Отон
Леонарда
Отон
Одни стихотворенья.
Но преизящные сужденья
И превозвышенная цель.
До гроба он умел страдать,
Он был, как я, любви подвижник.
Леонарда
Вы кто — влюбленный или книжник?
Отон
Я затруднился бы сказать.
Вот — стихотворцы. Толстый том,
Но полный вздору, так и знайте.
Леонарда
Того, что плохо, не давайте.
Отон
Есть лучшее во мне самом.
Леонарда
Отон
Жажда верить, обожать,
Все бросить в жертву нежной власти…
Леонарда
Здесь выбор книг иль сцена страсти?
Отон
Я затруднился бы сказать.
Марта
Те же и Валерьо, одетый продавцом, с гравюрами.
Валерьо
Леонарда
(в сторону)
Понятно и без лишних слов,
Что эти люди сговорились.
Тот и другой, всего скорей,
Войти обманом пожелали,
Пришли в костюмах, постучали
И сняли маски у дверей.
(Марте.)
Послушай, Марта, где же он,
Мир моего уединенья?
Марта
(Леонарде, тихо)
Леонарда
(Марте, тихо)
(Громко.)
Дом прямо в площадь превращен!
Валерьо
(в сторону)
Как? Здесь Отон? Помилуй бог!
Отон
(в сторону)
Валерьо? Вот так так! Скажите!
Леонарда
Валерьо
О, с чем хотите!
Все, все кладу у ваших ног!
Леонарда
Посмотрим. Это что за лист?
Валерьо
Адонис, писан Тицианом[81],
Который дал пример всем странам,
Как величайший портретист.
Адонис, друг Венеры нежной!
Когда б я мог сравняться с ним
Он умер счастлив и любим,
Я гибну в муке безнадежной.
Или вот этот. Неужели
Он ваши взоры не пленил?
Писал Урбинский Рафаил,
И резал на меди Корнелий.
Мартин де Вос, отрада глаз.
Вот Федерико; ведь чудесно!
Леонарда
Мне это все неинтересно.
А нет божественных у вас?
Валерьо
Есть, как же! Высшего разбора.
Вот: свадебное торжество.
Леонарда
Валерьо
Вы не хотите? Ах, сеньора!
Ведь вы окружены толпами,
Которым снится ваше «да».
И вот один проник сюда,
Идальго, покоренный вами,
Ваш раб, Валерьо, облачен
В одежды низменного званья.
Отон
Раз начинаются признанья,
То здесь имеется Отон.
Я кавальеро, я богат,
Люблю, готов ума лишиться…
Леонарда
Кто мне поможет расплатиться
За этот милый маскарад?
Ола!
Те же и двое слуг.
Первый слуга
Леонарда
Сей же миг
Обоих этих с их товаром…
Отон
Хотите, так берите даром;
Не жалко нам гравюр и книг.
Леонарда
Ну, поскорей! Чего вы ждете?
Валерьо
Леонарда
Вы мне постыдные листы,
Дурные книжки продаете?
Их надо в палки гнать отсюда.
Валерьо
Полегче, мы уйдем и сами.
Отон
Посметь так обращаться с нами!
Второй слуга
Первый слуга
Там у дверей какой-то третий
С духами и с помадой ждет.
Второй слуга
Ну, поживей, честной народ!
Валерьо
О, вы жесточе всех на свете!
Леонарда
Заприте двери на засовы!
Беда тому, кто постучит!
Валерьо
(Марте, тихо)
Что ж, Марта, уговор забыт?
Марта
(к Валерьо, тихо)
Тш! Госпожа услышит! Что вы!
КОМНАТА В ДОМЕ КАМИЛО
Камило, Урбан в маске.
Камило
Ей-богу, маска, ваш рассказ
Звучит весьма необычайно.
Вдобавок, я не знаю вас.
Урбан
Сеньор! Священнейшая тайна —
Все, что вы слышали сейчас.
Камило
Но раз ко мне она нежна,
Она и верить мне должна.
Нельзя ли, чтоб я ей служил,
Встречался с ней и говорил
И знал при этом, кто она?
Урбан
Нельзя. Доверьтесь ей всецело.
Желая ближе разузнать,
Вы сразу губите все дело.
Камило
Стараться что-нибудь понять —
Сойдешь с ума, скажу вам смело!
Когда б еще я знал врагов,
Я мог бы этот странный зов
Считать ловушкой очевидной;
Но человек я безобидный,
Мне всякий удружить готов.
Но вы, быть может, разрешите,
Чтоб я, во избежанье бед,
Подумал о своей защите
И взял с собою пистолет.
Урбан
Возьмите два, хоть сто возьмите.
И если сердце внять готово
Призыву сердца молодого,
Идите смело до конца.
Такого дивного лица
Нет в этом городе второго.
Камило
Но что мне от ее красот?
Впотьмах — плохое лицезренье.
Еще окажется урод.
Урбан
А голос? А прикосновенье?
Вам это яркий свет прольет.
А надоело, заскучали —
Не возвращайтесь.
Камило
Но нельзя ли
Перед собой хоть видеть путь?
Урбан
Как можно? В этом-то вся суть!
Вы все спросили, что желали?
Камило
Урбан
Так вы должны войти, Камило,
И точно так покинуть дом,
Камило
Урбан
И слушаться меня во всем.
Камило
А где, мой друг, я вас найду?
Урбан
Сегодня, ровно в три, я жду
У Королевского моста;
Но вас — и только, без хвоста;
Иначе я не подойду.
Камило
(в сторону)
Не покидает ли иной
Для стран авзонских или галльских[82]
Свою семью и край родной
И к далям Индий португальских
Плывет над водной глубиной?
Бросают же родимый дом,
Чтоб воевать за рубежом?
Стоят же тысячи народа
В жаре и в давке, в куче сброда,
Любуясь пышным торжеством?
Иной среди пустынной нивы
Часами в зной и холод ждет,
Мелькнет ли кролик боязливый;
Простую рыбу стережет
Всю ночь удильщик терпеливый.
А я, который юн и смел,
Собравшись в путь, я оробел,
Когда, быть может, он прекрасен?
(Урбану.)
