Результат нашей «оценки осуществимости проекта» таков: если оценки общих запасов нефти, опубликованные ведущими геологами, хоть как-то соотносятся с реальностью, не вызывает сомнений, что нефтяная промышленность сможет расти привычными для нее темпами еще десять лет; весьма сомнительно, что такой рост сможет продержаться двадцать лет, и почти точно не сможет продолжиться после 1980 года. В 1980 году, или скорее примерно в это время, и мировое потребление нефти, и доказанные запасы нефти в абсолютном выражении будет больше, чем когда-либо в истории. Это, конечно же, не значит, что к этому времени мировые нефтяные ресурсы окажутся исчерпаны, но росту потребления нефти придет конец. Кстати, это, похоже, уже случилось с природным газом в США. Потребление природного газа достигло рекордной за всю историю отметки, но соотношение объемов текущего потребления и оставшихся запасов таково, что, возможно, потребление газа больше расти не сможет.
В Великобритании — стране с высокоразвитой промышленностью и высоким уровнем потребления нефти при отсутствии местных запасов — нефтяной кризис наступит не когда все мировые запасы нефти иссякнут, но когда мировые запасы нефти перестанут расти. Как показывают наши опытные расчеты, это могло бы произойти лет через двадцать. К тому времени индустриализация охватит весь мир, и у развивающихся стран — пусть по-прежнему нищих — разгорится желание более высокого уровня жизни. Когда этот момент наступит, может начаться энергичная и даже кровавая борьба за нефть, в которой любая страна с большими потребностями и малыми местными запасами окажется в очень слабом положении.
При желании можно еще поиграть с опытными расчетами. Но даже если изменить основные допущения в полтора раза, результаты существенно не изменятся. Если вы переполнены оптимизмом, то, возможно, обнаружите, что точка максимального роста будет достигнута не в 1980 году, а на несколько лет позднее. Какая разница? Мы, или наши дети, будем просто несколькими годами старше.
Следовательно, главнейшая задача и обязанность Национального совета угольной промышленности как попечителя угольных запасов страны — быть в состоянии произвести достаточно угля, когда начнется всемирная драка за нефть. Это будет невозможно, если он допустит, чтобы угольную промышленность или ее большую часть ликвидировали из-за текущего избытка и дешевизны нефти, избытка, вызванного разными временными причинами…
Каково же будет значение угля, скажем, в 1980 году? По всей видимости, спрос на уголь в нашей стране будет выше, чем сейчас. Нефти все еще будет много, но, возможно, недостаточно для всех нужд. Возможно, произойдет всемирная драка за нефть, и цены на нее значительно возрастут. Поэтому будем надеяться, что Национальный совет угольной промышленности проведет отрасль без потерь через трудные годы, лежащие впереди, и сохранит ее способность эффективно производить порядка 200 миллионов тонн угля в год. Время от времени будет казаться, что снижение добычи угля и увеличение импорта нефти дешевле и удобнее для отдельных пользователей или для всей экономики в целом, но национальная топливная политика должна основываться на долгосрочном видении проблемы. И этот долгосрочный взгляд должен учитывать такие всемирные тенденции, как рост численности населения и индустриализацию. По всей видимости, к 1980 году население планеты будет как минимум на треть больше, чем сегодня, а объем мирового промышленного производства — по меньшей мере в два с половиной раза выше, чем сегодня; потребление топлива более чем удвоится. Чтобы обеспечить удвоение общего потребления топлива, необходимо будет увеличить добычу нефти в четыре раза; удвоить количество получаемой гидроэнергии; поддержать уровень добычи природного газа как минимум на сегодняшнем уровне; обеспечить существенный (пусть все еще скромный) вклад ядерной энергетики, и добывать примерно на двадцать процентов больше угля, чем сегодня. Несомненно, за следующие двадцать лет произойдет масса событий, которые мы не можем сегодня предусмотреть. Некоторые события могут увеличить потребность в угле, а некоторые — уменьшить. Нельзя основывать политику на неизвестном и тем более непредсказуемом. Политика, основанная на том, что можно предвидеть сегодня, должна предусматривать сохранение, а не ликвидацию угольной промышленности…
На эти и многие другие предупреждения, высказывавшиеся на протяжении 1960-х годов, никто так и не обратил внимания; к ним относились с насмешкой и презрением вплоть до всеобщей топливной паники 1970 года. Каждое новое открытие нефти или природного газа, будь то в Сахаре, в Нидерландах, в Северном море, или на Аляске, встречали с восторгом как событие, «основательно изменившее будущее нефтедобычи», как будто анализ, подобный вышеприведенному, уже не предполагает, что огромные новые открытия должны совершаться каждый год. Основной недочет опытных расчетов 1961 года в том, что все цифры оказались несколько занижены. События развивались даже быстрее, чем я ожидал десять или двенадцать лет назад.
Даже сегодня приходится слышать, что у нас нет проблем. На протяжении 1960-х годов самые обнадеживающие заявления исходили в основном от нефтяных компаний, хотя ими же предоставляемые цифры полностью опровергали их утверждения. Сегодня, когда почти половина производственных мощностей и куда более половины доступных запасов западноевропейской угольной промышленности уничтожено, они сменили пластинку. Раньше говорили, что ОПЕК — Организация стран-экспортеров нефти — никогда не будет значимой, потому что арабы ни за что не договорятся друг с другом, и тем более с не-арабами. Сегодня же ясно, что ОПЕК — величайший картель-монополия, что видывал мир. Раньше говорили, что страны-экспортеры нефти зависят от стран-импортеров в не меньшей степени, чем последние зависят от первых; сегодня ясно, что тот, кто так говорил, выдавал желаемое за действительное: потребность в нефти настолько велика, а спрос столь неэластичен, что странам-экспортерам нефти, действующим сообща, для увеличения своих доходов достаточно уменьшить добычу нефти. Все еще встречаются люди, заявляющие, что если цены на нефть станут слишком высоки (не знаю, что они имеют в виду), нефть перестанут покупать из-за высокой цены; но ведь совершенно очевидно, что пока нефть заменить нечем в хоть сколько-нибудь значимом масштабе, поэтому на самом деле покупатели не могут перестать покупать нефть из-за ее дороговизны.
Тем временем, страны-производители нефти начинают понимать, что одной нефтью и нефтедолларами сыт не будешь, и их население нуждается в новых источниках жизнеобеспечения. А их создание требует, кроме денег, огромных усилий и очень долгого времени. Нефть — это «тающий актив», и чем быстрее он растает, тем меньше времени останется для развития новой экономической базы воспроизводства. Выводы очевидны: в долгосрочном плане как страны-экспортеры, так и страны-импортеры нефти по-настоящему заинтересованы продлить «жизнь» нефти как можно дольше. Первым необходимо время, чтобы разработать альтернативные источники жизнеобеспечения, а вторым — чтобы приспособить свои зависимые от нефти экономики к ситуации (которая совершенно точно сложится еще при жизни большинства сегодня живущих людей), когда нефти будет мало и цены на нее будут огромны. Самая большая опасность для тех и для других — продолжать наращивать добычу и потребление нефти во всем мире. Катастрофу на нефтяном фронте можно было бы предотвратить, только полностью осознав фундаментальное единство долгосрочных интересов обеих групп стран и предприняв совместные действия для стабилизации и постепенного снижения годовых объемов потребления нефти.
Что до стран-импортеров нефти, Западная Европа и Япония находятся в самом незавидном положении. Эти два региона рискуют превратиться в «бедных родственников», стоящих в очереди за импортом нефти. Это очевидно и без сложных компьютерных расчетов. До самых недавних пор Западная Европа жила в приятной иллюзии приближения «века безграничной, дешевой энергии» и известные ученые, среди прочих, в качестве своего экспертного мнения заявляли, что в будущем «энергии будет завались». Возьмем Доклад по топливной политике Великобритании, опубликованный в ноябре 1967 года:
С открытием запасов природного газа в Северном море перспективы снабжения Великобритании энергией предстают в новом свете. Вот и ядерная энергия того и гляди станет важнейшим источником энергии. В ближайшее время ядерная энергия и газ Северного моря в корне изменят структуру спроса и предложения энергии.
Прошло пять лет. Достаточно сказать, что Великобритания больше зависит от импортной нефти, чем когда бы то ни было раньше. В докладе, представленном Министру окружающей среды в феврале 1972 года, глава об энергетике начинается такими словами:
