О том, что коровы есть символ мыслей Истины, нам с достаточной ясностью говорит гимн IX.111, обращенный к Соме. «С этим сверкающим светом он, очищаясь, прорывается сквозь враждебные силы на своих самозапрягающихся скакунах, словно на самозапрягающихся конях Солнца. Он сияет, поток выжатого Сомы, очищающийся, лучезарный, сверкающий, когда он охватывает собой все формы (сущего) вместе с певцами гимнов, семиустыми певцами гимнов (энергиями Ангираса). Ты, о Сома, находишь то самое богатство пани; благодаря Матерям (коровам пани – часто именуемым так в других гимнах) ты делаешь себя сияющим в своем собственном доме (мире Свара), благодаря мыслям Истины – в своем доме, saṁ mātṛbhiḥ marjayasi sva ā dame ṛtasya dhītibhir dame. Словно Сама (равное осуществление, samāne ūrve – на ровном просторе) высшего мира (parāvataḥ) есть тот (Свар), где мысли (Истины) обретают восторг. С помощью тех сияющих тройственного мира (или трехчастной природы) он утверждает широкое проявление (знания), сверкая, он утверждает широкое проявление». Мы видим, что эти коровы пани, благодаря которым Сома становится ясным и ярким в своем собственном доме, доме Агни и других богов, который есть, как нам известно, безбрежная Истина Свара, ṛtaṁ bṛhat, – эти сияющие коровы, которые несут в себе тройственную природу наивысшего мира, tridhātubhir aruṣībhiḥ, и посредством которых Сома утверждает рождение или широкое проявление той Истины[65] , есть мысли, которые постигают и воплощают Истину. Этот Свар с его тремя сияющими мирами, в чьей безбрежности находит равное осуществление принцип тридхату (tridhātu) – это слово часто употребляется для обозначения высшего тройственного принципа, образующего триединый высочайший мир, tisraḥ parāvataḥ, – в других местах описывается как широкое пастбище, где нет страха, где коровы свободно гуляют и обретают радость (raṇanti), здесь также он описывается как то царство, где мысли Истины обретают восторг, ytra raṇanti dhītayaḥ. А в следующем стихе говорится, что божественная колесница Сомы, обретая знание, следует высшему направлению и, имея видение, движется вперед с помощью лучей, pūrvām anu pradiśaṁ yāti cekitat, saṁ raśmibhir yatate darśato ratho daivyo darśato rathaḥ. Это высшее направление есть, очевидно, то, что ведет к божественной или беспредельной Истине; эти лучи есть, безусловно, лучи Зари или Солнца Истины; они есть те коровы, скрываемые пани, и озаренные мысли, dhiyaḥ, сияющего цвета, ṛtasya dhītayaḥ.
Все описания и утверждения в Веде, где бы ни встречался этот образ пани, Коров, Ангирасов, неизменно приводят к одному и тому же заключению. Пани – это те, кто удерживают мысли Истины, они обитатели тьмы, где нет знания (tamaḥ avayunam), той тьмы, которую Индра и Ангирасы при помощи Слова и лучей Солнца должны изменить на Свет, дабы явить на ее месте широту Истины. И не обычным оружием, а Словом сражается Индра с пани (VI.39.2), paṇīn vacobhir abhi yodhad indraḥ. Достаточно перевести даже без всякого комментария гимн, где встречается это выражение, чтобы окончательно прояснить природу данного символизма. «Эти побуждения божественного и вдохновенного провидца (Сомы), возницы жертвы, чьи речи сладостны, а мысли озаренны, эти побуждения, ведомые коровами света (iṣo goagrāḥ), о Бог, даруй нам, изрекающим слово. Это он возжелал сияющих (коров, usrāḥ) в окружении горы, он, запряженный истиной, впрягающий в свою колесницу мысли Истины, ṛtadhībhir ṛtayug yujānaḥ; (тогда) Индра разбил несокрушимую вершину Валы, при помощи слов сразился он с пани. Это он (Сома), как Свет Луны (Инду), день и ночь, год за годом освещал беспросветные ночи, и обрели они видение дней; он сотворил зори, чистые от рождения. Это он, засверкавший, наполнил светом безрадужных; он зажег многие (зори) при помощи Истины, он поехал на конях, запряженных Истиной, с колесом, что находит Свар, награждая (богатством) вершителя трудов» (VI.39.1-4). Именно мысль, Истина, слово неизменно связаны с коровами пани; словом Индры, Божественной силы Разума, одерживается победа над теми, кто удерживает коров; то, что было тьмой, становится светом; колесница, влекомая конями, что запряжены Истиной, находит (силой знания, svarvidā nābhinā) лучезарную широту бытия, сознания и восторга, сокрытых сейчас от нашего видения. «С помощью слова молитвы (brahma) Индра разбивает Валу, рассеивает тьму, делает Свар видимым» (II.24.3), ud gā ājad abhinad brahmaṇa valam agūhat tamo vyacakṣayat svaḥ.
Вся Ригведа есть победная песнь сил Света, повествующая об их восхождении с помощью силы и видения Истины ради обладания ею к ее источнику и обители, где она свободна от нападений лжи. «Посредством Истины коровы (озаренные мысли) вступают в Истину; стремящийся к Истине, Истину же и обретает; неумолимый напор Истины отыскивает коров Света и идет вперед, разбивая (врагов); для Истины широкие (Небо и Земля) становятся изобильными и глубокими, для Истины две высочайшие Матери дают свой удой», ṛtena gāva ṛtam ā viveśuḥ; ṛtam yemāna ṛtam id vanoti, ṛtasya śuṣmasturayā u gavyuḥ; ṛtāya pṛthvī bahule gabhīre, ṛtāya dhenū parame duhāte (IV.23.9, 10).
Глава XXII. Победа над дасью
Дасью являются силами, которые противостоят и арийским богам, и арийским провидцам. Боги рождаются от Адити на высочайшей плане, где явлена Истина сущего, дасью или Данавы – от Дити на низшем плане, где пребывает тьма; одни есть Владыки Света, другие – Владыки Тьмы, противостоящие друг другу и пребывающие по разные стороны этого тройственного мира, представленного землей, небом и воздушным пространством, или же телом, умом и соединяющим их жизненным дыханием. Сарама в гимне Х.108 нисходит из высших сфер, parākāt; она должна пересечь воды rasā, она встречает ночью, которая дает ей приют, опасаясь, как бы Сарама не перешла за ее границы, atiṣkado bhiyasā; Сарама достигает дома дасью, dasyor oko na sadanam, который они сами описывают как reku padam alakam – мир лжи за пределами сущего. За пределами сущего находится и высочайший мир, возвышаясь над этим проявленным миром или превосходя его; это также reku padam, но только satyam, а не alakam – мир Истины, а не мир лжи. Тот мир – кромешная тьма, где нет знания, tamaḥ avayunaṁ tatanvat; Индра, когда своим величием превосходит (ririce) небо, землю и срединный мир, создает для ария иной мир – мир истины и знания, vayunavat, превышающий все эти три царства и потому именуемый reku padam. Эта тьма, этот низший мир Ночи и Несознания в проявленном существовании, символически изображаемом в виде горы, которая вздымается из недр земли до края неба, представлена образом потаенной пещеры у подножия горы, пещеры мрака.
Но пещера – это только обитель пани, а поле их действия – это земля, небо и срединный мир. Пани – сыновья Несознания, хотя нельзя сказать, что они сами не осознают своих действий; они обладают формами иллюзорного знания, māyāḥ, но это есть формы неведения, истина которых погружена во мрак несознания, внешнее же их проявление ложно, неистинно. Ибо мир, как мы его видим, вышел из тьмы, сокрытой во тьме, из глубокого, бездонного потока, что покрыл все сущее, океана бессознания, apraketaṁ salilam (Х.129.3); в этом небытии провидцы желанием сердца и мыслью ума отыскали то, что создает истинное бытие. Это небытие истины вещей, asat, является их первым выражением, возникающим из океана бессознания; а его великая тьма и есть ведийская Ночь, rātrīṁ jagato niveśanīm (I.35.1), которая содержит в своем темном чреве весь мир с его непроявленными возможностями. Ночь расширяет свои владения, охватывая этот тройственный мир наш, и из нее в небе, в ментальном существе, рождается Заря, которая освобождает Солнце из мрака, где оно пребывало сокрытым и непроявленным, и создает в небытии, в Ночи, видение высочайшего Дня, asati pra ketuḥ (I.124.11). Вот почему именно в этих трех мирах идет битва между Владыками Света и Владыками Неведения, которая никак не может завершиться.
Слово пани (paṇi) буквально означает «делец», «торговец» – от корня paṇ (а также pan[66] , ср. тамильское pan, греческое ponos, «труд»), и мы можем, вероятно, считать пани теми силами, которые управляют обычными неозаренными чувственными движениями жизни, чьи корни лежат в темном подсознании, в физическом бытии, а не в божественном разуме. Вся борьба человека ведется за то, чтобы заменить эти неосознанные движения светозарным деянием ума и жизни, нисходящей из высших сфер, через ментальное существование. Всякий, кто к этому стремится, усиленно работает, продвигается вперед, сражается, восходит на гору бытия, есть арий (ārya, arya, ari – от корня, имеющего разные значения: «трудиться», «сражаться», «взбираться или подниматься», «продвигаться», «свершать жертвоприношение»); ибо труд ария это жертвоприношение, которое одновременно является и битвой, и восхождением, и походом – битвой против сил тьмы, восхождением на высочайшие вершины горы, за пределы земли и неба, к Свару, переходом на другой берег рек и океана в далекую Бесконечность сущего. Арий обладает волей к труду, он вершитель трудов (kāru, kīri и т. д.), боги, которые вкладывают свою силу в его труд, есть sukratu – совершенные в силе, исполняющей жертвоприношение; дасью же или пани противоположной природы, он есть akratu – тот, кто не совершает труда. Арий есть приносящий жертву, он yajamāna, yajyu; боги, которые принимают, поддерживают и направляют его жертвоприношение, есть yajata, yajatra, силы жертвоприношения; дасью же противопоставлен и тем, и другим, он ayajyu, не приносящий жертву. Арий в жертвоприношении находит божественное слово, gīḥ, mantra, brahma, uktha, он есть brahmā – певец слова; боги услаждаются словом и поддерживают его, girvāhasaḥ, girvaṇasaḥ, а дасью – противники и враги Слова, brahmadviṣaḥ, они уничтожают Слово, искажают речь, mṛdhravacasaḥ. У них нет силы божественного дыхания, или же нет уст, чтобы изречь слово, они anāsaḥ; и у них нет силы постичь или же придать ментальную форму слову и той истине, которая в ней содержится, они amanyamānāḥ; тогда как арии – мыслители слова, manyamānāḥ, они утверждают мысль, они обладают мыслящим разумом и провидческим знанием, dhīra, manīṣī, kavi; боги также владеют Мыслью и Словом, они высочайшие мыслители, prathamo manotā dhiyaḥ, kavayaḥ. Арии устремлены к божественному, желают богов, devayavaḥ, uśijaḥ; они стремятся через жертвоприношение, через слово, через мысль взрастить свое собственное существо и божественные силы, заключенные в нем; дасью же – богоненавистники, devadviṣaḥ, они преграждают путь богам, devanidaḥ, они не желают роста, avṛdhaḥ. Боги щедро даруют арию богатство, он в свою очередь отдает свое богатство богам; дасью утаивает свое богатство от ария, пока тот не отнимет его силой, и дасью не выжимает бессмертный нектар Сомы для богов, стремящихся обрести тот восторг, что он несет человеку; хоть дасью и богат, revān, хоть его пещера и полна коров, коней и сокровищ, gobhir aśvebhir vasubhir nyṛṣṭaḥ (X.108.7), он все равно безрадостен, arādhas, потому что его богатство не приносит благоденствия и счастья ни людям, ни ему самому, ведь пани – скупец существования. В противоборстве ария и дасью, дасью всегда стремится к грабежу и раззору, он угоняет у ария сияющих коров и прячет их во тьме пещеры. «Убей пожирателя, пани, ибо он есть волк (vṛkaḥ, разрывающий на части)» (VI.51.14).
