вкусу».
В народе верили: любимым лошадям томтен заплетает косички
Загнанный вид животного свидетельствовал не только о том, что дух хочет избавиться от него: порой томтен так намекал хозяину, что все лошади требуют одинаковой заботы.
На хуторе в Бэллинге (Bällinge) все постройки были совсем уже ветхие. Крестьяне собирались переезжать, а потому не слишком думали о ремонте и не хотели возводить что-то новое.
Наступила зима, и все обитатели хутора ушли работать в лес, а потому глава семейства решил купить еще одну лошадь. Отправился он на ярмарку да купил старую кобылу, привычную к городской жизни. Привез он ее домой и оставил в конюшне. Да только начал с тех пор доноситься оттуда шум по ночам. Лошади то и дело били копытами и громко ржали, будто были чем-то недовольны.
Заглянул в конюшню крестьянин и видит: стоят его лошади взмыленные, словно загнанные, глаза у всех вытаращены, будто они чего-то боятся. А самой испуганной выглядела новая кляча.
Однажды воскресным днем послышался из конюшни шум пуще прежнего. Испугался крестьянин и бросился к соседу за советом.
– Что ж, – ответил тот, – думаю, томтену не нравится, как ты кормишь своих лошадей. Ты им кидаешь одну солому, а надо бы добавить и сена, и овса – особенно новой лошади, ведь она городская и не привыкла к нашему деревенскому корму.
Отправился крестьянин на ярмарку, купил сена и овса и дал своим лошадям. С тех пор стояли они в стойле тихо и смирно, и ничто не нарушало более их покой.
Как и лесные девы с водяными, томтен не состоял в семейных отношениях. В отличие от них, он даже не рассматривался как существо потенциально эротическое. Исключения, безусловно, бывали, но даже если дело доходило до любовной связи, дети от нее не появлялись.
На одном из хуторов Булларё (Bullarö), что находится в Бохуслене, влюбился как-то томтен в новую служанку с огромными красивыми глазами. Однако служанка та вскоре обручилась с деревенским батраком, и пришел томтен в отчаяние. Начал он шуметь во дворе, да так, что никто не мог его утихомирить.
Как-то раз заметили крестьяне, что девушка исчезла. Везде искал ее жених, да только никак ему не улыбалась удача.
Прошло время – и обнаружил юноша ее безжизненное тело на берегу холодного моря. Утопил ее разгневанный томтен, а сам покинул хутор, где жил с незапамятных времен.
Томтены – существа-одиночки, абсолютно не заинтересованные в семейных отношениях. Их жены и дети – это скорее проявление современного мира, в котором персонажи наделяются чертами, не присущими им в преданиях.
Крайне редко томтены предстают в обличии женщины или ребенка. В народном эпосе подобных историй насчитывается менее одного процента [76].
Случилось это на хуторе в Смоланде, где жила крестьянская семья, и была у них маленькая дочка. Пришла к ней как-то раз девочка-томтенша и попросила:
– Открой-ка дверь в хлев!
Не поняла крестьянская дочка, с кем имеет дело, но послушала незнакомку. У той в переднике был огромный сноп сена, который она и бросила животным. Сказала тогда крестьянская дочка:
– Заходи к нам, я угощу тебя вкусным печеньем! Оно совсем свежее: моя мама испекла его сегодня утром.
Но томтенша лишь помотала головой и тихо удалилась.
Крестьянская дочка забежала в избу.
– Мама, мама! – крикнула она со слезами на глазах. – Я только что познакомилась с чудесной маленькой девочкой! Она дала мне немного сена, но отказалась идти к нам в дом, когда я ее пригласила!
– Не переживай, – ответила мама. – А если эта девочка появится еще раз, не трогай ее.
Крестьянка прекрасно понимала, кто заглянул к ним на хутор.
Однажды вечером села крестьянка доить корову, да вдруг услышала, как заблеяли овцы. Обернувшись, она увидела крошечную девочку, которая протягивала овцам сено. Решив, что эта девочка – ее дочь, крестьянка грозно сказала:
– Нечего давать им сено! У нас его и так слишком мало!
– Не твое дело! – огрызнулась девочка, оказавшаяся томтеншей. – Ведь это сено я лично взяла у самого священника!
За помощь в хозяйстве томтена благодарили кашей [77]. Миску с ней выставляли на улице. Периодичность зависела от региона: где-то это делали раз в неделю, где-то – каждый вечер.
Самым важным днем для угощения духа было Рождество. Праздничную кашу готовили из манки (сегодня – в основном из риса) или любой другой светлой крупы, поскольку считалось, что угощение должно быть белым. Обязательно добавляли кусочек масла (что до сих пор считается одной из рождественских традиций), сироп или мед [78] – все для того, чтобы каша отличалась от повседневного блюда.
Главная награда для томтена – праздничная рождественская каша, приправленная кусочком масла или каплей меда
Иногда в миску клали ложку – деревянную или из коровьего рога. Как мы помним, нечисть избегала металлических предметов.
В ряде областей томтену доставались маленькие порции абсолютно всех рождественских блюд и кусочек свечки. Некоторые крестьяне шли еще дальше и стелили миниатюрную постель из мягкого сена, либо хозяйка (реже – служанка) оставляла на ночь свою нижнюю юбку, чтобы томтену приятнее спалось.
Отсутствие нужного ингредиента в каше злило томтена, что могло привести к непредсказуемым последствиям.
В Нющильском приходе (Nykil) было два хутора. Располагались они по соседству – да и назывались одинаково: Тубо. На одном из хуторов жил томтен, которого каждое Рождество за его работу вознаграждали огромной миской с отменной кашей да большой каплей меда.
И вот однажды выставили хозяева хутора кашу для томтена, да только оказалась она такой горячей, что находившийся в ней мед взял да и стек на самое дно. Подошел томтен к миске, глянул на кашу – а капли меда-то на ней и нет! Как же разозлился томтен! В ярости ворвался он в хлев да свернул шею лучшей хозяйской корове.
Слегка остыв, принялся он есть кашу. А на самом дне обнаружил он мед – значит, не забыли хозяева подсластить его еду. Расстроился томтен: выходит, зря убил он корову! Взял он мертвое животное, отнес его к соседям, забрал у тех корову живую и вернул ее в хозяйское стойло.
Да только случилось так, что, пока томтен отсутствовал,
