— Огоньку не найдется?
— Какого огоньку? — она удивленно посмотрела на тлеющий кончик моей сигареты.
— О, пардон, — извинился я. — С памятью проблемы. — Хотел соврать еще какую-нибудь глупость, но ничего не придумал и сразу перешел к делу. — А правду мне сказали, что Ленивому — хана?
— Кто сказал? — еще больше удивилась она. — Живой Сашка. Только на него пальма упала, руку сломала. В больницу увезли.
— Обманули, ненатуралы, — огорчился я. Она тоже вынула из сумочки сигарету, прикурила. Потом подозрительно осмотрела меня с ног до головы и, выдохнув дым мне в лицо, спросила:
— А ты кто такой?
— Я Мишка. Мишка Мешковский. Для друзей и близких — просто Мишок, — сказал я и ответно пустил струю дыма ей в лицо. А чего? Она первая начала.
Блондинка отшатнулась и пару раз махнула перед лицом ладошкой. Дым разгоняла. Добилась в этом определенных успехов и зло поинтересовалась:
— Тебе не говорили, что ты можешь на неприятности нарваться?
— Нет, — я покачал головой. — Сразу к делу переходили. На словах объяснять — терпения не хватало.
— А ты знаешь, с кем сейчас разговариваешь?
— Ну, у меня опыт, конечно, небольшой, — я нерешительно переступил с ноги на ногу. — Но полагаю, что с женщиной. Или я таки ошибаюсь и ты есть переодетый педераст?!
— А ты хамло, — с уважением заметила она. — Нет, я не переодетый педераст. Я — жена Ломанова.
— Это который хозяин всего этого добра? — уточнил я, кивнув в сторону руин.
— Ну да, — она тоже осмотрела их, и ее голос слегка подкис.
— А где сам Ломанов? Остатки добра спасает? Я бы на его месте вот это добро охранял, — и я обвел рукой ее фигуру. Между прочим, в данный момент вполне разделяя вчерашний порыв Четырехглазого. Вовсе не стоило бить его за это по лицу. И тем более документы забирать. Даже при том, что он пару раз станцевал с женой владельца ресторана. Возможно, даже за зад ее полапал. Просто это был такой зад, не полапать который было грешно. Меня и самого все время неотступно преследовало чувство странной неудовлетворенности в паху.
Между тем девушка щелчком отбросила окурок, угодила менту в ботинок, но ни разу этим не смутилась:
— Ничего он нигде не спасает. Потому что его тоже в больницу увезли.
— И ты совсем одна? — пожалел я ее. — А как тебя зовут?
— Лора, — отозвалась она безо всякого энтузиазма. — А тебе зачем?
— Просто ты мое имя знаешь, а я твое — нет, — я пожал плечами. — Законы вежливости соблюсти не мешает. Так ты говоришь, их обоих в областную больницу увезли?
— Ничего я такого не говорила, — Лора фыркнула с моей невнимательности. — Их в Тройку повезли.
— Не говорила? — я тоже удивился — как можно быть таким невнимательным?! — Ну, может быть. Холодно, знаешь ли. Мороз трещит. Связь плохая, помехи в эфире.
— А ты зачем спрашиваешь? — она, снова став подозрительной, пристально вгляделась в меня.
— Волнуюсь я за них, — объяснил я. — Страшный стресс люди пережили. А я сердобольный.
— У тебя все, сердобольный? — Лора решила, что самое время окончательно охладеть ко мне. И очень последовательно охладела. Хотя, признаться, и прежде особой теплоты не выказывала. — Тогда вали отсюда. — И отвернулась.
— Да и пожалуйста, — оскорбленно сказал я. — А еще меня хамлом обзывала.
И тоже отвернулся. И пошел прочь. Нет, тему для беседы с такой прекрасной дамой я бы нашел без труда — тем более что ее мужа рядом не было. Но, раз она настаивает… К тому же все, интересовавшее меня по делу Ленивого, я уже узнал.
Однако уйти не удалось. Шагов через пять меня перехватил тип в милицейском бушлате. Схватил за локоть и грозно спросил:
— А ты куда намылился?
— Туда, — честно ответил я, указав на фигуру Литовца, который уже ни с кем не разговаривал, просто пялился на работу пожарных и курил.
— Хрен ты угадал, — ехидно возразил мент. — Иди к остальным. Сейчас поедем показания снимать.
Спорить было бесполезно. Мент пребывал в слишком перевозбужденном состоянии. Такое только ломиком по голове перешибить можно. Ломика у меня не было, поэтому пришлось развернуться и топать к «воронку».
— С меня проще носки снять, не снимая ботинок, — все-таки сообщил я своему провожатому. — Потому что с показаниями у меня совсем никак.
— А мы в отделении выясним, с чем у тебя как, — усмехнулся мент. — Если потребуется — и носки снимем. Вместе с ботинками.
Я промолчал. Глупо спорить с бушлатом, в котором не было человека. А потому просто подошел к общей группе и поискал глазами Яна.
Тот стоял на приличном от бушлатов расстоянии и ничем не рисковал. И все с тем же инфантильным видом наблюдал, как меня уводят. Подонок. Он бросал меня в руках правосудия, и не скрывал этого. Ничего. Выйду на свободу с чистой совестью — я ему тоже какую-нибудь гадость сделаю.
Заднюю дверь «воронка» открыли, и я, нагло растолкав всех, первым забрался внутрь. Следом — бывают в жизни совпадения — в машину забралась Лорочка. Интимным жестом придержав манто в самом интересном месте, осмотрелась и удивила меня, устроившись не напротив, а рядом.
— Привет, — сказала она.
— У тебя нервный шок, — проворчал я.
— С чего ты решил?
— А чего ты ко мне страстью воспылала? — я подозрительно осмотрел ее. — Ты еще секса прямо здесь потребуй.
— Дурачок, — весьма мило усмехнулась она. — Просто на улице холодно, а здесь я хоть немного отогреюсь.
Причина была веская. Я немного расслабился и даже предложил:
— В этом я помочь могу. Трико подогнать? Оно, правда, в дырочках, но где дырочек нету — теплое.
— У меня колготки сверху донизу в дырочках, — Лорочка, бесстыжая, совсем перешла на мурлыканье, и плевать ей было, что машина постепенно наполняется людьми, некоторые из которых, наверное, могли донести мужу об этом ворковании. — А где дырочек нету, там тоже, наверное, теплые.
Я, не долго думая, провел рукой по ее бедру. Оказалось, на ногах действительно были колготки в крупную клетку. Какого черта она таскалась в таком виде в сорокаградусный мороз — ума не приложу.
— Ты чего делаешь?! — прошипела Лора и скинула мою руку.
— Я только колготки щупал, натурально, — обиделся я. — Сама сказала, что они в дырочках.
— Не мог подождать, пока отъедем?
Логично. Я дождался, когда за последним пассажиром закрылась дверь и машина стартовала, после чего снова принялся щупать дырочки на Лориных колготках. На сей раз мои действия не вызывали ни злобного шипения, ни сбрасывания руки. Я даже больше скажу — Лорочка придвинулась ко мне и засунула ладошку мне под куртку. Совсем озябла, бедняжка.
— Как ты думаешь, долго это продлится? — прошептала она.
— Хотелось бы подольше, — отозвался я. — Никогда не думал, что в ментовской машине можно так приятно провести время.
— Я о допросе, дурачок! — она ущипнула меня за сосок. Как она нащупала его сквозь зимние одежды — секрет, но мне понравились ее навыки в этой области. Мне вообще все больше и больше нравилось налаживать с ней отношения. Кто бы мог подумать — по первым минутам знакомства я скорее предположил бы нечто диаметрально противоположное.
— Не о допросе, а о показаниях, — поправил я. — Когда меня в последний раз угораздило вляпаться в такой хипеш, я вернулся домой часа в четыре.
— Ужас!
— Кошмар просто, — я согласно кивнул. — Правда, нас тогда и забрали часа на два позже, и дело было покруче замешано.
— Я не хочу до четырех.
— Не забывай про два часа разницы.
— Я и до двух не хочу. Как я буду домой добираться?
— Ладно, — пожалел я ее. — Придумаю что-нибудь. Можешь на меня положиться. Можешь прямо сейчас и в прямом смысле.
— Ну не здесь же! — Лорочка снова ущипнула меня за сосок. — Если ты и правда сделаешь, чтобы нас пораньше отпустили, я тебя — можно? — в ресторан приглашу.
— В «Колизей»? — уточнил я.
— Нет! Где-нибудь на окраине, где меня никто не знает.
— А как же муж, дети?
— Какие дети?! Мне всего двадцать пять! А муж меня сам сегодня в ресторан вытащил. Я же не виновата, что его взорвали. А я свою программу добрать должна.
Ну да, подумал я. И вчера он тебя в ресторан вытащил. И с Четырехглазым ты танцевать поперлась, потому что танцевальная программа недовыполнена оказалась. И мне сейчас сосок откручиваешь, потому что коллекция отвинченных мужских сосков еще незаполнена. И еще я подумал — а сколько же раз к настоящему моменту успел стать рогатым знатный ресторатор Ломанов?
А впрочем — мне какое дело? Лорочка была весьма сексапильна, а у меня с инстинктами все в порядке. Ежели она сама решила подснять меня, то я не против. В этом смысле я никакими комплексами не страдал.
«Воронок» остановился, взвизгнув колодками, и очередной полушубок открыл дверь с той стороны.
