Старец занимал определенную позицию и ответственно, недвусмысленно выражал свое четкое мнение не только по вопросам, касавшимся того или иного человека, но и по проблемам общецерковным и национальным. Правоту его взглядов подтверждало дальнейшее развитие событий в Церкви и в государстве.
Благодать Божия посвятила Старца в Божественные тайны, он стяжал«ум Христов». Он постигал, как действует Бог, желая спасти каждого человека. Он был способен изъяснить духовные законы и разложить их на составляющие.
У Старца был Ветхий Завет в пяти томах на древнегреческом языке с параллельным парафразом на новогреческий. Эти книги Старец читал постоянно. Красным карандашом он подчеркивал некоторые места в новогреческом тексте. На полях он комментировал какое-то место или давал библейским событиям духовные объяснения. Тонкие и рассудительные замечания Старца свидетельствуют о просвещении и рассуждении, которые даровал ему Бог.
Некоторым людям, еще до того, как они рассказывали ему о своем состоянии, он говорил: «Это искушение произошло с тобой по такой-то причине» или «Бог даровал тебе это благословение вот из-за чего...».
Один человек спросил Старца, почему постоянно болеет его ребенок. Старец ответил: «Прекрати работать по воскресеньям и праздничным церковным дням — и болеть он перестанет». Этот человек послушался Старца — и, действительно, его ребенок стал здоров.
Однажды Старец оказался в гостях в знакомой семье в Афинах. Находившийся там человек попросил его помолиться, чтобы у него родился ребенок. Но еще кто-то, присутствовавший при разговоре, перебил его и сказал: «Знаешь, почему Бог не дал тебе ребенка? Потому что ты просил Его об этом без веры!..» Старец промолчал. Однако, провидя то, что вскоре должно было случиться, он с горечью подумал: «Ох, да ведь теперь умрет ребенок у него самого!» И действительно, вернувшись на Святую Гору, он в скором времени получил письмо с печальной новостью.
Слово Божие говорит: «От зрака познан будет муж»[194]. Но человек, подобно Старцу Паисию, имеющий благодатный дар рассуждения, познает вещи духовно. Он видит то, что находится за внешними формами и явлениями, которые часто обманчивы. Духовный «рентгеновский аппарат» Старца Паисия давал точную картину внутреннего мира и состояния каждого человека.
Старец говорил: «Тот, кто духовно преуспел, может понять человека по его внешнему виду, по глазам. Он получает извещение о том, в каком состоянии человек находится. Иногда опыт может его подвести — максимум процентов на двадцать — когда, увидев, например, что человек задумчив, может показаться, что у него проблемы, тогда как эта задумчивость может быть кратковременной. Однако, если речь идет о серьезном вопросе, в котором ближнему нужно помочь, тогда человека, духовно преуспевшего, извещает Бог, и он, еще не встретившись с кем-то, уже знает его лицо, его отличительные черты, его возраст, его затруднения. Однако здесь необходим смиренный помысел».
Как-то раз на Святую Гору приехал известный священник. Он посещал разные монастыри, игумены собирали на встречу с ним всю братию, его слушали со вниманием и почитали как святого. Однако, когда этот священник пришел к Старцу Паисию, тот, задав ему всего два вопроса, окончательно уверился в том, о чем раньше его известила Божественная Благодать. Он различил в этом священнике как простоту с благоговением, так и прельщенность с наивностью.
Кто-то хвалил при Старце одного церковного деятеля за его административные дарования и общественную активность. Старец внимательно и молча слушал. Когда собеседник закончил, Старец подвел итог сказанному такими словами: «Он похож на ореховое дерево. Ореховое дерево дает хорошую древесину, оно идет на мебель, но горе человеку, если он забудется и уснет в тени орехового дерева. Такой человек просыпается больным». Старец хотел подчеркнуть, что вместе с добродетелями в человеке, о котором шла речь, присутствовали и душетленные страсти. О другом человеке, который без рассуждения вел везде правильные разговоры, Старец сказал: «Он швыряет другим золотые венцы с бриллиантами, но несдобровать тому, кому он с размаху попадет таким венцом по голове».
Старец обладал дарованием по малозначащему и незаметному для многих признаку понимать, как разовьется состояние не только отдельного человека, но даже монашеского братства или монастыря. Он говорил: «Вы обращаете внимание на большую, но безопасную царапину, и не замечаете маленького прыщика, который разовьется в опасную опухоль».
Очень давно, в конце шестидесятых годов, Старец посетил келью одного святогорского монаха. На дверном косяке он увидел электрический звонок. Казалось бы, мелочь — для многих не имеющая никакого значения. Однако рассудительный Старец лишь печально покачал головой. И действительно, прошли годы, и этот монах превратил свою келью в роскошную мирскую виллу. «А у него, — сказал тогда Старец Паисий, — этот червячок мирского духа сидел внутри уже тогда, когда он только провел себе электрический звонок».
Об одном монахе из мира, приехавшем на Святую Гору и привезшем с собой много вещей, Старец сказал: «Ну что же, когда поедет обратно, все с собой и заберет». И действительно, прошло несколько месяцев, и этот человек вернулся в мир, забрав с собой обратно и привезенные вещи.
Говоря о проступке одного святогорского монаха, Старец сказал: «Э, что теперь от него ждать? Он вернется в мир и сбросит с себя монашеские одежды». К несчастью, так и произошло.
Старец знал о том, что происходит на Святой Афонской Горе, как знают об этом немногие, и, кроме этого, он предвидел, как будут развиваться события на Афоне в будущем. Ему было больно за удел Пресвятой Богородицы. Он молился, он говорил и советовал, но к словам его прислушивались очень редко. С рассуждением он не давал впутать и затащить себя в ловушки мирских действий, предпринимаемых якобы на благо Святой Горы. Так, когда антипросоп одного из монастырей хотел предпринять такое мирское действие, которое он считал правильным, и пришел к Старцу Паисию, чтобы взять на это его благословение, Старец не стал его принимать. Впоследствии он без обиняков объяснил, чего именно хотел этот антипросоп и то, какие губительные последствия для Святой Горы и для всей Церкви будет иметь его внешне доброе и безобидное действие.
Многим Старец открывал, в чем была воля Божия. Когда она не была ему открыта, он без спешки исследовал вопрос со всех сторон, или, как он выражался, «мучил свой помысел».
В случае, когда Старец желал получить от Бога извещение по какому-то вопросу, он на несколько дней запирался у себя в келье, проводя время в посте, поклонах и молитве — до тех пор, пока не получал от Бога ответ. Тогда, подобно пророкам, он мог сказать:«Тако глаголет Господь». Он знал волю Божию уже напрямую от Самого Бога. То, что ранее было различимо с трудом и находилось во тьме, становилось светлым и ясным.
Старец не хотел, чтобы мы «просили извещения у Бога, если есть возможность посоветоваться с человеком. Бог хочет, чтобы мы поступали так от смирения. Только в том случае, если ты не можешь найти человека, чтобы спросить у него совета и получить извещение, Сам Бог становится твоим Старцем. Он просвещает и извещает тебя. К примеру, ты не можешь найти человека, чтобы он изъяснил тебе какое-то место из Священного Писания. В этом случае тебя просвещает и извещает Сам Бог». Старец советовал, чтобы мы имели рассуждение во всем.
Об аскезе Старец говорил так: «Новоначальный ставит опыты на себе самом, тогда как опытный подвижник подобен хозяину бакалейной лавки, который легонько ударяет пальцем по чашке весов и понимает, сколько на эту чашку надо прибавить или сколько с нее убрать».
Старец говорил, что особенным рассуждением должны отличаться духовники, когда они используют «Пидалион». Одному из них Старец советовал: «Тут каноны такие строгие, а их все равно нарушают! А представь, что бы было, если бы они были мягкими! Тогда люди жили бы совсем расхлябанно. Необходимо рассуждение, потому что, используя каноны, можно совершать преступления. Применяй к самому себе акривию[195], чтобы быть в состоянии применять икономию к другим. В икономии[196] есть и благословение ».
«Любая милостыня, которую мы оказываем, должна совершаться с рассуждением, как говорит Господь в Евангелии:"Всяка жертва солию осолится"[197]. Соль — это рассуждение», — говорил Старец. Однако одновременно он советовал давать милостыню любому, кто просит у нас помощи, даже если он — человек богатый.
Старец говорил, что даже в наших суждениях о других «когда мы включаем о ком-то в работу добрый помысел и видим всех людей святыми — необходимо рассуждение. Ведь если тот, кого мы называем святым, делает что-то нехорошее, кто-то может сказать: "Ну, раз так ведет себя этот святой человек, значит, это хорошо". Надо различать, где золото, а где медь. И золото от золота тоже различать должно: надо понимать, сколько в нем карат. Ведь золото бывает разным: от девяти до двадцати четырех карат».
