Лопе де Вега - Том 2

Ты про Элису что-то знаешь?
Ты с грустью говоришь о ней.

Элиса — свет моих очей.

Кого опасным ты считаешь?
Кто повод дал?.. Ты так расстроен!

Никто мне повода не дал.

Письмо ей кто-то переслал?
Подарок? Свой или чужой он?

Пора ей замуж. Вот и все.
Вот тайная моя забота.

Ты видел или слышал что-то,
Что задевает честь ее.

Элиса наша — недотрога,
Хоть и без матери давно
Живет. И было бы грешно
В ней усомниться хоть немного.
Но как Элиса ни послушна,
Ей льстит — ох, девичьи сердца! —
Влюбленность одного юнца.

Помилуй бог! Так равнодушно
Ты говоришь… Что значит это
«Ей льстит»?

Им всем дано гадать
О суженом и свадьбы ждать,
А он ей пó сердцу. Да мне-то,
По правде если говорить,
Не нравится ее жених.

Ну, если ты покинул их,
Чтоб мне все это сообщить,
Теперь, когда ты мне открылся,
Не повернуть ли нам домой?

А что мы скажем?

Что с тобой
Подагры приступ повторился.

На бедный приступ все валить,
Когда сам рок ведет осаду!..

Тебе тут есть о чем тужить,
И мне заняться этим надо.
Боюсь, что сватовство ее
Невольной мне помехой будет.
Но лучше пусть об этом судит
Благоразумие твое.

А что?

Другое сватовство
Хотелось обсудить мне.

Чье же?

Мое.

А! Женишься ты тоже?

Ты против брака моего?

Ничуть. Тут что ж, союз сердец,
Или ты чтишь ее?

Тут все.

Кто ж это?

Ты встречал ее.

Лауренсия?

Она, отец.

Не плохо выбрал. Вот такой
И дочке сделать выбор, что ли…
Мы все-таки увидим поле,
Но — поле битвы, милый мой!

Он ей неровня, и забыл он
Об этом, вероятно? Да?

Он беден — в этом вся беда,
А то бы очень подходил он.
И если замуж выдавать,
Прислушиваясь к их причудам,
Поверь мне, разве только чудом
Брак этот счастье может дать.

Я робок.

Будешь и смелее:
Ты юн. Сейчас увижу вновь,
Что в сердце девичьем сильнее —
Дочерний долг или любовь.

Уехал он! Как было трудно
Дождаться мне!

И я ждала,
Ждала — и чуть не умерла.
Мне кажется, я поняла,
Чтó терпит тонущее судно.
Но, Карлос мой, прошу тебя:
Из этой вольности не делай
Нескромности и слишком смелой
Не называй за то, что я
Доверилась тебе, любя.

Ты вольностью назвать могла,
Что у себя в уединенье
Ты с женихом своим была?

Меняет время все: ушла
Любовь, за ней идет забвенье.

Такой нет силы, что меня
Заставила бы измениться.
Не изменись сама, а я…
Одна мне перемена снится —
Сказать: «Она — жена моя!»

Так вот, клянусь тебе, мой милый,
Что ни гонения, ни рок,
Ни смерти сумрачная сила,
Ступая грозно на порог,
Не поколеблят мой чертог.
Когда я гнев их утолю,
Врагам и смерти будет видно,
Что я и мертвая люблю.

Целую ножку я твою.

А руки что же? Им завидно.

Целую их — и столько раз
Целую, сколько букв таится
В том, что сказала ты сейчас.
И сможет ли душа-должница
За эту милость расплатиться?
Элиса, так ни разлученья
Ты не боишься, ни гоненья?
И даже смерти не позволишь
Убить твою любовь?

Одно лишь
Сильней любви: повиновенье.

Отец тебя заставить может
Забыть меня?

Забыть? О нет!
Невыполним такой запрет.
О том, что душу мне тревожит,
Я только небу дам ответ.
Но он мне может запретить
Женою стать твоей.

Скупою
Любовью хочешь ты любить!

Я не в долгу перед тобою,
Я все хотела подарить.
Мои глаза — они твои,
И руки тоже. Я открыла
Тебе все помыслы мои
И ничего не утаила.
Но скажет мне отец мой: «Я
Другому отдаю тебя» —
Напрасно мы томились, ждали,
И потеряешь ты меня,
Как будто мы чужими стали.

Бог не попустит, чтоб такое
Страдание постигло здесь
То сердце, что полно тобою.

Что, в меланхолии?

Не лезь,
Уйди, оставь меня в покое!

Это чтоб я не лез?

Да, вы ли,
Другой ли черт какой.

Клянусь,
Привык я, чтоб со мною были
Повежливей.

А я божусь,
Что больше с вами не вожусь.

Ревнуешь?

Вот еще!

К кому?
Чьи это сплетни — не пойму.

А эта лента, лгун ты низкий,
Не кажется ли одному
Пройдохе собственной распиской?

Как знак жестокости твоей,
Купил для шляпы бант я алый.

Нет, правда?

Верного верней.

Дай ленту мне.

Отдам, пожалуй,
Раз ты становишься добрей.

Моя любовь — нет ей конца.
Пускай хоть смерть, хоть все гоненья.
Одно здесь только преткновенье…