукты вам неудобно и дорого. И сейчас продуктов на рынок колхозник выбрасывает мало. Поэтому государство может обеспечить продуктами вас по государственным ценам. Кроме того, мы завтра-послезавтра предоставим в ваше распоряжение две-три легковые машины с горючим. Нет ли ещё каких-либо вопросов ко мне?
— Кажется, всё, — молвил митрополит Сергий, размякший от таких нежданных даров.
— Точно, что всё? — хитро улыбался Сталин.
— Всё, Иосиф Виссарионович, — подтвердил митрополит Алексий.
— А вы что скажете, владыко Николай?
— Всё, Иосиф Виссарионович. Разве что ещё одно.
— Что же?
— Иногда на местах бывает переобложение духовенства подоходным налогом.
— Товарищ Карпов, обратите внимание, — сказал Сталин. — В каждом отдельном случае предлагаю вам принимать соответствующие меры проверки и исправления. Ну, — обратился вождь снова к иерархам, — если у вас нет больше к Правительству вопросов, то, может быть, будут потом. Правительство предполагает образовать специальный государственный аппарат, который будет называться Совет по делам Русской Православной Церкви. Председателем Совета предполагается назначить товарища Карпова. Как вы смотрите на это?
— Благожелательно, — ответил Патриарший Местоблюститель.
— Совет будет представлять собою место связи между Правительством и Церковью. Председатель Совета должен докладывать Правительству о жизни Церкви и возникающих у неё вопросах. Товарищ Карпов, подберите себе двух-трёх помощников, которые будут членами вашего Совета. Образуйте аппарат, но только помните: во-первых, вы не обер-прокурор; во-вторых, своей деятельностью больше подчёркивайте самостоятельность Церкви. Товарищ Молотов, надо довести об этом до сведения населения. А потом надо будет сообщить населению и об избрании Патриарха. Набросайте текст коммюнике.
Молотов тотчас принялся писать. Спустя некоторое время он закончил и прочитал вслух:
— «Четвёртого сентября сего года у Председателя Совета народных комиссаров СССР товарища Иосифа Виссарионовича Сталина состоялся приём, во время которого имела беседа с Патриаршим Местоблюстителем митрополитом Сергием, Ленинградским митрополитом Алексием и экзархом Украины Киевским и Галицким митрополитом Николаем. Во время беседы митрополит Сергий довёл до сведения Председателя Совнаркома, что в руководящих кругах Православной Церкви имеется намерение созвать Собор епископов для избрания Патриарха Московского и всея Руси и образования при Патриархе Священного Синода. Глава Правительства товарищ Иосиф Виссарионович Сталин сочувственно отнесся к этим предложениям и заявил, что со стороны Правительства не будет к этому препятствий. При беседе присутствовал заместитель председателя Совнаркома СССР Вячеслав Михайлович Молотов».
— Хорошо, — кивнул Сталин. — Нет возражений?
— Какие могут быть возражения? — развёл руками митрополит Сергий.
— В таком случае у меня ещё вопрос. В Москву желает приехать делегация англиканской церкви во главе с архиепископом Йоркским. Когда лучше их принять?
— В любое время после выборов Патриарха, — ответил Сергий.
— Мне кажется, лучше будет принять англичан месяцем позже, — сказал Молотов.
— Посмотрим, — сказал Сталин, резко поднимаясь со своего места. Митрополиты поднялись медленнее. Сергий произнёс короткое слово:
— Мы от всего сердца благодарим Правительство и лично вас, Иосиф Виссарионович, за всё, что произошло сегодня. Это великий день.
— Точнее, ночь, — засмеялся Сталин.
— Может, позвать фотографа? — спросил Молотов.
— Какой фотограф! — возмутился Сталин. — Второй час ночи! Сфотографируемся в другой раз.
Проводив троих митрополитов до самой двери своего кабинета, Сталин вернулся к Молотову, Поскрёбышеву и Карпову. Строго распорядился:
— Позаботьтесь, чтоб завтра же сочинённое вами сообщение о данном приёме было опубликовано в центральной прессе.
— В «Известиях»?
— Ну не в «Правде» же!
Барабанный житель окончательно пошёл на поправку, пора было ему и честь знать. Он сам объявил об этом:
— Сегодня ночью уйду.
Но батюшка уговорил его ещё на денёк задержаться:
— Погоди, завтра праздник перенесения мощей Александра Невского. Последний день под суворовской шапкой побудешь хотя бы. Знаешь ты, что сей праздник означает?
— Не знаю, батюшка.
— Пётр Первый задумал перенести останки святого благоверного князя из Владимира, где они хранились, в Санкт-Петербург, туда, где Александр одолел шведов и обрёл славное прозвание Невский. Для сего была основана Александро-Невская лавра. С тех пор мощи покоятся там, где он одержал свою первую славную победу.
— Батюшка, простите меня! — вдруг застонал Луготинцев.
— Да что ты!
— Вы такой хороший... А я — убийца. Никогда не забуду, как я её застрелил.
— Ох, и не говори! — вспомнил отец Александр, с кем имеет беседу. — Сей грех тебе всю жизнь искупать придётся. Ведь ты знаешь, кого я воспитываю? Её детишечек. Так-то. Ты их сиротами сделал, а я поднимаю. Мишу и Сашу. Были они Медведевы, а стали мои, Ионины.
— Зачем вы мне душу травите!
— Затем, чтобы она больше не засыпала, раз уж проснулась. Ты сам говорил, что раньше не горевал об убитой тобой Таисии. А потом в тебе душа проснулась, и ты стал человеком.
— Рановато. Надо было ей подождать, пока война кончится.
— Э-э, парень! Война никогда не кончится. Она будет идти до скончания человечества.
— Как то есть?
— А так. Война между Богом и дьяволом. А поле битвы — сердце человеческое. Так что душе проснуться никогда не поздно и не рано. А ведь у скольких несчастных она так и не просыпается до самой кончины. А это — полная погибель душе. Убийцы, воры, насильники, грабители, утеснители... Считается, что несчастны те, кого они угнетают, грабят, насилуют, лишают жизни. На самом деле несчастны не жертвы, а те, кто превращает их в жертвы. Жертва — что значит? Жертвуется Богу. Замученные, убиенные, растерзанные, все они — Божья жатва, и поступают к Богу. А те, кто мучил, убивал, терзал — адская жатва, и поступают эти во ад. Истина простая, да немногие её искренне принимают всем сердцем.
