Уже начало светать, когда Ван Цзо добрался до стана чжурчжэней. Он стоял у ворот до тех пор, пока из лагеря не вышли воины.
— Доложите вашему повелителю, что его хочет видеть сунский Ван Цзо, — попросил он.
— Никогда не слышал ни о каком сунском Ван Цзо! — удивился Учжу. — Зачем он сюда явился? Хорошо, зовите!
Воины ввели Ван Цзо в шатер, и он опустился на колени.
Поглядев на его желтое лицо и окровавленную одежду, Учжу спросил:
— Кто ты такой и что хочешь мне сказать?
— Я служил у Ян Яо и носил титул дуншэнского хоу, — сказал Ван Цзо. — Какой-то предатель выдал нас, и Юэ Фэй разгромил Ян Яо. Я остался без пристанища, и мне пришлось покориться сунам. А вы, повелитель, великий герой! И ваш сын — настоящий богатырь! Он навел такой страх на Юэ Фэя, что тот приказал отменить все поединки. Вчера вечером он созвал военачальников на совет, а я ему говорю: «Сунская империя погибла, и нам не освободить из плена старых императоров. Кан-ван доверяет предателям и удаляет от себя честных и преданных сановников. Цзиньская армия все равно нас раздавит. Так не лучше ли договориться о мире и спасти себе жизнь?» Но Юэ Фэй и слушать меня не захотел, обозвал изменником и в наказание велел отрубить мне руку. Вот и пришлось мне искать защиты у вас, великий повелитель.
С громкими рыданиями он вытащил из-за пазухи отрубленную руку и положил перед Учжу.
Учжу и его военачальники ужаснулись такой жестокости.
— Нечего сказать, хорош Юэ Фэй! — покачал головой: Учжу. — Так искалечить человека! Лучше бы казнил его сразу! А то еще послал ко мне: вот, мол, смотрите, какой я сильный! — И затем обернулся к Ван Цзо: — Хорошо, я принимаю тебя и буду о тебе заботиться до конца дней твоих. Мои люди будут называть тебя Страдальцем. Передайте приказ во все лагеря, — обернулся он к приближенным, — чтобы Страдальцу разрешали ходить, куда он захочет. Кто вздумает его обижать, будет казнен!
Когда Учжу отдал этот приказ, Ван Цзо с радостью подумал: «Все получилось, как я рассчитывал! Теперь день гибели варваров уже недалек!»
Ван Цзо горячо поблагодарил Учжу за милость.
В это время Юэ Фэй выслал людей на разведку. Они побывали в окрестностях цзиньского лагеря, не увидели выставленной напоказ головы Ван Цзо и сообщили об этом юаньшуаю. Юэ Фэй успокоился.
С того дня Ван Цзо с разрешения Учжу свободно гулял повсюду. Глядя на его культю, чжурчжэни сочувствовали Страдальцу.
Однажды Ван Цзо подошел к воротам лагеря Лу Вэнь-луна.
— Тебе чего, Страдалец? — спросили его воины.
— Хочу посмотреть лагерь вашего господина.
— Можешь зайти — нашего господина все равно здесь нет, он уехал в ставку повелителя.
Ван Цзо обошел лагерь, заглянул в шатер и увидел там старуху.
— Почтенная женщина, Страдалец кланяется тебе, — сказал он.
— Не надо церемоний, полководец. Входите, пожалуйста, — пригласила старуха.
Услышав китайскую речь, Ван Цзо удивился:
— Почтенная женщина, ты, никак, уроженка Срединной равнины?!
Упоминание о Срединной равнине расстроило старуху.
— Да, я родом из Хэцзяня, — тихо сказала она.
— Как же ты попала на чужбину? — продолжал расспрашивать Ван Цзо.
— Вы, я вижу, тоже со Срединной равнины?
— Я уроженец Хугуана.
— Значит, мы земляки! — обрадовалась старуха. — Тогда я могу рассказать вам о себе. Надеюсь, вы меня не выдадите. Я — кормилица Лу Вэнь-луна. Ему было три года, когда нам пришлось покинуть Срединную равнину. Он — сын господина Лу Дэна из Луаньчжоу. Учжу увез нас в Цзинь, и мы тринадцать лет прожили на чужбине.
Ван Цзо был рад знакомству со старухой и долго с ней беседовал.
— Мне пора уходить, — сказал он наконец. — Но я зайду как-нибудь в другой раз.
Прошло несколько дней. Однажды Лу Вэнь-лун возвращался к себе в лагерь, и Ван Цзо увязался за ним следом. Молодой воин заметил его и подозвал к себе:
— Идем со мной, Страдалец, я тебя угощу.
— Я уроженец Срединной равнины, — сказал Лу Вэнь-лун, когда они вошли в шатер. — Говорят, жители Срединной равнины знают много интересных преданий. Расскажи мне что-нибудь.
— Это верно! — подтвердил Ван Цзо. — Я могу рассказать историю: «Птица из Юэ возвращается на юг». Когда-то в древности между княжествами У и Юэ шла война. Князь Юэ послал правителю У красавицу Си Ши. Си Ши привезла с собой попугая, который умел разговаривать по-человечески, знал много стихов и песен. Правитель Юэ послал красавицу в У для того, чтобы она увлекла тамошнего князя. И князь действительно так влюбился в Си Ши, что позабыл о государственных делах. А попугай, оказавшись на чужбине, перестал говорить…
— Почему? — удивился Лу Вэнь-лун.
— Слушайте дальше… Впоследствии, когда правитель У погубил У Цзы-сюя, юэский князь пошел войной на У и разгромил его. Правитель У погиб в горах Цзыяншань. Си Ши вернулась на юг, и попугай снова заговорил. Это означает, что даже птица, находясь в неволе, и то тоскует по родине. А что уж говорить о человеке!
— Неинтересная история, — поморщился Лу Вэнь-лун. — Расскажи что-нибудь позанимательней.
— Могу рассказать историю: «Быстроногий скакун стремится на север».
— О чем же она?
— Эта история не такой давности, как первая. Во время правления третьего сунского императора Чжэнь-цзуна[19] при дворе появился предатель по имени Ван Цинь-жо. Он во что бы то ни стало хотел погубить полководцев из рода Ян, людей честных и безгранично преданных государю. Однажды предатель уговорил Чжэнь-цзуна поехать на охоту. Когда выехали в поле, Ван Цинь-жо нарочно начал говорить императору: «Что-то нет в Срединном царстве хороших коней! Вот у лянского вана в Сяо есть конь — так это всем коням конь! Его называют Быстроногим скакуном. Вы бы, государь, приказали полководцу Яну доставить вам этого коня».
— Как же полководец Ян мог его достать? — недоумевал Лу Вэнь-лун.
— А вот так. Полководец Ян Цзин охранял заставу Юнчжоугуань. Был у него храбрый военачальник по имени Мын Лян, бывший разбойник и грабитель, который раскаялся и вступил на истинный путь. Этот Мын Лян умел разговаривать на многих языках. Он нарядился чужеземцем, пробрался в Сяо, украл коня и доставил в столицу…
— Ловкий человек! — одобрительно заметил Лу Вэнь-лун.
— Когда Быстроногого скакуна доставили в столицу, — продолжал рассказ Ван Цзо, — император очень обрадовался: конь действительно был великолепен. Но вот беда: он все время оборачивался на север и жалобно ржал. Шесть дней он ничего не ел, а на седьмой день издох.
— Помнил старого хозяина! — с восхищением воскликнул Лу Вэнь-лун.
— На том и закончилась история с Быстроногим скакуном, — заключил рассказ Ван Цзо. — А теперь разрешите попрощаться — зайду как-нибудь в другой раз.
— Заходи, заходи! — любезно сказал Лу Вэнь-лун. — Очень интересно ты рассказываешь — с удовольствием тебя послушаю.
Ван Цзо пообещал вскоре прийти снова и откланялся.
Поистине:
Не печалься, что снял доспехи,
Это правда, что к ним привык,
Но зато могучим оружьем
Стал подобный копью язык!
А сейчас расскажем о том, как сын Цао Жуна по имени Цао Нин по велению старого цзиньского правителя Агуды прибыл с войском на помощь Учжу.
Когда Цао Нин представился Учжу, тот сказал:
— Вы устали с дороги, располагайтесь лагерем и отдыхайте.
Цао Нин поблагодарил Учжу за внимание и поинтересовался:
— Как ваши успехи, повелитель?
— Лучше не напоминайте! — сокрушенно вздохнул Учжу. — Юэ Фэй — сущий дьявол, военачальники у него храбрые, воины сильные. Никак с ним не справлюсь.
— Разрешите мне взглянуть, что собой представляет Юэ Фэй, — попросил Цао Нин.
— Что ж, поезжайте, сразитесь с ним, — согласился Учжу. — Буду ждать от вас вестей о победе.
Цао Нин простился с Учжу и повел войско к сунскому лагерю.
Перед храбростью юного воина
Преклоняется вся земля,
Перед силой его тигриной
Содрогаются духи зла!
Если вы не знаете, кто из сунского лагеря вышел сразиться с Цао Нином, то прочтите следующую главу.
Повествуя о минувших событиях, Ван Цзо показывает картину. Возвратившись на истинный путь, Цао Нин убивает отца
В того, кто посадил терновник,
Колючки куст вонзит когда-нибудь.
Тому, кто вырастил тигренка,
Он, тигром став, распорет грудь.
А вот простолюдину не даны
Владыкой Неба мудрость и расчет,
Поэтому, весной посеяв просо,
Он осенью спокойно жатвы ждет.
В северных землях Цао Нина считали одним из храбрейших военачальников. Силою он превосходил Лу Вэнь-луна. Излюбленным оружием Цао Нина было толстое стальное копье, украшенное черной кистью. Когда Учжу рассказал ему о двукратной победе Лу Вэнь-луна, из-за которой Юэ Фэй вынужден был выставить табличку об отмене поединков, Цао Нину захотелось показать свое искусство, и он попросил разрешения встретиться с Юэ Фэем в бою. Учжу разрешил.
