Итак, Ваньму Точи и Ваньму Тоцзэ, преследуемые противником, бежали с поля боя. Когда они приблизились к цзиньскому лагерю, раздался пушечный выстрел — два чжурчжэня мгновенно свернули в стороны, а из лагерных ворот на сунских воинов обрушился конный отряд.
Все кони были в броне и скованы цепью по тридцати в ряду, всадники — в латах из воловьей кожи и в шлемах с забралами. В первом ряду — всадники, вооруженные луками и самострелами, во втором — длинными копьями. В глубину строй имел сто рядов.
Дун Сянь и его воины были смяты и за какой-нибудь час уничтожены. Спастись удалось лишь очень немногим.
Вам, не успевшим
геройский подвиг свершить,
Знать, суждено было
головы здесь сложить!
Долго от слез
будут мокрыми наши халаты,
Долго еще
будут люди скорбеть и тужить!
Уцелевшие воины добрались до своих и сообщили Юэ Фэю о разгроме отряда и смерти Дун Сяня.
— Почему погиб полководец Дун? — спросил их Юэ Фэй и, узнав о железной коннице, со слезами воскликнул: — О, горе, горе! Я давно слышал о ней! Когда-то ее использовал в бою Хуянь Чжо, но его разбил Сюй Нин[22] с помощью копий с крюками. Жаль, что понапрасну погибли мои храбрецы!
Юэ Фэй распорядился приготовить все необходимое для жертвоприношений и, обратившись лицом к неприятельскому лагерю, совершил возлияние вина.
Затем он вернулся в шатер и приказал Мын Бан-цзе и Чжан Сяню обучить три тысячи воинов приемам борьбы на копьях с крюками. Такое же приказание было дано Чжан Ли и Чжан Юну.
А теперь продолжим рассказ об Учжу. Беседуя у себя в шатре с военным наставником, он говорил:
— У меня огромное войско, а я никак не могу завладеть Срединной равниной! Может быть, вы что-нибудь мне посоветуете?
— Да, с Юэ Фэем справиться трудновато! — молвил в задумчивости Хамичи. — Числом его не возьмешь! Могу вам предложить один план. Прикажите кому-нибудь из военачальников тайно переправиться через реку и идти на Линьань. Ручаюсь, если Юэ Фэй узнает, что столица в опасности, он бросится на помощь императору. Тогда-то мы и наступим ему на пятки!
Учжу обрадовался и, не тратя времени даром, тут же послал Гуянь Ланцзюня с пятитысячным отрядом на Линьань.
Все это время изменник Цинь Гуй не дремал. Он пристроил на высокую должность при дворе своего бывшего прихлебателя Ван Цзюня. Мало того, он еще упросил императора отправить его в Чжусяньчжэнь с провиантским обозом и тремя тысячами воинов, а также издать указ о назначении его начальником провиантских складов Юэ Фэя.
Не подумайте, что Цинь Гуй ратовал за Ван Цзюня бескорыстно, — у него была определенная цель!
И вот Ван Цзюнь на половине пути от столицы к Чжусяньчжэню натолкнулся на отряд Гуянь Ланцзюня.
— Чье войско? — грозно окликнул Гуянь Ланцзюнь. — Собаки! Отдавайте провиант, если хотите пощады!
— Я — Ван Цзюнь, военачальник сунского сына Неба! — отвечал Ван Цзюнь, — А ты кто такой? Как посмел меня останавливать?
— Я — Гуянь Ланцзюнь, юаньшуай великого государства Цзинь! Иду на Линьань, чтобы схватить твоего императоришку! Но раз уж ты первым мне попался, попробую на тебе свою силу!
Гуянь Ланцзюнь поднял меч. После нескольких схваток Ван Цзюнь понял, что ему не одолеть противника, и обратился в бегство. Чжурчжэнь пустился за ним в погоню.
Вдруг впереди появился какой-то отряд. Это тоже был провиантский обоз, который охранял Ню Гао.
«Откуда здесь взялись чжурчжэни, — с недоумением подумал Ню Гао, — и кого они преследуют?»
— Постойте, ребятки! — сказал он своим воинам. — Я поеду вперед и узнаю, что там творится!
Ню Гао выехал навстречу Ван Цзюню и окликнул:
— Кто вы такой? Чего испугались?
— Спасите меня! — только и крикнул Ван Цзюнь.
Ню Гао поскакал наперерез врагу:
— Стой, варвар! Ты кто такой? Куда лезешь?
— Иду на Линьань! — дерзко отвечал Гуянь Ланцзюнь. — Если тебе надо знать мое имя, скажу: я юаньшуай великого цзиньского государства Гуянь Ланцзюнь!
Ню Гао выхватил сабли и вступил в бой. На двадцатой схватке цзиньский военачальник допустил промах, и Ню Гао сбил его с коня.
Когда чжурчжэни покинули поле боя, Ню Гао обратился к Ван Цзюню:
— Кто вы такой? Откуда? Почему бежали от какого-то вонючего чжурчжэня?
— Я — Ван Цзюнь. Первый министр Цинь Гуй послал меня с провиантским обозом в Чжусяньчжэнь, а на меня напали чжурчжэни. Спасибо вы меня спасли! Я как-нибудь вас отблагодарю! Но я до сих пор не знаю вашего имени, полководец!
«Если бы я раньше знал, что спасаю этого пса, и пальцем не шевельнул бы!» — подумал Ню Гао, а вслух сказал:
— Я — Ню Гао, подчиненный юаньшуая Юэ Фэя, тоже везу провиант его войску. Раз вы направляетесь туда, я, если можно, передам на ваше попечение и мой обоз. И скажите, пожалуйста, юаньшуаю, что Ню Гао должен получить провиант еще в нескольких местах, потому и задерживается.
— С удовольствием! — охотно согласился Ван Цзюнь.
А еще возьмите голову этого чжурчжэня, — продолжал Ню Гао, — и попросите, чтобы мне записали подвиг.
— Вы и так уже прославились на всю Поднебесную, полководец! — с притворным восхищением воскликнул Ван Цзюнь и вкрадчиво добавил: — Уступите этот подвиг мне!
«Ладно, бери себе подвиг! Но погоди, вернусь я в лагерь — душу из тебя вытряхну!» — выругался про себя Ню Гао, но вслух сказал:
— Пожалуйста, только постарайтесь доставить провиант в целости, чтобы юаньшуай не обвинил меня в нарушении его приказа.
Ван Цзюнь попрощался с Ню Гао и двинулся с обозом в Чжусяньчжэнь. Неподалеку от лагеря Юэ Фэя он остановил обоз и стал ждать распоряжений юаньшуая.
Когда воины доложили о прибытии Ван Цзюня, Юэ Фэй подумал: «Неспроста, видно, явился этот предатель!»
Получив приглашение, Ван Цзюнь вошел в шатер, по всем правилам приветствовал юаньшуая и его военачальников, и только после этого доложил:
— По повелению государя я назначен к вам на должность начальника продовольственных складов. В пути мне повстречался Ню Гао, которого преследовали чжурчжэни. Я спас его и убил вражеского военачальника. Я жду ваших приказаний, господин юаньшуай!
— Не понимаю, откуда могли появиться чжурчжэни в тех местах, где вы повстречались с Ню Гао? — с недоумением спросил Юэ Фэй.
— Военачальник чжурчжэней открыто хвастался, что идет на Линьань! — отвечал Ван Цзюнь. — Он и обратил Ню Гао в бегство. Его счастье, что я оказался поблизости!
Юэ Фэй задал Ван Цзюню еще несколько вопросов и из его ответов понял, что этот мошенник присвоил себе чужую заслугу. Однако он ничего не сказал, приказал принять провиант, а «подвиг» Ван Цзюня записать в книгу заслуг.
Отрубленную голову неприятельского военачальника выставили у ворот, а Ван Цзюнь получил разрешение располагаться на отдых.
На следующий день Мын Бан-цзе, Чжан Сянь, Чжан Ли и Чжан Юн явились к Юэ Фэю и доложили, что обучение войск окончено. Юаньшуай дал им еще несколько указаний и приказал готовиться к бою.
Потом Юэ Фэй вызвал Юэ Юня, Янь Чэн-фана, Чжан Сяна и Хэ Юань-цина и дал им задание: каждый с пятитысячным отрядом должен был в случае необходимости оказать поддержку передовым отрядам.
Когда четверо военачальников со своими отрядами подошли к лагерю чжурчжэней, Ваньму Точи и Ваньму Тоцзэ выступили им навстречу.
— Эй, южные варвары! Вы кто такие? — крикнули они.
Чжан Ли назвал себя и своих товарищей и, узнав, в свою очередь, имена противников, воскликнул:
— За вами-то я и пришел! Не вздумайте бежать!
Едва начался бой, как в стане чжурчжэней загремели барабаны, ударила пушка, и в атаку ринулись три тысячи коней, скованных цепью.
Чжан Ли тотчас же приказал воинам укрыться за щитами. Мын Бан-цзе и Чжан Сянь бросили в атаку воинов, вооруженных копьями с крюками. Первый ряд чжурчжэней был свален, следующие ряды налетали на упавших и топтали их.
По сигналу пушки Юэ Юнь и Чжан Сянь напали на чжурчжэней слева, а Хэ Юань-цин и Янь Чэн-фан — справа. Железные кони и их всадники погибли в свалке все до единого.
В это время Учжу ждал от Ваньму Точи и Ваньму Тоцзэ вестей о победе, как вдруг ему доложили:
— Юэ Фэй разгромил железную конницу!
Когда военачальники разгромленного отряда рассказали о щитах и копьях с крюками, Учжу горестно воскликнул:
— О мой военный наставник! Сколько лет я потратил на обучение железной конницы, и вот все в один миг пошло прахом!
— Не убивайтесь, повелитель! — успокаивал его Хамичи. — Как только нам доставят огненные катки, так южным варварам придет конец!
— Только на них я и возлагаю надежды! — вздохнул Учжу.
Но об огненных катках речь пойдет ниже…
А теперь расскажем о том, как Ню Гао возвратился в лагерь, доложил Юэ Фэю о выполнении приказа и сказал:
