Однако, несмотря на скепсис, Тому было интересно слушать старика.
— Подумай об этом куске мрамора! Все его отвергали! А ведь Давид все это время обитал внутри его, но они смотрели и ничего не видели. Ничего! Никакой тайны. «Какая-то эта глыба невыразительная», — говорили они. И только Микеланджело увидел> чем она может стать. — Старик счел необходимым пояснить свою мысль: — А много ли тебе, Томас, известно о реальном Давиде?
— Еще меньше, чем о Микеланджело, — усмехнулся Том.
— Это легко исправить. Сегодня ты многое узнаешь — и это изменит твою жизнь навсегда. В давние времена жил пророк по имени Самуил. Господь поведал Самуилу, что тот должен избрать следующего царя из дома человека по имени Иессей. И Самуил пошел к Иессею, и сказал ему об этом, и попросил позволения посмотреть на его сыновей. Иессей созвал сыновей и поставил их перед пророком. Самуил подходил к каждому из них, но отвергал одного за другим. Семь раз пророк говорил: «И этого не избрал Господь». И тогда Самуил спросил Иессея, всех ли сыновей тот показал ему. Иессей отвечал, что есть еще меньший, он пасет овец и уж точно не может быть избранным. Самуил спросил его имя. «Давид», — последовал ответ. За юношей послали и привели его к Самуилу. Пророк сразу увидел перед собой будущего царя. Иессей не мог в это поверить, а братья Давидовы поверить не хотели.
Самуил объяснил им свой выбор, поведав великую истину: «Человек смотрит на лицо, а Господь смотрит на сердце» [1 Цар 16:7].
— Потрясающая история,— выдохнул Том.
— Да, Томас, это и впрямь поразительно. И это — первая Истина, которую ты должен усвоить на пути к себе. Неважно, какой видится тебе твоя жизнь со стороны или что думает о ней твой отец, важно, что в тебе дремлет ангел. Он есть в каждом из нас — неисчерпаемые возможности духа, позволяющие быть королем и воином, человеком достоинства и человеком свершения, силы и красоты. Когда ты осознаешь это, примешь и разрешишь себе поверить в это по-настоящему, твоя жизнь изменится навсегда. Перед тобой откроется твоя судьба.
— Понимать-то я понимаю, но сложно поверить, что это все может иметь отношение ко мне. То есть я хочу сказать, что не видел в жизни ни одного знака, подтверждающего это.
— Ты просто не смотрел достаточно глубоко. Эти знаки нужно искать в самом себе. Порой приходится некоторое время привыкать к этой Истине, каждый день напоминая себе о ней, и в конечном итоге ты обретешь ее. Сможешь в нее поверить. Но веру в себя надо укреплять. Вот скажи, что тебе дается лучше всего? У каждого человека есть какое-то дело, которое делать ему легко и приятно. Когда ты разберешься в себе, станет ясно, каким должен быть твой ангел.
— Вы знаете, меня всегда тянуло к творчеству. В детстве я все время выдумывал какие-то истории и рассказывал их домашним, ставил дурацкие простенькие пьесы, писал рассказы, ну и все такое. Но я никогда не относился к этому как к серьезному делу.
— Так это же замечательно! Значит, ты — творческая личность. Это чудесный дар. И как же ты пользуешься им в своей работе, Томас?
— В том-то и дело, что никак. Получил степень MBA, устроился в компанию, входящую в Fortune 500, в отдел слияний и поглощений. Вожусь с цифрами, составляю бизнес-планы. А потом передаю результаты тем, кто принимает решения. Я всего лишь шестеренка в механизме коммерции. — Том отступил назад, взглянул вверх и вздохнул, выражая то ли отчаяние, то ли покорность судьбе.
— Как ты попал в этот бизнес?
— Несложно догадаться — благодаря отцу. Он — президент крупной корпорации, заколачивает по несколько миллионов баксов в год, в его распоряжении реактивный самолет, который принадлежит фирме. Он и меня втянул во все это. Класса с третьего я только и слышал: «Том, в этом мире ничего не дается просто так. Ты сам должен взять то, что тебе нужно. А взять это можно, только имея деньги. А деньги дает только крупный бизнес. Том, — говорили мне, — запомни золотое правило: правила устанавливает тот, у кого есть золото». И я долгие годы искренне верил, что так оно и есть.
— И начал делать деньги?
— Я начал заниматься бизнесом, потому что отец убедил меня в том, что только бизнес приносит деньги. Мне казалось, что, если я буду этим заниматься, он будет доволен и горд мной.
— Томас, мы слишком мало знакомы, но я знаю многих молодых людей, похожих на тебя. Тебе только предстоит увидеть, что таится в твоей душе. Ты освободишься от своего кокона, и все увидят красоту, которая в нем скрывалась. У тебя еще все впереди, но пора уже всерьез заняться поиском своего ангела.
Том озадаченно молчал. С одной стороны, он верил словам старика, с другой — никак не мог приложить их к собственной жизни. Он столько лет потратил на то, чтобы стать таким, каким его хотели видеть другие! А вдруг этот ангел его покинул и теперь у Тома не хватит решимости и сил найти в себе искомую сущность?
Старик прервал его мысли:
— Томас, ты не отыщешь всех ответов за один день. Но зерно уже посеяно в твоей душе. И в свое время оно прорастет, и его всходы подтолкнут тебя. Сейчас ты усвоил первый урок: кто бы что ни говорил, знай: в тебе дремлет ангел. Когда ты проникнешься этим знанием, ты поможешь ему расправить крылья.
— Вот бы кто-нибудь сказал это моему отцу, — пробормотал Томас.
— А может быть, ты должен это сделать сам?
Глава 2. ДЕЙСТВУЙ ПО ВЕЛЕНИЮ ДУШИ
В жизни каждого человека наступает время, когда он должен сделать выбор: или он будет заниматься тем, к чему лежит его душа, или позволит решать за себя другим.
Итак, Томас, вот мы и подошли ко второму уроку от II Gigante... — Старик замолчал, его лицо выражало глубокую задумчивость.
— И это?.. — вопросительно произнес Том.
— Представь, что «Давид» не был бы создан. Или Сикстинская капелла осталась без фресок. Два чуда, перед которыми преклоняется весь мир! — Старик возбужденно взмахнул руками, потом наклонился ближе к Тому и чуть тише продолжил: — А теперь вдумайся в то, что я тебе сейчас скажу. Ничего этого и впрямь не было бы, если бы Микеланджело пошел на поводу у своего отца.
— Не понимаю. О чем вы? Чего хотел его отец?
Старик глубоко вздохнул.
— Это так же важно для тебя сейчас, как когда-то для самого Микеланджело. Вот тебе еще одна история. Лодовико Буонаротти был мелким флорентийским чиновником, владел кое-какой недвижимостью, имел некоторые накопления, которые со временем все таяли и таяли. Лодовико надеялся, что его дети возродят славу рода. Он хотел, чтобы они стали состоятельными, уважаемыми людьми, пользовались благоволением властей. Он спал и видел, что Микеланджело откроет свое дело, станет уважаемым в городе купцом. Но юный Буонаротти мечтал совсем о другом.
Все началось, когда он был еще подростком. В тринадцать лет он поступил учеником к известному живописцу Доменико Гирландайо. Лодовико пришел в ярость. Совсем не о такой карьере для своего сына он мечтал. Лодовико изо всех сил пытался помешать Микеланджело, полагая художников людьми низшего сорта.
— И что же дальше? Естественно, конец истории мне известен, но как Микеланджело удалось выстоять?
Старик повернулся к Тому и воздел вверх руку, отмечая жестом главный момент.
— А это, Томас, и есть второй урок, который навсегда изменит твою жизнь.
В нем определенно погиб великий актер, невольно подумал Том.
— Слушай внимательно: что бы ни думали другие о том, что ты должен делать или кем ты должен быть, ты должен всегда слушаться своего сердца, и только его. Именно так и поступил Микеланджело. Он отказался от участи, уготованной ему отцом. Он нашел себе учителя. Он сам пришел к Гирландайо и начал постигать основы искусства. Вскоре, когда и сам Доменико понял, что у его ученика талант от Бога, Микеланджело поселился у Лоренцо Медичи, из тех самых Медичи, влиятельнейших людей во Флоренции. Лоренцо был покровителем изящных искусств, он и взял юного подмастерья под свою опеку. Наконец-то удача улыбнулась мальчику!
— А что сделал Лода... Лови...
— Лодовико.
— Ну да, Лодовико! Что он сделал тогда?
— А что он мог поделать? Микеланджело шел путем, начертанным его сердцем. Но только прославившись, он смог заслужить отеческое благословение. Задумайся на секунду: что случится, если ты просто бросишь свою теперешнюю работу и начнешь заниматься тем, что ты любишь, тем, что способно зажечь твое сердце, тем, в чем заключается твоя истинная страсть?
— Отец меня убьет, — безучастно проронил Том.
— Полноте, он этого не сделает. Тогда чего ты боишься, а? Подумай, Томас. Ответ же очевиден.
— Он разочаруется во мне, — пробормотал Том, опустив глаза.
