Приведу только один пример. Тщательное и сложное исследование Европейского сообщества угля и стали, предпринятое в 1960-61 годах, дало точные количественные ответы на буквально все вопросы, что только могут прийти в голову, о топливе и энергетике стран Общего рынка вплоть до 1975 года. Мне довелось рецензировать этот доклад вскоре после его публикации, и, возможно, не лишним будет процитировать несколько отрывков из моего отзыва[42]:
Можно диву даться, что кто-то способен предсказать динамику заработной платы шахтеров и их производительности труда в своей стране на пятнадцать лет вперед. Еще более поразительно, что этот кто-то умудряется предсказать расценки на трансатлантические перевозки американского угля. Утверждается, что американский уголь определенного качества будет стоить «около 14,5 долларов за тонну», включая доставку в порт на Северном море, в 1970 году и «несколько больше» в 1975 году. «Около 14,5 долларов», говорится в докладе, означает «цену в пределах между 13,75 и 15,25 долларов», то есть с точностью до 1,5 долларов или плюс минус пяти процентов.
(В реальности же цена СИФ[43], то есть цена с доставкой, американского угля в европейских портах по новым контрактам, заключенным в октябре 1970 года, возросла до 24–25 долларов за тонну!)
Равным образом, цена мазута будет порядка 17–19 долларов за тонну. Приводятся и различные оценки для природного газа и ядерной энергии. На основе этих (и многих других) «фактов» авторы без труда подсчитали, какой объем добычи угля странами Сообщества будет конкурентоспособным в 1970. Ответ получился «около 125 миллионов тонн, то есть чуть более половины от сегодняшнего уровня добычи».
Прогнозы сегодня в моде. Считается, что лучше иметь хоть какую-то цифру о будущем, чем вообще никакой. Современный экономист так «узнает» о будущем: делается то или иное предположение, называемое «допущением», и на его основе получают оценку при помощи тонких расчетов. Затем такую оценку выдают за результат научного исследования, за что-то куда более значимое, чем просто гадание на кофейной гуще. Такая порочная практика может привести лишь к колоссальным ошибкам в планировании, ибо она дает липовый ответ там, где на самом деле требуется оценка здравомыслящим человеком, хорошо разбирающимся в проблеме.
Рассматриваемое исследование изобилует самыми произвольными допущениями, которые затем, как ни в чем не бывало, вводятся в счетную машину для получения «научного» результата. Было бы дешевле и значительно честнее просто допустить результат расчетов.
Так и случилось: «порочная практика» действительно привела к колоссальным ошибкам в планировании. Производственные мощности западноевропейской угольной промышленности были сокращены практически наполовину не только в Сообществе, но и в Великобритании. С 1960 по 1970 год зависимость Европейского сообщества от импорта топлива возросла с тридцати до более шестидесяти процентов, а Великобритании — с двадцати пяти до сорока четырех процентов. Хотя общую ситуацию в 1970-х годах и далее можно было совершенно спокойно предвидеть еще в начале 1960-х годов, правительства стран Западной Европы при поддержке подавляющего большинства экономистов специально разрушили почти половину угольной промышленности, как будто уголь был всего лишь одним из бесчисленных товаров на рынке, который следует производить до тех пор, пока это выгодно, и ликвидировать, как только производство перестало приносить прибыль. На вопрос о том, что заменит поставки местного угля в долгосрочном плане, ответили заверениями в том, что другие дешевые энергоносители обеспечат потребности в энергии «на обозримое будущее», тем самым выдавая желаемое за действительное.
Не то, чтобы тогда — да и сейчас — не хватало нужной информации, или чтобы разработчики энергетической политики случайно пропустили немаловажный факт. Нет, они располагали совершенно достаточной информацией о текущей ситуации и совершенно разумными и реалистичными оценками будущих тенденций. Но они не смогли прийти к правильным заключениям на основе достоверной информации. Замечания тех, кто указывал на возможность резкой нехватки энергоносителей в обозримом будущем, не принимали во внимание и не отвергали на основе контраргументов, но просто осмеивали или обходили молчанием. И без семи пядей во лбу можно было понять, что каким бы ни было будущее ядерной энергетики в долгосрочном плане, судьбы мировой промышленности до конца этого века будут определяться главным образом нефтью. Что можно было сказать о будущем нефти лет десять тому назад? Приведу отрывок из своей лекции, прочитанной в апреле 1961 года.
Что-либо сказать о наличии нефти в долгосрочной перспективе — незавидная задача. Действительно, тридцать-пятьдесят лет назад кто-то предсказывал, что нефть скоро кончится, но, смотри-ка! не кончилась. Удивительно большое количество людей, кажется, воображают, что, указывая на ошибочные предсказания, сделанные тем или иным ученым в стародавние времена, они как бы доказали, что нефть никогда не кончится, как бы быстро не росли объемы добычи. В отношении запасов нефти, так же как и будущего ядерной энергетики, многие люди занимают совершенно неразумную позицию безграничного оптимизма.
Я предпочитаю основываться на информации, исходящей от самих нефтяников. Они не говорят, что нефть скоро кончится. Напротив, по их словам, очень много нефти еще не найдено и мировые запасы, доступные для разработки с разумными издержками, быть может, составляют порядка 200 миллиардов тонн, что в 200 раз больше объема ежегодной добычи в настоящее время. Так называемые «доказанные» запасы нефти составляют на сегодняшний день 40 миллиардов тонн, и глупо было бы думать, что только эта нефть и есть на земле. Мы радостно верим, что еще 160 миллиардов тонн будет открыто за следующие несколько десятков лет. Такие открытия трудно себе представить, потому что, например, даже недавнее открытие больших месторождений нефти в Сахаре, по мнению многих людей якобы в корне изменившее будущее нефтедобычи, вряд ли существенно увеличивает разведанные запасы. На сегодняшний день эксперты полагают, что месторождения в Сахаре в конце концов дадут до 1 миллиарда тонн нефти. Такая цифра впечатляет, если ее сравнить, скажем, с текущими годовыми потребностями Франции, но ее вклад в 160 миллиардов тонн, которые, как мы полагаем, разведают в обозримом будущем, невелик. А 160 открытий, сравнимых с открытием нефти в Сахаре, и вправду сложно себе представить. Но все же давайте допустим, что такие открытия могут и будут сделаны.
Поэтому при сегодняшних объемах добычи доказанных запасов нефти, по-видимому, хватило бы на сорок лет, а всех запасов — на двести лет. К сожалению, однако, объемы потребления уже долгие годы растут на 6–7 процентов в год. Если бы объемы добычи отныне расти перестали, то не могло бы идти и речи о замене угля нефтью, поэтому все, похоже, достаточно уверены, что рост потребления нефти в мировых масштабах продолжится теми же темпами. Индустриализация охватывает весь мир, и в основе ее лежит использование нефти. Поскольку все исходят из того, что эти тенденции продолжатся и в будущем, нам стоит чисто арифметически прикинуть, как долго сможет продолжаться рост потребления нефти.
То, что я предлагаю сейчас сделать, это не прогноз, а лишь опытный расчет, прикидка или, как говорят инженеры, оценка осуществимости проекта[44]. Темпы прироста в 7 процентов означают удвоение за десять лет. Таким образом, к 1970 году в мире может потребляться 2 миллиарда тонн нефти в год. [На самом деле потребление составило 2,3 миллиарда тонн.] За эти десять лет добудут примерно 15 миллиардов тонн. Чтобы сохранить величину доказанных запасов на уровне в 40 млрд. тонн, новые доказанные запасы должны составить около 15 млрд. тонн. Доказанные запасы, что сегодня составляют сорок объемов годовой добычи, тогда уже составят только двадцать лет, ибо годовое потребление удвоится. События вполне могут развиваться таким образом. Но в вопросе запасов топлива десять лет — это не срок. Поэтому давайте посмотрим на следующие десять лет до примерно 1980 года. Если потребление нефти продолжит расти в среднем на семь процентов в год, оно составит около 4 млрд. тонн в год в 1980 году. Объем добычи за эти десять лет составит около 30 млрд. тонн. Если мы захотим, чтобы доказанных запасов по-прежнему хватало на двадцать лет — а немногие бизнесмены станут вкладывать большие деньги, если невозможно планировать их списание хотя бы в течение двадцати лет — будет необходимо не просто восполнить добытые 30 млрд. тонн, но обеспечить наличие 80 млрд. тонн доказанных запасов (двадцать раз по 4 млрд.). Новые открытия в течение этих десяти лет должны будут составить как минимум 70 млрд. тонн. По-моему, такая цифра уже достаточно фантастична. Более того, к тому времени мы уже израсходуем 45 млрд. тонн из изначально имевшихся 200 млрд. Оставшиеся 155 млрд. тонн, разведанные и нет, обеспечат поддержание уровня потребления 1980 года на протяжении менее 40 лет. И без дальнейших арифметических расчетов становится понятно, что продолжение быстрого роста потребления нефти после 1980 года тогда будет практически невозможным.
